Хрустальная слеза
Шрифт:
ЭЭ увидела в глазах Вики спокойствие и уверенность, в ней восстанавливалась прежняя Вика – Ленинский стипендиат, гордость факультета.
На следующей неделе был экстренно собран деканат экономического факультета.
Преподавательский состав был встревожен, просто так декан не объявляет экстренный сбор. Что же ждать? Грешки-то у всех есть, и у преподов тоже.
Когда ЭЭ начала закручивать винт на предмет поблажек и уступок за соответствующие негласные вознаграждения, преподы насторожились.
ЭЭ была настроена четко и дерзко, до неё доходили слухи о беспринципности некоторых преподавателей.
– Уважаемые
– У всех отлегло. ЭЭ боялись ВСЕ – и студенты, и преподаватели. Боялись и уважали. Она заслуживала уважение и своей внутренней силой вселяла страх. Границы между уважением и страхом не определялись, а границы субординации начинались от таблички на кабинете.
ЭЭ отпила воду из стакана и продолжила:
– Не буду создавать прослойки недосказанности, постараюсь быть предельно конкретной. У меня есть абсолютно верные сведения о беспринципности и безнравственности нашего студента Виктора Каперина. Имею основания говорить о его вседозволенности и халатном отношении к учёбе. И тем не менее он дошёл до четвёртого курса. Кто же ему так любовно сбивает досочки, по которым он без усилий переходит из курса на курс?!
Вердикт ЭЭ был очень выразительным:
– Впредь Виктор Каперин все зачёты и экзамены будет сдавать в моём присутствии. Подпись преподавателя будет закреплена МОЕЙ подписью. У меня всё! Вопросы есть?
Речь её была коротка, и дар говорить четко и доходчиво стремительно донёс суть до осознания всех присутствующих.
– Вопросов нет! Совещание закончено. Всем спасибо.
Каждое её слово было как гвоздь в темечко, понимание сказанного добралось до печенки. И преподаватели с лицами, выражающими потерянность, покинули кабинет декана.
Оставшись одна, ЭЭ погрузилась в свои размышления. Она понимала, что Виктору Каперину она МСТИТ за юных, незапятнанных и неискушённых девочек. Такие как Виктор своими грязными помыслами и уверенностью в безнаказанности вползают в чистоту и непорочность и оставляют в душе, в сердце, в сознании грубые рубцы на всю жизнь.
Глава 4
Виктория вернулась домой усталой, но удовлетворённой. Она не ожидала такой поддержки от декана факультета. Её положение незамужней, беременной женщины терзали тени мыслей: она идёт и «слышит» взгляды «в подоле принесла – позор!». Молва с исступлением истерии молча кричит: «Вонзить безжалостные, холодные осколки в её сердце!»
А как она будет жить с этими леденящими душу осколками? Они подумали? Нет!
А Элла Эдуардовна подумала, она не стала вонзать никакие осколки в сердце Виктории. Она вложила в неё изумруд силы, любви и веры в себя. Изумруд заиграл всеми гранями.
Виктория сдавала зачёты и экзамены вовремя и на отлично. Осень очень удачно прикрывала её изменённые формы. И это радовало Вику. Чувствовала она себя хорошо. Беременность её не выдавала. Отечности не было, пигментации не было, вес не набирала.
В один из посещений университета она, в удачном ракурсе для себя, увидела Виктора: ОНА его видела, а ОН её нет. Виктор стоял
с молодой симпатичной студенткой в полной готовности рассыпаться «бисером», а вернее, фальшиво искрящимися ледяными осколками, которые вонзаются в души доверчивым юным созданиям.Виктория внутренне покраснела, на мгновение она ощутила лёгкий прилив жара. И всё! Ни боли, ни сожаления, ни ревности к новому увлечению Виктора – НИЧЕГО! Она улыбнулась и поняла, что это была не её жизнь, не её принципов. Это была жизнь Виктора, жизнь ЕГО пониманий и ему подобных – поверхностных, самовлюблённых, ничтожных и несчастных. Ничего в сердце Вики не осталось, ни одного осколочка. Силой мудрости и жизни, которую она носила под сердцем, она избавилась от этих злосчастных холодных осколков навсегда.
Виктория сошла с электрички и направилась к магазину, надо было купить продукты. Они с мамой питались очень скромно, в основном в их рационе были постные продукты. Экономили на всём. Каждая копеечка откладывалась для будущего ребёнка.
Купив всё необходимое, уже почти на выходе из магазина её остановила молоденькая продавщица:
– Купите, пожалуйста, лотерею, ну хоть одну, – попросила девушка.
Вика остановилась: «Лотерею? Только лотерее им не хватает. Нам бы самим дожить до моего трудоустройства», и вежливо отказала:
– Извините, я не играю в азартные игры с государством, – и направилась к выходу.
– У меня мама болеет, а нам с каждой лотереи платят 10 %. Купите, пожалуйста, – ясные глаза и облик девушки не обманывали.
У Виктории, что-то сжалась, и она сказала:
– Только одну!
– Да! Да! Спасибо Вам большое! – обрадовалась девушка.
Вика потратила деньги на то, что было ей не нужно, но как было нужно этой девочке, она ведь говорила правду.
Придя, домой, она разложила продукты и в учебник по макроэкономике, который попался ей на глаза, положила лотерею. Маме решила не говорить, чтобы не расстраивать. Выиграть не выиграем, никто ещё не выигрывал, а расстраивать попусту не хочется.
Время шло, Виктория успешно сдавала сессию, только ездить приходилось чаще, потому что в общежитии она решила не жить. Поездки увеличивали затраты. Но они как-то приспособились с мамой. Постное питание их устраивало. В доме было тепло, дрова были ещё с лета заготовлены, на зиму хватит. И настроение было не тревожное, а хорошее.
Вика поехала на экзамен по макроэкономике. Это был заключительный экзамен перед дипломом. После экзамена староста класса объявил о сборе денег на пред- и последипломные мероприятия. Сумма была 25 рублей. Это убило Вику. Где она возьмет такие деньги? Она не может позволить себе такие траты. А признаться в этом она ещё больше не может.
С этими мыслями она села в электричку и услышала:
– Здравствуйте, как ваши дела? Вы проверили лотерею? – это была девушка-продавец из магазина.
– Какую лотерею? – сразу не поняла Вика.
А! Лотерею? Нет, – с полным безразличием сказала Вика.
– А тираж уже есть. Вот, возьмите газету, а вдруг выиграете – сказала девушка и протянула газету.
– Спасибо. А как чувствует себя ваша мама?
– Да по-всякому. Слабая. Спасибо вам, – девушка встала и пошла к выходу.