Хрустальная сосна

–  Так я же не обезьяний вожак, которому во что бы то ни стало нужен гарем! К тому же на всех-то и сил не хватит… Но Лавров не принял шутки.

–  И все-таки! Я считаю, что дружба между мужчиной и женщиной невозможна в принципе! Что если женщина не моя, то я и сам не смогу раскрываться перед ней полностью, и она от меня что-то утаит. И наше общение будет неполным, в конце концов…

–  А теперь ты ответь мне прямо и как мужик, - резко оборвал его я.
– В колхозе она была твоя. Ну и как, теперь, после этого, когда все кончилось - тебе очень хорошо, да?

Еще не договорив, я понял, что хватил лишку и зря обидел Саню. Лавров ничего не ответил. Он насупился, помрачнел и снова молча зашагал по улице. У первого же перекрестка скупо попрощался и свернул в сторону.

*-*

Сколь долго я ни возился, но необъятная записка подошла к концу. Я тщательно собрал по порядку мученически надписанные листки и отдал начальнику на просмотр.

–  Хорошо, - пробурчал он, равнодушно складывая их куда-то себе в стол.

–  Посмотрю на досуге…

–  А… А что мне теперь делать?
– спросил я, поскольку начальник, кажется, не думал об этом вопросе.

–  Вам?
– он пожал плечами так, словно я спрашивал, где в нашем городе сейчас можно купить свежие ананасы.
– Придумаем что-нибудь… А пока почитайте новую книгу ГОСТов.

И я сел читать эту книгу. Новой она называлась относительно - лишь потому, что была последней из вышедших. И знал я ее достаточно хорошо. Но послушно взял у начальника.

В моем положении читать было гораздо более легким занятием, чем писать.

*-*

Сколько можно читать книгу ГОСТов?

Толстую, сплошь разрисованную болтами, гайками, профилями и прочими, отдельно мало нужными деталями. Через неделю я опять подошел к начальнику и спросил, что нужно в этой книге конкретного. Он почесал затылок и велел съездить в Центральную патентную библиотеку, посмотреть точный ГОСТ на один достаточно новый переключатель. Выписав местную командировку, я поехал в центральную. Вообще-то отдел ГОСТов Центральной патентной библиотеки - весьма любопытное хранилище инженерной мудрости. В толстых томах, аккуратными рядами стоящими на полках, при желании можно найти все. Абсолютно все - узнать стандартные размер, форму и параметры любого изделия человеческих рук, зарегистрированного как промышленный образец. От интегральной микросхемы до застежки для лифчика. И в былые времена, когда начальник посылал меня за каким-нибудь ГОСТом, я любил развлекаться, роясь в совершенно ненужных томах и читая технические описания разных вещей - например, бельевых прищепок. Но на этот раз настроение не было легкомысленным. Я быстро определил нужный том, нашел переключатель, перекорябал на листочек все, что запросил начальник. И в тот же день вернулся на работу. Чему, кажется, даже сам начальник удивился.

–  Вот, Илья Петрович, я вам принес все, что вы просили, - сказал я, положив ему на стол свои записи.

–  Принесли? Надо же, как быстро…- он нахмурил лоб, и вдруг спросил без всякого перехода: - Евгений Александрович, ходят слухи, будто вы от нас уходить собираетесь. Это правда?

–  Уходить?
– растерянно переспросил я, мгновенно оценивая ситуацию, но все-таки сумев держать себя в руках.
– Ну кто знает, Илья Петрович… Все проходит и все уходит.

–  Ну-ну, - сказал начальник и снова уткнулся в свои бумаги.

А я молча вернулся за свой стол и стал думать. Уходить… Это не слухи, таких слухов не могло быть в принципе даже не потому, что я никому ничего не говорил - я и сам не думал никуда уходить. Вопрос начальника был прямым намеком… А я так онемел от неожиданности. что даже забыл спросить следующее задание. Уходить… Ладно, что успел сгруппироваться, и не сказал ни да, ни нет. Ведь главное - не выдавать врагу своих планов. Врагу… Значит, начальник теперь мой враг? Получается так, если заговорил об уходе. Мои мысли прервал будильник, стоявший на столе у Рогожникова. Он не пересиживал на работе лишней минуты, по звонку срывался и бежал домой. И сейчас молниеносно собрался и хлопнул дверью. Потом поплелся Лавров. Покорпев еще чуть-чуть за кульманом, отбыл Мироненко. Начальник переложил бумаги, не спеша оделся и ушел, не попрощавшись со мной. А я сидел за столом, словно не мог найти сил оторваться от него. Я никуда не спешил. Тем более, что дома меня не ждало ничего, кроме одиночества. И там было едва ли лучше, чем на работе.

Неожиданно из-за шкафа появилась Виолетта. Странное дело - я был уверен, что ее давно уже нет, она никогда не задерживалась до конца дня, всегда находя важнейшие предлоги для более раннего ухода с работы.

–  Евгений Александрович, - сказала она, подойдя ко мне.
– Наверное, по домам пора.

Очнувшись, я кивнул и поднялся. В руках ее была шуба и как-то само собой вышло, что я помог ей одеться, и даже поправил сзади воротник, как всегда делал, когда подавал пальто Инне… Пока я собирался, Виолетта возилась за шкафом, и вышли комнаты мы вместе. Заперли дверь, а внизу на проходной столкнулись с заядлой сплетницей Семеновой из соседнего сектора. Увидев нас вдвоем, она разинула рот - но ничего не сказала.

На обледенелых ступенях институтского крыльца Виолетта поскользнулась в своих модных сапогах и взяла меня под руку, предварительно спросив разрешения. В этом не было ничего особенного - но я подумал о Семеновой и мне на миг стало так смешно, что я даже забыл свои невеселые размышления.

–  Евгений Александрович, - сказала наконец она.
– Вы чувствуете, что этот тип хочет вас выжить?

–  Какой?
– спросил я, хотя прекрасно понял, о ком идет речь.

–  Наш несравненный Илья Петрович. Сам сидит, ни черта не делает. А других выживает.

Я знал, что по отношению к начальнику Виолетта испытывает нечто вроде сладкой ненависти. И он отвечает взаимностью, только поделать ничего не может, поскольку только в нашем секторе имелась свободная штатная единица, на которую усадили Виолетту, необходимую всему институту как единственный технический переводчик. Я понял, что сейчас она видит во мне потенциального союзника и пытается втянуть в свой блок. То есть блока пока нет. Есть лишь одна тихо враждующая женщина. Если нас станет двое, то это окажется уже в два раза больше.

Но ни в какие блоки я вступать не хотел Мне было достаточно приключений с рукой. Пока, во всяком случае. Поэтому я лишь усмехнулся:

–  На все воля божья, Виолетта Алексеевна. И к тому же ничего особенного он не сказал. Просто задал один не вполне тактичный вопрос, вот и все. Может, и впрямь кто-то слух пустил…

–  Может, может, - легко согласилась Виолетта; она была умна и сразу поняла, что я не созрел, но в сочувствующие гожусь.
– Одно только вам скажу: если захочет, он вас выживет. Потому что теперь вы ему как чертежник не нужны.

–  Ну уж дудки, - против желания вскипел я.
– Уволить он меня по

КЗОТу не сможет! Если пойдет на принцип, я все переверну, на уши поставлю и узлом завяжу, до суда доведу - но докажу что потерял работоспособность по вине администрации, пославшей меня на сельхозработы, где отсутствовали условия охраны труда. И тогда они у меня попляшут…

–  Ох, Женя… То есть простите, Евгений Александрович, - вздохнула она и поправила мне шарф.
– Не все так просто, как кажется вашему честному взгляду на мир. Поверьте мне, я хоть и кажусь не старой, но работаю не один десяток лет. До суда не дойдет. Илья выживет вас просто так. Тихо и аккуратно. Создаст невыносимые условия, и вы сами с радостью убежите, даже на меньшую зарплату - хотя меньше найти трудно…