Хтонь в пальто. Какими мы стали

А как тут не разойтись, когда мечется в голове колючая мысль: «Меня хочет видеть Гор. Мы будем серьезно говорить. Возможно, меня уволят»? И сколько ни отпихивай ее в дальний угол сознания, ладони остаются влажными.

Чай почти заварился – поэтому Вик предлагает:

– Давай прямо сейчас покажусь, а потом будем говорить про всякую ерунду? Или не про ерунду, тут как захочешь.

Кристина часто кивает – и снова сплетает пальцы в замок, стискивая так, что белеют костяшки. Какая нервная девушка! А уж казалось бы, ей-то чего волноваться: сиди да смотри.

Или дело не в хтоническом облике – а в той проблеме, которая гложет изнутри? Что ж, на спокойное чаепитие даже не рассчитывал.

Вид шестилапого чудища с головой шакала впечатляет всех. Кристина исключением не становится – восторженно шепчет:

– Вот это зверь! Можно погладить?

И глаза у нее чуть-чуть не превращаются в сердечки.

Конечно, Вик позволяет: вежливому человеку почему бы не позволить? Хотя заказчики бывают разные: кто-то даже пальцем не коснется, а кто-то не постесняется в рот полезть; и с первого взгляда не угадаешь, что тебя ждет.

Но Кристина и правда вежливая: неуверенно гладит по спине, словно ребенок, впервые встретивший собаку и не понимающий до конца, что с ней делать; а получив одобрительный кивок, чешет за ухом. Вик охотно виляет хвостом: приятно, черт возьми!

Правда, с лаской Лии и Лютого это не сравнится – они не просто «приятно» гладят, а словно уговаривают: «Хватит тревожиться, дергаться и выдумывать срочные дела. Ляг, расслабься, засыпай; а мы постережем твой сон».

– Хорошо, наверное, быть хтонью.

– Человеком – тоже. Но, – Вик ухмыляется, – я бы ни за что от хтоничности не отказался.

А ведь сколько лет назад пел совсем по-другому!

Он превращается обратно, поправляет рубашку и кивает:

– Вот и чай как раз готов.

Оказывается, именно горьковато-острого чая с привкусом манго и не хватало для счастья в хмурый день; надо же, как все просто! Правда, брякнувший в рюкзаке телефон пошатывает душевное равновесие: вдруг это Гор ответил? Но Вик медленно вдыхает, медленно выдыхает и улыбается Кристине, от которой фонит любопытством:

– Спрашивай о чем угодно.

В конце концов, он сейчас на заказе – и весь мир подождет.

Кристина с готовностью заваливает вопросами: каково быть хтонью, что за работа у хтони в пальто, какими были самые странные заказы, как вообще занесло в эту сферу. Вик едва успевает отвечать: тараторит она будь здоров, беззастенчиво перебивая в запале.

Но чем дальше, тем гуще туча ее сомнений. Болтать с заказчиками Вик не любит – слушать о чужих проблемах гораздо интереснее, чем рассказывать о себе; но ведь надо как-то к этим проблемам перейти?.. Поэтому, пропустив несколько торопливых вопросов, он заглядывает в глаза:

– Давай-ка признавайся, что тебя гложет.

Поперхнувшись очередным «А как?..», Кристина придвигает кружку, словно отгораживаясь от проницательного собеседника.

– Да это ерунда, не стоит… Хотя… Мне повышение предложили. – Щеки у нее розовеют.

Вик присвистывает:

– Так это ж круто!

– Еще как! Полгода всего работаю, и тут вот. Но… – Помявшись, она дергает плечами: – Я разве достойна? А если я не справлюсь?

Ага, вот в чем проблема! Синдром самозванки, который прямо-таки требует высосать из пальца недостойность и отгораживаться ей от любых интересных предложений – а то вдруг все как поймут, что ты только притворяешься хорошей сотрудницей, подругой, матерью, женой… Та еще дрянь.

– Предложили – значит, достойна.

– А если это проверка?

– Да кто так проверяет?

Уверенный тон не помогает – в сомнения вплетается… О, надо же!

– Погоди-ка! Ладно бы ты не хотела, но я же вижу, как ярко ты хочешь! Только будто… ждешь разрешения со стороны?..

– Нет! – вскидывается Кристина. И тут же опускает плечи и съеживается, будто пытаясь спрятаться в кружке с остатками чая. – То есть… Ну я правда не могу. Это нагло.

– Решать, что делать со своей жизнью, – нагло?

– Не просто решать, а собираться занять место, которого не достоин! – Она опускает плечи. – Я же… я мало работаю. Вот мои коллеги…

– У вас повышают исключительно за стаж? Или все-таки профессиональные навыки считаются?

– Н-не знаю, я не спрашивала…

– Ну и с чего тогда взяла, что ты, отработавшая полгода, недостойна повышения?

Кристина, насупившись, утыкается в кружку. Кажется, аргументы у нее закончились, но желание спорить никуда не делось – как, впрочем, и сомнения. Какая упрямая девушка!

«А я все равно упрямее», – ухмыляется Вик. И предлагает:

– Может, расскажешь, почему же ты недостойна? У тебя ведь припасена целая куча объективных фактов, правда?

Думает – почувствует легкую издевку и обидится. Но Кристина, кажется, и правда мысленно перебирает причины.

– Ну… Например, я на работе комиксы читаю и с друзьями переписываюсь.

– Вместо дел, которые должна делать?

– Нет, когда всё закончу, но…

– А вот без «но»! – обрывает Вик. – Ты сделала дела – можешь отдыхать. Или ты обязана придумывать себе задания?

Кристина мотает головой:

– Нам приносят… а, ладно, это уже детали. Я и правда не обязана. – Растерявшись, она хлопает глазами, будто не веря, что могла такое сказать.

А сомнения бледнеют, из тучи превращаясь в туман – пока стоящий плотной стеной, но подождите, сейчас-сейчас…

– Ита-ак, – хитро напоминает Вик, – что там дальше по пунктам? Что еще такого ты делаешь или не делаешь?

Сначала она хмурится – и тут же улыбается – и снова хмурится. Плотная стена тумана расплывается перистыми облаками, но не спешит улетать. Так, ну и зачем в нее вцепляться?

– Я не понимаю, – извиняется Кристина. – Я не думаю дома о работе, но я и не должна. Я не выкладываюсь на сто процентов, но такого требования и не было; разбираюсь с делами не за пять минут, а постепенно, но никто и не гонит. Это что, получается, я все делаю хорошо?..

– Сюрпри-из! – Вик разводит руками. – Ты достойна повышения!

– Но я не могу! – морщится она. – Мне… мне перед коллегами неловко. Я же знаю, как выгляжу со стороны: типичная наманикюренная блондинка, то по клавиатуре стучу, то с бумажками бегаю… И проработала всего полгода; ну, я говорила уже. Что они скажут? Вдруг они мечтали о повышении, а тут я?