Хтонь в пальто. Какими мы стали

Щелк-щелк-щелк – складываются внутри новые цветные узоры.

– Да нет, вполне понятно, – пожимает плечами Лия. – Но можно еще какой-нибудь пример, если тебе несложно?

И прикусывает кончик языка – потому что просит не понимания ради, а исключительно удовольствия для. Уж очень вкусное у него восприятие мира.

Кивнув, Вадим задумывается всего на пару мгновений.

– Самое жуткое, наверное, – когда приходит чужая боль. Я не всегда понимаю, кто в меня отразился, но страдания испытываю такие, будто боль моя собственная. Сначала так и думал, кстати, но следов не оставалось, да и врачи ничего не находили. Поэтому теперь я в такие моменты спокоен – насколько можно быть спокойным, когда тебе вспарывают живот.

Сдержав порыв хищно облизнуться, Лия интересуется:

– А как давно ты ощущаешь мир через такие образы? Если, конечно, это не секрет.

Вадим, снова заправив за ухо непослушную прядь, пожимает плечами:

– Почему же секрет? Я таким родился. Мама говорит, я был странным ребенком, но в первом классе все прошло. А я просто научился молчать. – На этот раз он даже не улыбается, лишь приподнимает уголки губ. – До какого-то момента я искал тех, кто меня поймет, потом разочаровался. А на днях увидел на улице визитку вашего агентства и подумал: хтони ведь иначе воспринимают мир, вдруг мы с кем-нибудь да совпадем… внутренним хаосом.

Чем причудливее внутреннее устройство, тем интереснее жить – но тем сложнее найти того, кто отразил бы тебя, будто зеркало, кто разглядел бы в непривычной, пугающей картине мира захватывающую дух красоту. Иногда даже – кто бы просто принял и позволил быть настолько странным, насколько нужно.

Бедный одинокий мальчик.

Но как удачно сложились дороги его судьбы, приведя сюда, на встречу с хтонью, которая обожает рассматривать чужие души.

Лия допивает кофе – апельсин в конце ощущается особенно ярко – и оскаливается, теперь уже ничего не стесняясь.

– Ты позволишь мне сделать очень странную вещь?

– Еще страннее, чем моя просьба? – Несмотря на тень страха в глазах, Вадим искренне улыбается. – Или ты хочешь меня съесть? Зубы у тебя, конечно…

– Я не ем людей, – успокаивает Лия. Отодвигается от стола вместе со стулом, просит: – Сядь напротив.

И когда Вадим, придвинувшись, складывает руки на коленях, как примерный школьник, – она запускает когти ему в грудь.

Конечно, не настоящие – хтонические: как иначе трогать чужую душу? А душа и рада этим прикосновениям, этому вниманию – спустя столько лет одиночества. И Вадим рад: глаза у него вспыхивают и на бледных фарфоровых щеках проступает румянец.

Разноцветные осколки тянутся к когтям, будто гвозди – к магниту, шуршат, пересобираясь во все новые и новые узоры: смущение, любопытство, восторг.

«Какой же ты прекрасный», – щурится Лия, водя когтями у Вадима в груди. И ни тени лжи не падает на осколки – только искренний восхищенный свет.

– Не знаю, что ты делала, но я никогда такого не чувствовал!

Растрепанный, с жадным блеском в глазах и живым красным лицом, Вадим ничуть не похож на того хрупкого и одинокого парня, который сидел на этом стуле всего десять минут назад. Какие чудеса творит с людьми искреннее внимание! А главное – вовсе не обязательно каждый раз щупать когтями душу, есть десятки других способов; но этот – быстрее прочих.

– Я всего лишь побыла для тебя зеркалом, – улыбается Лия. – Подарила немного внимания и понимания. И знаешь… – Она прикусывает язык: о советах никто не просил, может, лучше промолчать?

Но Вадим поднимает брови, и приходится договорить:

– Я могу представить, как тебе больно каждый раз сталкиваться с глухими стенами и затылками. Но не переставай искать – и однажды встретишь открытую дверь и теплую улыбку. Где-нибудь в мире обязательно есть человек, рядом с которым можно быть собой – со всей внутренней войной и тревожным хаосом.

Заглянув в чашку с остатками кофе, Вадим признаётся:

– Тебе хочется верить. Может, однажды я наберусь смелости попробовать снова.

– А пока звони в наше агентство, – подмигивает Лия. – Буду рада еще с тобой поболтать.

В прихожей Вадим помогает надеть пальто, заботливо поправляет воротник и, задержав руку у лица, полусогнутым пальцем касается щеки. Прикусив язык, Лия спешно переводит тему – пока это прикосновение не превратилось во что-нибудь большее:

– Советую купить ловец солнца. Никогда такие не видел? – Вадим качает головой. – Поищи, тебе понравится. Вы чем-то похожи, как бы странно это ни звучало.

– Уж не страннее, чем весь сегодняшний день, правда?

Махнув на прощание, Лия выходит из квартиры со смесью восхищения и досады. Какой прекрасный мальчик, какой у него внутри калейдоскоп! Но как неосторожно она себя повела, рассыпав ложные намеки! Или все дело в щедро одаренной вниманием душе? Когда мир был холоден столько долгих лет, неудивительно испытать симпатию к первому же, кто по-настоящему тебя заметил.

Но эта мимолетная симпатия вряд ли перерастет во что-то большее – хотя бы потому, что встреча была первой и последней. А без постоянного взаимодействия откуда взяться… ну, например, той же влюбленности?..

В кармане вибрирует телефон, и Лия, взглянув на экран, широко улыбается.

«Давай, – пишет Вик. – Готов сорваться сразу после смены, ужасно по тебе скучаю».

Пускай Вадиму повезет найти того, кто восхитится не только его душой, но и человеческой частью! Как однажды повезло ей.

Как признаться хтони?

– Здрасьте, «Хтонь в пальто» слушает.

– Здравствуйте. А можно… можно у вашей хтони попросить совета в любовных делах?

– Попросить-то можно, но почему у хтони? Они не специализируются на любви.

– Так я про хтонь спросить хочу! У кого еще спрашивать?

– Убедили. Давайте имя и адрес, поможем чем сможем.

Оператор был прав: не стоило звонить в агентство. Напиши анонимный вопрос в любое подходящее сообщество, пускай в комментариях посоветуют! Зачем дергать хтоней только из-за того, что не можешь подобрать слова для признания?

Конец ознакомительного фрагмента.