Худеющая или Желаниям вопреки

весь рот и начинала вылезать наружу. Он скривил рожицу зеркалу и засмеялся сам над собой, затем прополоскал рот, и, взглянув еще раз на щетку, выкинул ее в урну.

Вернувшись в комнату, он обнаружил в телефоне восемь звонков без ответа. Все - от мамы. Следовало бы перезвонить, но Сергей был уверен, что ничего жизненно важного он не услышит. Мама спросит, как он спал, чем завтракал и что

собирается делать весь день. Задаст кучу лишних вопросов, ответы на которые повлекут за собой дальнейшие

расспросы. Порою это было невыносимо.

И почему с годами люди становятся такими нудными? Он помнил, какой мать была раньше: уверенная в себе и

безразличная к окружающим. Она жила сама по себе. Он даже не уверен, был ли у нее любовник за последние двадцать

лет. С тех пор, как ушел отец, все свое время она посвящала работе, а все свою женскую страсть отдавала ему -

единственному сыну. От этого Сергею было только хуже. Еще лет в шестнадцать он раз и навсегда разделил весь

женский пол на две категории: женщины друзей, которых трогать нельзя, и все остальные, которых при желании

можно-таки потрогать. Для ловеласа, однако, он был чрезвычайно ленив. И предпочитал, когда соблазняли его.

Дефицита в этом деле у него не было.

Слава богу, Сергей не стал маменьким сынком и нашел в себе силы уйти из дома в самостоятельную, как ему казалось

тогда "полноценную взрослую жизнь". Они с друзьями снимали квартиру. Единственная причина такого соседства

крылась в том, что в одиночестве ему было скучно. Квартира эта представляла собой помещение в 120 квадратных

метров, с кухней - студией и двумя санузлами. И то и другое было на тот момент редким явлением. Она служила

ребятам чем-то вроде офиса и одновременно площадкой для тусовок маленьких и больших компаний. Спали здесь с

утра до обеда, и точного количества человек, имеющих законное основание проживать на данной жилплощади, никто

не знал. Мама звонила каждый день, волнуясь, как там сын. Явившись как-то раз без предупреждения, она застала

картину, никак не вписывающуюся в ее понимание взаимоотношений разных полов. Больше она сына не навещала.

Времена были веселыми, деньги шальными, а жизнь беззаботной и свежей. Свою первую спортивную сумку денег

Сергей заработал, выгодно сбыв партию аппаратуры. Заработанные средства тратились так же легко и быстро, как и

зарабатывались.

Потом грянул кризис, мир перевернулся с ног на голову. Коммерческая жилка Сергея позволила ему не разориться в

ноль, а остаться с небольшими средствами к существованию. Решение пойти в армию было принято им самостоятельно

и приведено в действие незамедлительно. Судьба забросила его в горячую точку, но тут же вынесла обратно, живым и

невредимым. Отслужив два года, Сергей вернулся в Москву и попытался наладить старые связи. Оказалось, что многих

из тех, с кем он раньше имел дело, посадили или даже убили, при весьма смутных обстоятельствах. Очень скоро он

познакомился с одним французом. Француз этот был человеком весьма влиятельным и осторожным, что не давало

усомниться в успехе предложенного им дела. Связано оно было с нелегальным производством и перевозками товаров

некой зарубежной фармацевтической компании. Лекарства, запрещенные медициной, производились во Франции и

поставлялись в Россию для начала небольшими порциями. Как правило, это были небольшие пакеты, спрятанные на

дне чемоданов, в дамских сумочках или сувенирных подарках. С таможней Сергей дружил еще со времен своих первых

товарооборотов, а поэтому знал все, что нужно знать человеку, имеющему дело с нелегальным товаром. Сергей был

уверен, что сможет выйти сухим из воды. Он не мог назвать это занятие благородным, но ему предложили хорошие

деньги, очень хорошие. Другого варианта обеспечить себе стабильный доход на тот момент не предвиделось. Он

согласился. Все шло успешно. Передача, так называемой, "контрабанды" не отнимало у него много времени и сил, что

позволяло планировать свой день так, как нужно ему. Имея минимальный начальный капитал, светлую голову и

неоспоримое преимущество нравиться людям совсем скоро Сергей занялся другими предприятиями. Через три года у

него уже была собственная автомойка, торговые площади в нескольких магазинах и доля вложенного капитала в

строящуюся гостиницу. От него уже ничего не зависело, оставалось только контролировать. Стабильность наводила на

него скуку.

Сам Сергей осознавал, что вся эта московская жизнь, суета и погоня за лучшей долей сделали из него законченного

циника. У него давно уже не было желаний и каких-то особых стремлений. Его трудно стало чем-либо удивить. Если бы

даже в его жизни произошло что-то очень хорошее, он прошел бы мимо, попросту не поверив своему счастью. Он стал

замечать, что плывет по течению и прожигает дни, тратя их на рестораны и пустые разговоры об одном и том же. С

другой стороны, все его друзья делали точно так же и не испытывали от этого никакого дискомфорта. Сергей

размышлял так: "В конце концов, я живу так, как хочу. Это лучше, чем ходить каждый день на работу и сидеть от звонка

до звонка, получая мизерную зарплату, по выходным ужинать с семьей в дешевых ресторанах и проводить свой

единственный отпуск на отечественных, единственно доступных курортах. Это точно не для меня".

МОСКВА БОЛЬШАЯ, ЕЙ НУЖНО ЕСТЬ

Если ответа нет дома, значит, он есть где-то поблизости. Машка вышла из метро на Пушкинской площади и пошла

вниз к Кремлю. "На Камергерском есть уютная лавочка, прямо напротив МХТА. Вот сяду на эту лавочку и обдумаю все

основательно"- настраивала себя Маша.

Архитектурный парадокс: на Тверской шум и гам, а в переулке, в ста шагах от нее, - тишина, и слышно, как поют птицы.

Казалось бы, откуда им там взяться?

Впервые Маша стала замечать, как много люди едят. За окнами "Кофемании" поглощались сэндвичи и наскоро

приготовленный салат "Цезарь", все это обильно запивалось горячим шоколадом и кофе Латте. В "Гено-Таки" гости