Худой мир

— Давай я первая, — сказала она и, отодвинув Лизу, нащупала первую ступеньку. Сморщилась: грубая железная скоба ребром впилась в голую стопу. Опустила вторую ногу — еще хуже. Сжала зубы и поползла вниз. Фонарик вместе с ее рукой то уходил вниз, то поднимался вверх — и изредка высвечивал лицо сестры. То и дело на нее капали недовытряхнутые капли с ее волос.

Наконец, правая стопа нащупала твердую плоскую поверхность. Марина подсветила себе — так и есть, небольшой технический этаж, огибающий стену шахты, а с другой стороны — продолжение лестницы.

Марина помахала фонариком, и Лиза быстро и ловко спустилась к ней. Ее модифицированным ногам было все равно.

— Ракета, — констатировала Лиза, осмотревшись. Марина подняла фонарик над головой, сделала поярче.

«Бог ты мой…»

Огромная металлическая колонна, размером с Ростральную на Васильевском острове, верхним своим концом возвышалась над девушками, а нижний край терялся где-то внизу, во тьме. В недрах этого стального кокона ждала своего часа готовая к отправке ракета Стрекоза. Марине казалось, она чувствует сквозь толщу металла ее дыхание, ее злобную и жутко-реальную мощь.

У Марины опустились руки.

— Ничего не выйдет, — проскулила она, села на металлический пол и схватилась за голову.

— Что не выйдет? — спросила Лиза. «Вот про нее говорил отец», — думала она про себя.

— Ее надо разрушить, — покачала головой Марина, — Я думала… А, впрочем, ничего я не думала. Я не ожидала что вообще сюда попаду. Просто хотела сделать хоть что-то…

— Ничего подобного, — возразила Лиза, — Папа говорил, ее надо запустить. И тогда все закончится.

Марина посмотрела на нее с тревогой.

— Что закончится?

— Война закончится. И мы заживем как раньше.

— Лиза, Лиза, ты что, — ужаснулась Марина, — ты разве не помнишь? Закончилась война, уже закончилась. Если ты… кто-нибудь запустит ракету, погибнут люди. Мы с тобой погибнем. Все погибнут! Понимаешь?

Лиза кивнула, закусив губу. Она уже ничего не понимала.

— Нет, нет, ее надо обязательно уничтожить. Только… только я ничего не понимаю. Где у нее что, где те чертовы… запалы. И есть ли они у нее вообще.

Лиза молчала, обуреваемая сомнениями, а потом, желая утешить сестру, решилась и выпалила:

— Есть. Я знаю где они.

Марина посмотрела на нее с удивлением.

— Только не говори, что отец тебе это рассказал.

— Папа и рассказал, — надулась Лиза, — Он мне доверял. Только мне одной. А я… — она шмыгнула носом, — его подвела.

— Лизка, — Марина вскочила на ноги и взяла Лизу за плечи, — Я тебя очень прошу. Помоги мне.

Лиза долго молчала а потом кивнула. Она совсем растерялась, но ей никого не хотелось расстраивать. Особенно Марину.

— Нам нужно спуститься на пять ярусов вниз, — Лиза листала в голове схемы и планы, сравнивая с реальностью. Марина поцеловала сестру в лоб, взяла за руку и они пошли к лестнице.

Один ярус, другой, третий. И все это в темноте и тишине, жуткой тишине. Только скрежет лестницы, да шлепанье босых замерзших ног по полу. И ракета все выше и выше нависает над ними.

«Вот сейчас что-то случится и она взлетит», — думала Марина, и душа уходила в пятки. Но ничего не случалось, и это было даже страшнее.

— Сейчас еще одна лестница, она длиньше, — заявила Лиза.

«Длиньше, говоришь».

Лестница и правда оказалась длинной и предательски шатающейся. Марина мысленно несколько раз прощалась с жизнью, готовясь рухнуть с высоты нескольких метров и сломать буйну голову. Но, наконец, спустилась. Включила фонарь ярче и отважилась, наконец, взглянуть врагу в лицо.

Лиза спустилась следом, подошла, ничуть не боясь, к внешней стенке пускового контейнера и принялась ощупывать его взглядом.

— Тут, — она ткнула пальцем. Палец ее превратился в острие и оставил крестовую царапину, слабую, но все же заметную, — Полметра в сторону центра. Там первый.

— Их еще и не один? — упавшим голосом спросила Марина.

— Три запала. Я сейчас сбегаю все отмечу. А что ты с ними будешь делать?

Марина вздохнула.

— Сама не знаю. Какую — нибудь глупость. Может, головой постучусь, авось пробью. Ты вот что, дружок. Я справлюсь сама. Беги наверх, хорошо?

«И не жди меня», — хотела она добавить, но не смогла, — «Бог мой, да как же я ей это смогу сказать?»

Лиза послушно кивнула, и побежала ставить отметки. Пока Марина разглядывала неприступную крепость ракеты, девочка успела вернуться и теперь ползла по лестнице вверх.

Марина вздохнула. Сцепила с плеча пакет и достала из него Дэнову аммуницию. Пистолет, четыре патрона с кислотой, и еще тюбик. Разложила все это перед собой, будто инструменты перед операцией, и задумалась.

Гель из тюбика размазался по металлу, не причинив ему никакого вреда. И это неудивительно — ведь корпус не был покрыт микромашинами.

И еще Марина знала, кто был покрыт микромашинами.

Она отошла на полметра в растерянности и посмотрела на свою правую руку.

«А почему бы и нет?»

Она дала команду, и та охотно превратилась в винтовку. С готовностью отштамповала очередную пулю — из собственного Марининого тела — и ожидала приказаний.

Марина отошла еще на метр, прицелилась в тусклом свете своего фонарика прямо в центр намазанного геля. И выстрелила.

Пуля, на огромной скорости влетев в самый центр накарябанной Лизой мишени и немного даже продавив стенку контейнера, среагировала с кислотой и с угрожающим шипением забурлила, вгрызаясь, будто червь, в самые недра металлического кокона. Когда, спустя минуту, реакция остановилась, Марина осмелилась подойти ближе и заглянуть в образовавшееся отверстие. «Сантиметров двадцать, не меньше», — удивилась она и не без злорадства процитировала: — «Ай да крем!»

«Мне главное выжечь запалы, или провода, которые к ним идут. И тогда ее хотя бы не запустят»

Она выдавила еще геля в пробоину и отправила туда еще одну пулю. И потом еще.

— Эй, ты чего там? — раздался вдруг Лизин голос над головой. Марина вздрогнула и посветила себе наверх. Так и есть, торчит ярусом выше.

— Лизка, я тебе что сказала?

— Я за тебя переживаю!

— Марш наверх. Хотя стой! Посмотри, добралась я до цели или нет.

Лизка мигом оказалась рядом с ней и с интересом разглядывала пробоину.