Художественный символ в «Слове о полку игореве»

Словом, князь Игорь отныне становится подобен великому Святославу.

Поэтому на него можно теперь надеяться в борьбе за интересы земли Русской.

Если в состоянии измениться Игорь, то, значит, могут измениться и другие «буйные» князья. Не Владимир Мономах и не Святослав Киевский были типичными князьями, а Игорь. Поэтому Игорь и стал главным героем «Слова». Поэт прекрасно понимал, что судьба Руси в решающей мере зависит от того, пройдут ли «буйные» князья подобное духовное преображение, как его Игорь. Поэт надеялся, что «Слово» будет содействовать этому.

Он назвал своё творение «Слово о плъку Игореве, Игоря сына Святъславля, внука Ольгова». Наиболее общее значение существительного «внук» в «Слове» (достойный продолжатель дела «деда») подчёркивает решающую роль традиций и наследственности в поведении и характере Игоря. Начало, по мысли Поэта, несёт в себе принцип продолжения, развития и завершения. Вот почему, думается, Игорь, возрождённый для новой жизни и новой борьбы, пересматривает и отношение к своему деду, к прошлому, к началу. Изменяется внук — должен измениться и «дед», пример для подражания. В иносказательном смысле «дедом» Игоря, по пути которого он теперь пойдёт, становится Владимир Мономах…

В последние годы все чаще и чаще прямая речь Игоря о Стугне передаётся как косвенная. Делается это просто: снимаются кавычки, и глагол «рече» в предложении «Не тако ли, рече, река Стугна» переводится не «сказал он», а «говорят». На мой взгляд, подобная интерпретация древнерусского текста не обоснованна. Все дружно переводят «Донец сказал» (Донецъ рече) и «Игорь сказал» (Игорь рече), но почему-то в указанном случае от такого перевода часто допускается отступление. Может, раскавыченное прочтение связано с индивидуальной особенностью словоупотребления, свойственной Поэту? Напротив: в обращении Игоря к дружине встречается ровно такая же конструкция, что и в его ответе Донцу. Сравните: «Хощу бо, рече, копие приломити…» и «Не тако ли, рече, река Стугна…» Я не вижу оснований, почему нельзя считать прямой речью Игоря также и его оценку Стугны. Думается, что перевод этого места, предложенный ещё В. А. Жуковским, верно передаёт оригинал.

Не только Игорь уразумел смысл нового знамения Солнца, но и тот неизвестный нам читатель, который, на мой взгляд, добавил в текст «Слова» следующее разъяснение: «Игореви князю бопь путь кажетъ изъ земли Половецкой на землю Рускую, къ отню злату столу!» Оно совсем не нужно по делу, так как и без него (от Солнца) Игорю было ясно, что пришёл долгожданный час побега и что бежать надо в направлении Северного Сияния. Оно несвойственно стилю Поэта. Во вставке больше половины лишних слов! Она смотрелась бы ещё в начале «Слова», но не в конце, когда контекст позволяет ту же мысль выразить намного лаконичнее: «Игореви князю богъ путь кажетъ». И все ясно. Ситуация подсказывает, откуда и куда якобы бог «кажетъ путь». Определение конечной цели («къ отню злату столу») проливает дополнительный свет на вопрос о вставке: для Игоря «отень златъ столъ» — это «стол» Черниговский, на котором в 1185 году сидел его двоюродный брат Ярослав. Намерение вернуться из плена туда, а не в своё Новгород–Северское княжество, требовало пояснений. Но их нет. Видимо, вставка сделана намного позже того, как Игорь стал в 1196 году князем Черниговским. Похоже, дописчик не знал, что в 1185 году Игорь ещё не владел отчим «златым столом».

Строчка о боге в рассказе, целиком посвящённом новым языческим взаимоотношениям Игоря с Природой, вопиет о своей неприкаянной одинокости и тем лишь подчёркивает иной, эпический взгляд Поэта на мироздание. Вставка — это либо ещё одна попытка интерпретировать «Слово» в христианском духе, либо тем самым… спасти «Слово» от уничтожения православной церковью. Я бы отдал предпочтение второму предположению, так как вставка всерьёз не посягает на идейно–образное содержание «Слова».

15. Вспоминая первые времена и первых князей

В «Слове» описано или охарактеризовано восемь военных походов и битв: поход Мстислава против касогов, Игоря против половцев, битва на Нежатине Ниве, битвы на реках Стугна и Немига, захват Новгорода Всеславом, поход Святослава III против Кобяка, битва Изяслава Васильковича с литовцами. Кроме того, дана оценка войнам Владимира I, Ярослава Мудрого и Романа Святославича против тюркских степных племён, войнам Святослава Ярославича, прадеда Ярослава Черниговского, походам Олега Святославича, войнам Всеволода Большое Гнездо, войнам Рюрика и Давыда против половцев, войнам Ярослава Осмомысла, войнам Романа и Мстислава против различных племён, включая половцев. Число войн, которые Поэт знал, трудно сосчитать, но, несомненно, оно составит не одну сотню. Богатейшее собрание фактов для раздумий и обобщений!

Все войны «Слова» подразделяются Поэтом на «прежние» и «нынешние», то есть происходившие в его время. Среди «прежних» чётко различаются две группы. Важнейшее значение имеют «войны первых времён», то есть войны Владимира I, Ярослава Мудрого, его брата Мстислава и Романа Святославича. Это были войны, в которых стратегическое и тактическое искусство Соколов-князей, боевое единство сил обеспечивали победы над врагами. К этой группе примыкают (по признаку высокой оценки и хронологически) войны Святослава, отца Романа Тмутороканского. Сто с лишним лет спустя звон славы Святослава помогал воинам Ярослава Черниговского побеждать врагов «кликом, без щитов, с ножами засапожными».

Но есть и вторая группа «прежних» войн. Это войны Олега Гориславича и Всеслава Полоцкого.

Общая характеристика битвы на Нежатине Ниве (1078 г.) и военной политики Гориславича дана ранее. Здесь необходимо подчеркнуть их главнейшую особенность — подчинение интересов Руси интересам борьбы Гориславича за власть и уделы. Гориславич беззастенчиво использовал половецкие войска как орудие своей междоусобной борьбы. Их итогом всегда было ослабление Руси. В «Слове» описаны три междоусобные войны Всеслава — г. одной он потерпел страшный разгром и в двух победил, «расшиб» славу Ярослава Мудрого. Эти войны принесли Руси только разорение и горе.

Две группы «прежних» войн — две противоположные традиции: объединение и разъединение русских сил, общегосударственный и локальный патриотизм, усиление и ослабление Руси.

Вторую группу «прежних» войн невозможно описать в ключе творческого «замышления Бояню». Кого изображать Соколом, а кого Лебедем, когда с обеих сторон сражались только русские? Или когда русские вместе с половцами бились против русских и победителем оказывались первые? Мифологическое мышление здесь должно было стать в тупик, и Боян, мне кажется, оставлял подобные факты вне «песнетворчества». А диалектический ум Поэта, умело разматывая клубки противоречий, не боялся осуждать своих князей, когда их действия наносили вред Руси и русскому народу. Более того, он извлекал уроки как из победоносных войн Соколов–князей, так и из междоусобиц. Поэт занял активную позицию по отношению к истории Руси, гневно отвергая негативный опыт и страстно ратуя за развитие традиций, способствующих могуществу Руси и благосостоянию народа. Это означало коренной пересмотр отношения к войнам и победам: они утрачивали свою самоценность и рассматривались Поэтом только с точки зрения благоприятности или неблагоприятности их результатов для судьбы Руси и жизни русского народа.

К «нынешним» войнам относятся поход Игоря против половцев, поход Святослава III (1184 г.) против Кобяка и битва Изяслава Васильковича с литовцами. Войнам (тоже «нынешним») других князей, современников Игоря, — Всеволода Суздальского, Ярослава Осмомысла, Рюрика и Давыда, Романа и Мстислава — Поэт уделил примерно равное внимание. Из «нынешних» войн только поход Святослава III вписывается целиком в традицию «войн первых времён». Это был объединённый, победоносный поход, обеспечивший левобережной Руси мирный год и создавший реальные условия для предотвращения половецких нашествий на более длительный период. Политическое значение остальных походов противоречиво. Князья продолжают дело Святослава I и Ярослава Мудрого, поскольку борются против внешних врагов, а не друг с другом. Вместе с тем их походы подобны походу Игоря, поскольку ведутся изолированными силами и преследуют удельные цели. Естественно, что некоторые походы заканчиваются победами русских войск, а некоторые — их поражением. Потому-то, полагает Поэт, Русь не может нанести решительного поражения своим главным врагам. Среди войн этих князей есть и междоусобные, подобные войнам Гориславича или Всеслава.

«Нынешние» русские князья одновременно и обнадёживают и тревожат Поэта. Возьмем Игоря, который и похож и не похож на своего деда Олега. Из каждой междоусобицы Гориславич выходил ещё более яростным «сеятелем раздоров», но Игорь в половецком плену обрёл в себе силу для борьбы за единство Руси. Их конечные цели совпадали, но не совпадали средства достижения целей. II в этом суть. Поход против половцев, страшное поражение от них, а затем плен воспитывают в Игоре патриотическое сознание и патриотическое чувство, в то время как борьба Гориславича совместно с половцами против русских усугубляла в его характере корыстолюбивые, раскольнические настроения.