Худшая часть тебя - это я

– Осталось еще полбутылки.

Его спокойный тон поразил Алану.

– Прямо сейчас, - произнесла она, наконец посмотрев на него.

Наверно, в ее реплике прозвучало что-то такое, что заставило его подчиниться. Уилл медленно вышел. Алана несколько секунд сидела, уставившись в никуда. Потом ее взгляд упал на злосчастную бутылку. Мгновение - и та полетела в дверь, которая только что закрылась за Уиллом. Как будто во всем был виноват этот чертов виски! Алана понимала, что Уилл рассказал бы ей подробности своей личной жизни в любом случае, просто за бокалом алкоголя сделать это оказалось легче. Она чувствовала себя опустошенной, разбитой. Хотелось плакать, но слез не было. Алана сидела, опустив голову, как вдруг услышала, что кто-то вошел.

Это был Уилл. Выйдя от нее, он не сразу ушел, а в задумчивости стоял на крыльце. Алана не ошиблась - он сделал то, что сделал, нарочно. Не то чтобы ему это доставило удовольствие. Выйдя наконец из клиники, Уилл узнал, что Алана с Ганнибалом. Тогда он не позволил злости и ревности полностью завладеть им. Но теперь не смог удержаться от мести, при этом непостижимым образом все еще надеясь на невозможное. Уилл продолжал испытывать чувства к Алане. Ее реакция на его первый визит к ней домой дала ему понять, что они взаимны. Уилл встревожился, услышав за дверью удар и вслед за ним звон стекла, поэтому поспешил вернуться.

Подняв голову, Алана увидела, как вернувшийся Уилл растерянно разглядывает осколки у двери. В воздухе разлился резкий запах алкоголя.

– Что произошло?
– задал он совершенно неуместный в данной ситуации вопрос, потому что не знал, что еще сказать.

Алана не ответила. Неужели все недостаточно очевидно?

– Я не хотел…- начал было Уилл.

– Нет, хотел, - перебила она его.

Он ничего не смог возразить на это. Алана была права насчет его истинных мотивов.

– Кажется, я просила тебя уйти, - устало сказала она.

– Ты в порядке?

Слова прозвучали глупо и фальшиво, хотя сказаны были искренне.

– Я не в порядке, и тебе об этом прекрасно известно. А теперь мне нужно побыть одной.

Уилл снова вышел за дверь. Но не ушел. Он еще долго сидел на крыльце и даже через закрытую дверь ему было слышно, как спустя некоторое время Алана убирала осколки стекла, временами всхлипывая. Когда порядок был наконец наведен, она упала на диван и дала волю слезам, прошептав сама себе: “Что же ты наделал, Уилл Грэм…” Он услышал ее рыдания и с трудом подавил желание снова постучать в дверь. Она все равно не впустит его. Несмотря на сказанное, Уилл действительно беспокоился о ней, но понимал, что Алана не примет сочувствие того, кто заставил ее нуждаться в нем.

========== Ничто не делает меня сильнее, чем твое хрупкое сердце. ==========

– Как проходит терапия?
– поинтересовался Кроуфорд у Аланы при встрече.

Он обратил внимание на темные круги у нее под глазами, как будто Алана не спала всю ночь. Но что еще привлекло внимание Джека, так это прежняя решимость, которая сейчас без труда читалась в облике Аланы. Та самая решимость, с которой она защищала Грэма, когда все только началось. Но от кого ей защищать его теперь?

– Ничего особенного, Джек, - спокойно ответила Алана, однако за этим спокойствием стояли другие эмоции, которыми она явно не собиралась делиться.
– Все, как я и ожидала. Ты же не думаешь, что я нарушу врачебную тайну и буду обсуждать с тобой каждый сеанс?

– Мне достаточно знать, что все в порядке, - ответил Кроуфорд.
– С вами обоими.

– Те, у кого все в порядке, не ходят к психиатру, - с сарказмом заметила Алана.
– И вряд ли сами становятся психиатрами. Уверена, ты уже в курсе всего, что Уилл счел нужным поведать мне.

– Он любит недоговаривать - тебе это прекрасно известно.

– Если он что-то недоговаривает, значит это не столь важно. Или касается только его самого.

– Или вас двоих, - Кроуфорд не оставлял попыток выяснить хоть что-то.

– Мы разберемся, Джек, - решительно прервала эти попытки Алана.
– Мне пора.

Кроуфорд какое-то время смотрел ей вслед, размышляя о том, была ли это хорошая идея уговорить Алану стать психиатром Уилла. Конечно, Грэм - пациент не из легких. И, кажется, доктор Блум не зря противилась этой терапии. Она не пошла ей на пользу. А удалявшаяся Алана в этот момент почти верила в то, что только что говорила Кроуфорду.

Этот разговор состоялся через два дня после того самого вечера в доме Аланы. Эти два дня она и Уилл не виделись. Его, как ни странно, мучило чувство вины. Алану же терзали боль, ревность и стремление отплатить тем же. Все ее мысли были об Уилле, и это начало сводить ее с ума. Зато во всем этом был и положительный момент. Ей удалось перестать думать о Ганнибале. Почти. В конце концов, после долгих раздумий, Алана приняла решение. Если Уилл хочет причинять ей боль и таким образом мстить за связь с Ганнибалом - что же, пусть будет так! Но она больше не оставит его в одиночестве, позволив безумию завладеть его разумом, как это уже случилось однажды.

Уилл пришел на следующий сеанс вовремя, и в его взгляде она прочла немой вопрос. Так как она не произнесла ничего, кроме приветствия, он нарушил молчание первым.

– Ты все еще мой психиатр?

– Я же здесь, - казалось, удивилась вопросу Алана.

– Возможно, только для того, чтобы порекомендовать мне другого врача.

– Тебе не нужно было устраивать весь этот спектакль. Заставлять меня становиться твоим психиатром, только чтобы иметь возможность поделиться откровениями, которые я предпочла бы не знать.

Это было не совсем правдой. Алане причинили боль слова Уилла, но где-то в глубине души она понимала, что знать все ей действительно необходимо.

– Наш прошлый разговор расстроил тебя. Я сожалею.

– Мне уже лучше. Нужно было время, чтобы… подумать.

– И о чем ты думала?

– Тебе нужен не психиатр, Уилл.

– Значит, сейчас мы просто беседуем?

– И я готова выслушать все, что ты скажешь, если это тебе поможет.

Он взглянул на Алану с неподдельным интересом. Что она задумала? Она не сможет сделать больнее, чем ему уже было. Возможно, она разгадала его маневр, но это уже не имело значения, ведь все удалось. Его спектакль, как выразилась Алана, имел слишком много целей, и в некоторых из них Уилл не мог признаться даже самому себе. Кое-чего ему уже удалось достичь. Ее злость, ревность и обида, все это было предпочтительнее пустого безразличия к жизни, которое он без труда почувствовал при своем первом визите к ней. И его ревность вместе с желанием отомстить постепенно сходила на нет. Но время полной ясности еще не наступило.

– Узнаю прежнюю доктора Блум, - произнес Уилл.

– Тогда начнем. Ты продолжил близко общаться с Ганнибалом, зная, кем он является. Зачем?

– Хотел понять его.

– Тебе удалось?

– Удалось понять лишь то, что понять его невозможно.

– Ты отправил Мэттью Брауна убить Ганнибала. Знаешь, что сказал Ганнибал об этом?

– Полагаю, сейчас ты просветишь меня на этот счет.

– Он сказал, что это была не месть за смерть Беверли, а попытка предотвратить мою. Ты пытался защитить меня.

Беверли Катц. Алана не была на том месте преступления, оказалось достаточно того, что она слышала. То, что с ней сделали уже после смерти, было ужасно. Она невольно поежилась, вспомнив, что вскоре после этого, осталась у Ганнибала на ночь. Нет, он бы не причинил ей вреда. Ведь связь с ней в ту ночь понадобилась ему для обеспечения алиби. Как ни странно, осознание сего факта почти не причинило ей расстройства.

– Можешь не благодарить, - с сарказмом заметил Уилл.

– Даже если не брать во внимание этот инцидент, ты спас мне жизнь дважды. Так что да, я благодарна, что бы ты ни говорил.