Хуже не будет

– А Прокурор? Он же тоже не подарок был.

– Не возьмут меня в народные мстители. Потому что я ничуть не лучше тех, кого убивал… И давай договоримся, не будем больше трогать эту тему. Если менты нас не тронут.

– Ты думаешь, могут? – напряглась Инга.

– Может, лучше о квартирах поговорим? Что там за вариант за шестьсот пятьдесят тысяч?

Кирилл понимал, что деньги действительно нужно пустить в дело. Горюна больше нет, но может появиться кто-то другой, кто знает о них. Приставят нож к горлу, а отдавать-то нечего, все уже в недвижимость вложено. Собственность, конечно, можно и на злодеев переоформить, но пока суд да дело, Кирилл что-нибудь придумает и выпутается из ситуации.

Да и неплохо это, жить в пятикомнатной квартире… Он знает, как это здорово, потому что жил с Лешкой в таких роскошных апартаментах. Но тогда ему приходилось рисковать собой, а сейчас он может сполна ощутить вкус нормальной жизни, которую, возможно, и не заслужил…

– Может, нам сразу и позвонить? – всполошилась Инга. – Тут номер телефона указан. А дом уже сдан. Чего деньги под кроватью держать?

Кирилл еще только соображал, нужно ли так спешить, а она уже взялась за трубку телефона.

Оказалось, что квартиру можно купить хоть сегодня, но никаких скидок по стоимости фирма не предлагала. Пока Инга искала в сети следующий вариант, Кирилл снова уснул.

Разбудила его Инга. Она тормошила его за плечо.

– Что? Есть вариант?

– Да, есть, в прихожей… Мама пришла. Сейчас начнется!

Не успел Кирилл подняться, как в комнату вошла женщина, внешне напоминающая Ингу, но в годах. Ухоженная, хорошо одетая, худощавая, но такая же взбудораженная, как разозленная Инга. И лоб она морщила так же, как дочь, и нижнюю губку выпячивала.

Она собиралась отругать Ингу, но, увидев Кирилла, слегка опомнилась. Хотя гневные всполохи во взгляде не погасли.

– Мама, познакомься, это Кирилл! – грудью прижившись к его спине, скороговоркой сказала Инга. – Мы поехали кататься за город, а там летающая тарелка!

– Летающая тарелка?!

На Ингу ее мама посмотрела с осуждением, на Кирилла – с извинительным оправданием. Дескать, не подумайте, что у дочки что-то с головой не в порядке, просто иногда заносит.

– Ну, это Кирилл так пошутил! Да, Кирилл?.. Это знаешь, как в кино, когда появляется летающая тарелка, все ломается. Вот и у нас все сломалось: и машина, и телефоны… А потом он меня к себе домой возил. У него квартира новая, на Воробьевых горах. Своя, пятикомнатная!

Кирилл почувствовал укол. Нет, не совести. Это Инга уколола его своим ногтем, требуя, чтобы он ей подыграл.

– Ну, да… Только без отделки…

– Там паркинг подземный. Знаешь, как его «Мерседес» красиво смотрится!.. Новый «Мерседес», «трехсотый»… Знаешь, какая там градация! «Трехсотый» «Мерседес» – три миллиона. «Четырехсотый» – четыре. «Пятисотый» – пять. Ну и «шестисотый»…

– А что, шести миллионов на «шестисотый» не хватило? – с подозрением глядя на Инну, спросила мама.

– Э-э, а у Кирилла папа – начинающий олигарх, – нашлась Инга. – Ну, в смысле, еще не миллиардер. Сказал, что как только первый миллиард заработает, так сразу «шестисотый» «Мерседес» купит!

– Ну и что скажешь, Кирилл?

Женщина смотрела на него строго, но едва сдерживаясь, чтобы не расплыться в улыбке.

– Ну, насчет папы она пошутила, а «трехсотый» «Мерседес» есть. Он, правда, в ремонте.

– Стекло выбито и дверь поцарапана! Ты представляешь, мы еще и на уголовников нарвались!.. – начала Инга, но потянула паузу, будто ожидая, что мама махнет на нее рукой.

Так и вышло.

– Хватит сочинять, балаболка! Я сейчас кофе приготовлю, через пятнадцать минут приходите.

Женщина ушла. Инга плотно закрыла дверь, прижавшись к ней спиной. Закрыв глаза, резко и с облегчением выдохнула.

– Уф! Пронесло! Она раньше времени с работы вернулась, чтобы меня поджарить.

– Ты будешь помогать мне писать сочинения? – насмешливо спросил он.

– Только не думай, что я всегда такая врунья!

– Поживем – увидим.

– Вот увидишь, я хорошая… Кстати, мама подтвердит.

Инга как в воду смотрела. Ольга Ивановна, как звали ее маму, разрекламировала свою дочь «от» и «до». И еще выложила на стол несколько фотоальбомов, где была заархивирована вся жизнь Инги от рождения до настоящих времен. Но и этого ей показалось мало: она собралась показать еще и фильм, смонтированный из разных видеофрагментов ее биографии.

– Мы обязательно посмотрим, – сказала Инга, забрав у нее кассету. – Но только у Кирилла дома. Я сейчас к нему еду, ничего?

– А как же папа? Он скоро будет.

– Вот поэтому и еду! Ты сама ему все объяснишь. Я на тебя надеюсь!

Инга поцеловала маму в щечку и была такова. Кирилла и чемоданчик с деньгами она, разумеется, взяла с собой.

– Мама у тебя красивая, – сказал он, когда они вышли на улицу.

– Еще бы, вся в меня.

– Сколько ей?

– Сорок скоро будет.

– Выглядит отлично.

– Хорошо мумифицированая женщина не стареет до самой смерти… А если серьезно, это порода. Я тоже в ее годах буду хорошо выглядеть. Или даже лучше. Дожить бы до ее лет…

– Чего так невесело?

– Так с тобой как на вулкане. Один выброс уже был, когда теперь другой?

– Не знаю ничего. Все может быть… Как ни крути, а я опасный человек.

– Вот только не надо начинать! Что б ты сейчас ни сказал, я все равно останусь с тобой.

Чемодан с деньгами тяжелил руку, и хотя это был приятный вес, все равно, Кирилл обрадовался, когда удалось остановить машину, которая и подвезла их к дому.

На большой черный «Мерседес», красующийся напротив его подъезда, обратил внимание не только Кирилл.

– Смотри, «шестисотый»! – не сказать, что завороженно, но и не без восхищения протянула Инга.

– Нет, этот совсем с нуля, – покачал головой Кирилл.

Не нравилась ему эта машина, ох, не нравилась. И стоявший чуть в отдалении «Гелендваген» портил настроение.

– А что, «шестисотый» не может быть с нуля?

– Его еще в две тысячи пятом с производства сняли. Это не «шестисотый», а «шестьдесят пятый», «S-класс».

– Но тоже лимонов шесть стоит.

– Меньше десяти не подходи.