ХВ. Дело № 2

— Может быть. Тань, посмотри, как он, не окочурился?

Татьяна склонилась над немцем, осторожно ощупала живот, поправила повязку. Пленник дёрнулся от боли и прошипел что-то вроде «юдише швайне…»

— Можете начинать. — Она встала, отряхнула колени от серой каменной пыли. — Только торопитесь, долго он не протянет.

Я ткнул Марка локтем в бок.

— Слушай, ты у нас лучше всех по-немецки сечёшь…

— Ладно, я уже понял. — он обречённо вздохнул. — Говори, о чём спрашивать?

«…да, нас было трое. В Палестину добрались через ирландский Дублин, на британском пароходе. Кто именно? Старший, адепт Ордена — между прочим, тот самый, кто вывез в прошлый раз книгу — и двое фамиларов. А? Это мы — я и мой товарищ, Гейнц Ремлер, он на год меня старше, и ещё семеро. Нет, они остались, здесь только мы двое. Книга? Доктор Либенфельс, когда закончил полный перевод — а это заняло несколько месяцев, это у него-то, лучшего в мире знатока древних и мёртвых языков — очень ругался, говорил, что не хватает самого важного из ритуалов. Он думал, что старик-еврей, у которого книга хранилась, нарочно вырезал страницу с его описанием — вырезал, и спрятал в каком-нибудь тайнике. Как это — зачем? Вы ещё спрашиваете? Чтобы испоганить древний священный манускрипт, разумеется. А может, и продать хотел какому-нибудь коллекционеру. Я же говорю, еврей, чего ещё от них ждать?

Нет, их старшего в городе не было. Он уже засветился в прошлый раз, так что пришлось дожидаться результатов нашей вылазки в Яффо. Кто, Гейнц? Ему было велено ждать на улице, ну и когда он понял, что налёт не удался — действовал по инструкции. На соседней улице его дожидался араб с мотоциклом, и они должны были что есть сил, гнать в Яффо, сообщить о провале.

Почему в дом пошёл я, а не Гейнц? Понимаете, он не боевик, даже стреляет плохо — зрение испорчено. У него другая… как бы это сказать… да, другая специализация. В чём-то похожая на мою, только он отыскивает не тайники, а живых людей, причём на большом расстоянии. И пользуется для этого не биолокационными антеннами, а каким-нибудь предметом, принадлежавшим тому, кого ищут. Они так и вас нашли — по чему-то, украденному у вашего товарища, вот этого…

…нет, не знаю. Но, наверное, они уже покинули Палестину — что им тут делать? Куда? К фон Либенфельсу, разумеется, он не доверяет телеграфу и радио, даже если пользуются шифрами, признаёт только личные контакты. Конечно знаю, ведь я обучался там почти год. Да вот этому самому — обращаться с биолокационными антеннами, стрелять, изучал ариософию, величайшую науку о возникновении и развитии человечества, о пяти старших расах, об Атлантиде, Лемурии, Гиперборее… Да, конечно, книга в замке. По-моему, доктор фон Либенфельс с ней вообще не расстаётся — я только за неделю до нашего отъезда впервые увидел его без чёрного тома под мышкой. Конечно, не знаю — думаю, этого вообще никто, кроме него не знает. Да, на карте показать смогу — там ещё в паре миль от замка горное озеро, не очень широкое, зато длинное, во всё ущелье… Охрана есть, а как же: несколько десятков вооружённых бойцов и собаки — особые, натасканные на защиту лично Великого Мастера Ордена. Кто? Доктор фон Либенфельс, разумеется, мы его только там и называем.

…да, попасть в замок можно не только через ворота. Никаких подземных ходов — в боковой стене, той, что выходит на речку, впадающую в озеро, есть тоннель, через него выносят помои с кухни. Мы иногда пользовались им, чтобы бегать на озеро, купаться. Так-то это строго запрещено, фамиларов приучают к строжайшему аскетизму, даже мыться дозволено только раз в неделю. Ну вот и мы…

…нет, не попадались ни разу. Там вообще-то решётка — толстенные такие кованые прутья, покрытые ржавчиной, и огромный висячий замок, но Гейнц научился открывать его обычным гвоздём. Надо отпереть решётку, пройти немного по руслу ручья и повернуть вниз, к озеру. А когда будешь возвращаться…

… жжёт, жжёт, печёт внутренности, кишки, будто там раскалённые угли! Воды, дайте скорее воды! Как нельзя? Я же умираю, люди вы или нет, сжальтесь, имейте хотя бы каплю милосердия! Один, всего один глоток… больно, как же боль…

Копать могилу мы не стали — лопаты у Марио не нашлось, а ковырять ножами высохшую до бетонной твёрдости палестинскую землю — поищите кого-нибудь другого. Уложили труп в неглубокую канаву, предварительно завернув в кусок брезента, и привалили камнями и твёрдыми комьями глины. Его, конечно, найдут — не люди, так шакалы, которых тут немеряно.

— Теперь хотя бы ясно, почему меня два дня кряду колбасило… — я наклонился и стал отряхивать от жёлтой пыли колени. — Второй фамилар видимо, усиленно меня искал, а найдя, передал эстафету своему приятелю и нанятым арабам. Любопытно, что они ухитрились у меня спереть? И, главное — где и когда? Вроде, с незнакомыми людьми мы особо не общались, разве что на «Пелопонессе». Но успеть в таком темпе и организовать кражу, и передать добычу по адресу — это уже из области фантастики.

— А может, ещё раньше? — предположил Марк. В Стамбуле, а то и вовсе в Союзе?

— Вот и я об этом подумал. И когда отыщу этого фамилара — уж будьте уверены, я его поспрошаю. Хорошо поспрошаю, вдумчиво, с пристрастием…

— Даже и не сомневаюсь. — отреагировала на мои зловещие посулы Татьяна. — Но пока ты ещё его не отыскал, не хочешь узнать, что в шкатулке?

— В той, что вы взяли из тайника? Так ведь сказано же: пергамент, лист из книги с описанием какого-то там ритуала. Или нет?..

— То-то и оно, что нет. То есть пергамент там лежит, но кроме него ещё десяток листов бумаги, сплошь покрытых записями. Обычных таких листов, в любой писчебумажной лавочке их можно купить в любом количестве, да и чернила на глаз самые простые, фиолетовые…

— Погоди… — это была новость. — так может, ребе Бен-Цион спрятал там свои бумаги? Мало ли что у него было… не подходящего для чужих глаз?

— Записи действительно сделаны его рукой, причём совсем недавно. — согласился Марк. — Только никакие это не частные записки, а вариант перевода текста, надо думать, им и сделанный. Причём заметь — он перевёл не только содержание пергамента, но и фрагмент собственно книги.

— Значит, ребе тоже знал древние языки?

— Он вообще много чего знал. Но тут, похоже, его знаний не хватило — весь текст в пометках, зачёркиваниях и вопросительных знаках. Я понял только, что речь о ещё одном ритуале — какие-то арийские юноши должны передать свою силу истинному вождю, причём не просто так, а вместе с жертвенной кровью. И, что интересно — этих самых юных арийцев должно быть ровным счётом девять. Ничего не напоминает?

— Девять фамиларов? О как… «Девять — людям Средиземья для служенья чёрного…»

— Что-что? — Марк удивлённо выпучил глаза. — Для какого такого чёрного служения?

— Забей. Выходит, что милейший герр Либенфельс готовит этих своих фамиларов на заклание?

— Вообще-то фразу насчёт «жертвенной крови» можно понимать по-разному. — встряла в разговор Татьяна. — Скажем, разрежут ладони, соберут кровь в чашу и что-нибудь с ней сделают…

Я кивнул.

— Ага, выпьют. Вернее, выпьет, тот самый, будущий вождь. И я, кажется, знаю, кто этот упырь…

— Я думал, сам фон Либенфельс… — неуверенно сказал Марк.

— Если бы! Вообще-то, у меня два кандидата. Надо при случае уточнить у его святейшества, о котором идёт речь?

— У какого ещё святейшества? — на этот раз удивилась Татьяна.

— Да у Либенфельса же! Ты что, забыла: она сам себя назначил Гроссмейстером Ордена Новых Тамплиеров. Великим Мастером то есть. Не мелочится дядя, чего уж там…

— Ми, скузи, синьори[2], что я прерываю вашу учёную беседу. — заговорил Марио. Всё это время он стоял рядом и вслушивался в непонятные русские обороты. — Если не секрет, что вы собираетесь предпринять дальше?