Хвост огненной кометы
Шрифт:
– Майор ФСК Замятин, – представился человек закуривая.-Не обращайте внимания. От постоянного нервного напряжения некоторые даже от пятидесяти граммов водки в осадок выпадают. Ложитесь спать. В палатке для вас три койки приготовлены. Завтра с писульками разберетесь.
Внутри шатра потрескивала круглая буржуйка, над ней, на перекрученном шнуре болталась слабая сорокаваттная лампочка. Моя железная кровать оказалась напротив Валериной. Бдительный подполковник возлежал на ней прямо в форме, уткнувшись лицом в подушку.
В левом дальнем углу палатки кто-то похрапывал, причмокивал и разговаривал во сне непонятными,
Прогоняя дурные мысли, я закрыл глаза, и тут же услышал выстрелы. Пара одиночных хлопков, затем длинная очередь. Палили из автоматического оружия, но не нашего. За время, проведенное на войне, я научился различать тембр Калашникова. А это был голос «чужой» – редкий и хлесткий. Скорее всего, М-16. Никто из находящихся в палатке на это не отреагировал. Но вот в дело вступил тяжелый пулемет, и Валера сразу подскочил на своей койке. Сопя и кряхтя, он выудил из – под подушки огромный, явно не табельный пистолет и метнулся ко мне. Залез под кровать и принялся под ней что-то искать. Наконец, удовлетворенно хрюкнув, выскочил из палатки.
– Для пьяного стрелка каждая бутылка цель, – проворчал майор Замятин и, вздохнув, повернулся на бок.-Вернись, Валера, я все прощу! Маниакальная депрессия.
Валера вернулся довольно быстро. Врезался головой в металлическую опору шатра и повалился на так и не разобранную постель.
19.05.95. С добрым утром!
Мне снился, конечно же, подполковник Валера. Он почему-то был с рыжей бородой и махал перед моим носом Маузером. «Думаешь, у меня нет патронов? – кричал Валера.-Это у тебя ничего нет, даже аккредитации. А в моем хозяйстве все на месте. Пули новенькие, лакированные, подкалиберные. Осечки не дадут. Нет, ты посмотри на них, посмотри». Подполковник схватил меня за плечо и начал трясти как грушу.
Я открыл глаза. Валера действительно держал меня за плечо, но в отличие от сонного кошмара, теребил аккуратно даже нежно.
– С добрым утром, пора вставать, – говорил он словно заботливая мама.
Он был чисто выбрит, причесан и от него пахло дорогим французским одеколоном. В его зрачках абсолютно отсутствовала та дикость, которая вчера делала его похожим на сумасшедшего.
– Что, в зиндан пора? – на всякий случай поинтересовался я.
– Какой зиндан? – искренне удивился Валера. – Командующий готов принять тебя в одиннадцать.
– У моей группы нет аккредитации, – все еще не верил я поразительной перемене в облике и манере общения подполковника.
– Документ уже готов, – он протянул мне аккуратный, пахнущий свежими опилками листок бумаги.-Работайте на здоровье.
Ну и ну! Ну, Валера! Меня так и подмывало напомнить о вчерашнем его поведении, но делать этого не стал. В конце концов, все мы пьяные мужики непредсказуемы, а тем более на войне. Хотя, именно здесь нужно
всегда держать себя в рамках. Ладно, забыли.– Давайте, ребятки, собирайтесь на завтрак, – приветливо кивнул Валера моим коллегам. Володя Кипин и Мишка Сотников сидели на кроватях в позах лотоса и не верили своим глазам.
Когда подполковник вышел, оператор выдохнул:
– Вельзевул, оборотень, – после этого он громко и с облегчением рассмеялся.
Мне же стало интересно, чего это Валера рылся ночью под моей кроватью. Свесившись головой вниз за край железной конструкции, я ахнул. Прямо под моим главным центром тяжести стоял открытый зеленый ящик с гранатами. Причем бомбы в нем покоились не в ячейках, а были насыпаны горкой. Некоторые из них уже оснащенные взрывателями. Я взял одну эргэдешку и мрачно положил на кровать между ног. Мои товарищи тут же нырнули под свои койки.
– Три выстрела от гранатомета, – констатировал Сотников.
– А у меня ящик с патронами и какой-то автомат с кривым стволом, – всплеснул руками эмоциональный Кипин.
Общественный туалет был занят. Длинное деревянное строение охранял боец с автоматом.
– Что, специальный пропуск нужен? – прищурился Мишка.
– Пойдите пока погуляйте, – загадочно улыбнулся военный.
Кипин тут же предположил, что сортир изволил посетить какой-нибудь генерал. А Мишка выдал версию, что, скорее всего, ночью в «богоугодное заведение» угодил снаряд, но не разорвался, и теперь ожидают прибытия саперов.
Коллеги не угадали. Через пару минут из дверей туалета выпорхнули две молоденькие барышни в ситцевых платьицах и желтых одинаковых сандаликах.
Дамы неспешно скрылись за рядами палаток, а боец многозначительно помотал головой и гордо, словно девицы были его любовницами, выдал:
– Корреспондентки.
– Из какого издания? – деловито поинтересовался Володя.
– Из центрального.
– Ага, понятно.
Зачем нам Антонов?
В столовой давали рисовую кашу с куриной тушенкой. Возле поваренка в ослепительно белом халате стоял тазик с водой, в котором плавали желтые кружочки масла. Здесь же лоток с большими кусками белого хлеба. Бери, сколько хочешь.
Как только мы вошли, я сразу заметил за дальним столом группу офицеров, среди которых выделялся своей задумчивостью и интеллигентностью генерал
Романов. Он неторопливо поглаживал свои пышные рыжие усы и что-то говорил сидящему напротив полковнику. Тот кивал головой и одновременно отправлял в рот полные ложки рисовой каши. За другими столами сидели солдаты, и, казалось, не обращали никакого внимания на командиров.
Мы пристроились возле выхода, а Кипин мне шепнул:
– Раньше командующий усов не носил. Надо же, вместе с простыми солдатами пищу принимает, молодец.
Группа офицеров поднялась как по команде и двинулась к выходу. Проходя мимо
Анатолий Александрович слегка нам кивнул.
Каша была вкусной, и когда Мишка Сотников уже приканчивал вторую порцию, в столовую влетел подполковник Валера. Его взгляд был нервным, но осмысленным, не как накануне.
– График меняется. Генерал готов принять вас прямо сейчас. Его ждут старейшины в Агиштах. Технику не берите. Антонов сказал, что хочет сначала поговорить по душам.