Хякки Яко

Заполучив сырьё для мануфактур, он уже начал искать специалистов по шитью, намереваясь как можно быстрее запустить оборот в дело, ведь каждый день простоя обходился в тысячи Рьё, но вмешалась Война. Тумана напал на Страну Горячих Источников, а Песок намеревался ударить непосредственно по Стране Огня. В такой ситуации все личные проекты пришлось заморозить на неопределённый срок, чем он вынужденно и занялся.

После были долгие месяцы военной жизни. Он, как и большая часть прочих Глав Кланов, присутствовал при Тобираме-сама, неизменно следуя за Главным Штабом, а в решающем сражении лично вёл свой отряд в бой. Итог был закономерен — Песок пал, но то что произошло дальше…

Поначалу он не поверил. Никто не поверил. Сама мысль о том, что Коноха потеряла разом и Первого и Второго Хокаге была абсурдна. Этого просто не могло быть! Но шло время, нашлись тела… то что от них осталось, отыскались очевидцы… Им пришлось поверить. Через силу, ломая себя, они объявили о гибели Хаширамы и Тобирамы Сенджу, вернувшись домой с победой и телами павших.

Похороны прошли на следующий день. Останки были кремированы и помещены в родовые склепы, мемориальный столб украсили новые имена и этим же вечером, на внеочередном Совете Кланов, было вскрыто завещание покойного Второго Хокаге, которое изменило всё.

Когда Тадао услышал имя своего сына в списке претендентов на пост Главы Деревни, то поначалу опешил. Он разумеется знал, что Тобирама-сама с теплотой отзывался о его Наследнике, но даже не догадывался о его намерении передать тому свой пост! Ясность сознания вернулась к нему быстро, в тот же миг он заявил что поддерживает притязания сына, который в тот момент пребывал на восточном фронте. Посыпались сомнения, насмешки, но Тадао их уже не слушал, его разум млел от новых перспектив и возможностей, но отчаянно сопоставлял факты и ресурсы, понимая что второго такого шанса Судьба им никогда не предоставит.

На следующий день он предстал перед Старейшинами Сенджу. Молодая вдова, что официально правила Кланом не покидала свои покои, убитая горем, а юный Наследник не отходил от матери, опасаясь что от тоски та может навредить себе. Такой расклад был ему на руку. Каждого из Старейшин он знал не один год, а потому точки соприкосновений были быстро найдены, и все они пришли к разумному компромиссу — Сенджу обязались поддержать притязания его сына, а он дал клятву что не даст ему забыть, кому именно он обязан высокой должностью.

Следом он устроил встречу с Главой Клана Нара, прекрасно зная кто именно верховодит в прославленном трио — Ино-Шика-Чо, однако здесь его постигла неудача — Главный Стратег Конохи сам нацелился на заветный пост, о чём непрозрачно намекнул ему в ходе непродолжительной беседы. Понимая что здесь ловить нечего, Тадао распрощался с Нара, подгоняемый осознанием того, что это была только первая ласточка.

Чутьё его не подвело. Встреча с Главой Клана Хьюга привела всё к тем же результатам. Напыщенный старик ещё посмел упрекать его, за «самонадеянную глупость», и чуть ли не прямым текстом ОБЯЗАЛ отказаться от своих амбиций, в угоду ему. Зазнавшийся глупец, впрочем Тадао хотя бы понял, что Хисако скорее перережет себе горло, чем согласится уступить кому-либо пост Главы Деревни, а это означало что и его соперникам ничего не светит.

Визит к Учихам ничего не дал. Старый лис-Макото лишь нервы ему трепал, от чего, очевидно, получал несказанное удовольствие, но он терпел, понимая что в конечном итоге Главе Клана придётся сделать выбор, и этот выбор должен быть в пользу Клана Сарутоби!

Три часа переговоров ни к чему ни привели. Макото так и не дал ему однозначного ответа, и потому Тадао вынужден был покинуть Квартал Учих ни с чем, но надежды он не терял. Очевидно было, что красноглазые в борьбе за Шляпу Хокаге учувствовать не в состоянии. Так из конкурентов у них остались только Хьюга, да Нара с прихлебателями, расклад не лучший, но ведь ещё оставался тот, кто так и не высказал своего мнения.

На поддержку Кагуя он надеялся небезосновательно. Сам Клан всегда держался вне политики, предпочитая брать своё силой и уповая прежде всего на свои производственные мощности. Во многом Титул Хокаге Повелителям Костей был не особо то и нужен, они сами были, своего рода, Деревней внутри Деревни, со своими законами, укладом и даже границами. К тому же Кагуя были дружны с Сенджу, что однозначно выступили в его поддержку, да и его сын числился именно в восточном фронте. И по рассказам самого Хирузена, что неизменно слал письма домой, подробно повествуя о своих похождениях, Аловолосый Демон его заметил, хоть и предпочитал держать весь отряд молодых джонинов подальше от основной зоны боевых действий, в чём сам Тадао его истово поддерживал. Не только как отец боящийся потерять сына и Наследника, но и как командир, что не понаслышке знал о том, как легко ломаются с виду сильные и несгибаемые детишки. Главное что Кагуя приметил Хирузена, а уж за успешность последнего он не беспокоился, благо отрок всегда и во всём показывал себя с лучшей стороны, а значит и у Главы Клана Кагуя должно было возникнуть о нём вполне определённое впечатление.

Когда спустя дни, сын Аловолосого взял слово на очередном собрании, всё естество Сарутоби замерло. Он ждал решения, словно хищник в засаде, уже заприметивший добычу и собравшийся с силами для одного точного, смертельного прыжка. Он жаждал услышать заветные слова, и когда те были оглашены — оторопел.

Весь Зал Собраний замер в мёртвой тишине. Никто не мог поверить в сказанное. Проходили секунды, за ними минуты, но никто по-прежнему не проронил ни слова. Они так и разошлись — в абсолютном безмолвии. И только дома Тадао позволили себе разразиться длинной матерной тирадой, в которой поминал всех: Богов, Демонов Ямы, Злых Духов, Биджу, любого кто хотя бы гипотетически мог стоять за столь унизительно-болезненной насмешкой Судьбы! Из всех… из всех людей в этом Мире, именно Тэкеши Кагуя изъявил своё желание занять пост Третьего Хокаге! Это был конец. Крыть было решительно нечем! Вся мощь Клана Основателя, все его многочисленные вассалы и союзники, против него одного. Тадао не сомневался — никто не решиться поддержать притязания его сына в ущерб воле Повелителя Демонов Проклятого Перевала. Даже Сенджу наверняка уже думали как бы поскорее откреститься от них, в угоду Повелителям Костей. Злая шутка — его отец по итогу оказался прав — их Клан бросят в угоду большей выгоды, вот только вины Сарутоби в этом нет. Ничьей нет, если задуматься, но от этого было не легче.

Отчаяние в тот момент почти захлестнуло его с головой, но Тадао быстро задавил низменный порыв — это ещё не было поражением! Он всё ещё мог победить! И даже знал как! Способ был рискованный, отчаянный, но иных вариантов просто не находилось.

Утром того Собрания он был как на иголках. Радость от возвращения сына, живого, невредимого, хоть и с парой седых прядей в тёмных волосах, померкла когда отрок вник в суть происходящего и на отрез отказался в этом участвовать. Такого удара Тадао не ожидал. От кого угодно — да, но не от любимого и бесконечно верного Клану сына. Разговор и попытки понять упёршегося мальчишку ничего не дали. Тот лишь твердил, что не достоин такой чести, и что из Кагуя выйдет Хокаге на порядок лучше чем он сам. Вот только всё это Тадао и так знал! И дело было совсем не в этом! Вот только донести эту простую истину до сына никак не выходило. Каких угроз, уговоров и даже прямых приказов, как Главы Клана, ему стоило просто затащить упрямого мальчишку на то собрание, знают только Небеса, но дело было сделано. И когда Главы всех Благородных Кланов заняли свои кресла, выборы начались.

На подобных собраниях место распорядителя по традиции отводилось наблюдателю Дайме. Он был достаточно весомой, но в тоже время наименее из всех заинтересованной фигурой, так что такая кандидатура более-менее устраивала каждого.

В их случае речь держал Нобуюки Саито — худой, невысокий старик, с морщинистым лицом и длинной седеющей бородой:

— Для меня большая честь объявить о начале выборов Третьего Хокаге, — прошуршал разодетый чиновник, — Да, обстоятельства побудившие нас собраться здесь прискорбны. Память об ушедших будет вечно жить в наших сердцах, но мёртвым воздастся вечный покой, живым же необходимо идти дальше, неся в себе горечь утраты и встречая радость нового дня.

Взяв в руки украшенный свиток, старик раскрыл его и за несколько секунд пробежавшись по содержимому, всё тем же высокопарным тоном произнёс:

— Насколько я могу видеть. Несколько человек изволили снять свои кандидатуры. Это так?

Тут с места одновременно встали и Хьюга, что показательно сидели рядом с группировкой Кагуя, вместе с Учихами и Сенджу, а также… Нара!

Первым заговорил Хисако:

— Всё так. Клан Хьюга пришёл к выводу, что во имя благополучия и процветания Конохи, разумнее будет поддержать одного из прочих кандидатов. Такова наша Воля и Слово.