I'm a slave for you

– Мне не понравилось твое израненное тельце, дорогая. Ты и так не красавица, Грейнджер, а уж с исполосованной спиной… Я покупал тебя не для того, чтобы ты вызывала у меня отвращение. Отныне за каждую твою ошибку, каждый твой неправильный взгляд или вздох отвечает она… Ее судьба теперь всецело в твоих нежных розовых пальчиках, Гермиона.

Драко еще сильнее сжал подбородок Джеки и приподнял ее бледное веснушчатое личико к свету, чтобы Гермиона лучше видела жгучий страх в ее огромных зеленых глазах.

– Это хрупкое молодое тельце будет получать те удары, что предназначались тебе. И уж не сомневайся, что я не побоюсь изуродовать это приятное свежее личико. Оно мне совершенно ни к чему, Грейнджер, пока у меня есть твое. Мне нужны лишь ее руки, - говорил Драко.

Сердце Гермионы словно сжали незримые колючие тиски, давившие все сильнее и сильнее. Холодные пальцы Драко обвились вокруг ее грудной клетки, сковывая каждый вздох, убивая всякую надежду на побег, на свободу, на счастье… Да, о побеге придется забыть. Что же тогда станет со «свободной» Гермионой? Она не сможет быть вольной, всю оставшуюся жизнь думая о том, что из-за нее этот ублюдок до смерти замучил бедную малышку.

– Ты поняла меня, Гермиона? С этой минуты, ты должна будешь звать меня хозяином и никак иначе до тех пор, пока я не позволю другого… Должна исполнять каждый мой приказ, должна беспрекословно слушаться меня во всем. Ты будешь носить то, что я тебе велю, будешь делать то, что я велю делать, будешь говорить то, что я велю тебе говорить. Будешь думать о том, о чем я захочу. Ты хорошо поняла меня, Грейнджер, поняла? Ты должна спрашивать разрешения для каждого шага…

Драко выжидающе глядел на упрямую гриффиндорку, следя за каждым ее жестом… Гермиона закусила пухлую розовую губу и подняла огромные зеленые глаза к молодому господину. Она с ненавистью уставилась на Драко, всем своим видом выказывая презрение, грязнокровка сквозь зубы прошипела:

– Да, хозяин.

Малфой победно улыбнулся. Наконец проклятая девчонка признала его власть. Он покорил гордый дух непоколебимой гриффиндорки. Он подчинил себе львицу! Слизеринец сладко ухмыльнулся, глядя на Грейнджер. Жгучая радость растекалась по венам, оседая прямо в ледяном сердце юноши. Он отпустил перепуганную Джеки и жестом велел ей выйти из зала. Бедняжка побыстрее прошла мимо гриффиндорки и вышла из помещения, аккуратно закрыв за собой широкую тяжелую дверь.

Драко вновь взглянул на сжавшуюся от стыда и бессилия Гермиону. Он развел в стороны свои мускулистые жилистые руки и тепло, почти ласково улыбнулся ей, ожидая малейшего отклика. Взгляд льдисто-серых глаз был прикован к худощавой высокой девушке…

– Так обними меня, грязнокровка, – прошептал он.

Гермиона колебалась. Она совершенно не хотела приближаться к юноше. Она не хотела выполнять его приказ, не хотела и никогда не собиралась подчиняться бессердечному монстру. Но что поделать? Мягкое сердце девушки сжалось от осознания власти, сосредоточенной в ее тоненьких пальчиках. Лишь стоит ее губам произнести нечто непростительное, что-то, что не понравится Драко, как безжалостный кожаный хлыст встретится с нежной кожей бедняжки Джеки. Сейчас в гриффиндорских пальцах сердце пуффендуйки. Сейчас от нее зависит чужое благополучие, чужая судьба, чужая жизнь…

Грязнокровка виновато опустила свой печальный взор и побрела в сторону самодовольного мерзавца. Веснушки начали сходить с ее тонких изящных рук, исчезать с чуть припухлых щек. Волосы стали укорачиваться и завиваться в непослушные задорные кудряшки. Огромные зеленые глаза сузились и поменяли цвет на привычный шоколадно-карий. Рост Джеки был намного выше роста Гермионы, фигура ее была еще более угловатой…

Метаморфозы – довольно неприятный процесс. Он застиг гриффиндорку врасплох, и девушка не смогла удержаться на ослабших ногах. Худые икры грязнокровки затряслись, колени подогнулись и худенькое тело стремительно потянуло вниз, навстречу холодному каменному полу большого зала.

Гермиона зажмурилась, следуя заложенному в голове инстинкту самосохранения. Она ожидала удара, ожидала резкой боли от соприкосновения с твердой поверхностью, ожидала недовольных возгласов Драко, но получила лишь объятия… Неужели камень расступился перед ее телом?

Сильный юноша поймал грязнокровку у самого пола и крепко прижал к груди хрупкое тельце невольницы. Длинные тонкие пальцы юноши обвили худые выпирающие плечи Гермионы. Это так приятно… Прижимать ее к себе, делиться с ней скудным теплом своей кожи… Он вдруг почувствовал себя словно средневековый рыцарь, спасающий благородную даму. Сердце Гермионы билось медленно, слабо и размеренно. Она очень ослабла, пока находилась в неподвижном состоянии, девушка совершенно не могла двигаться.

Драко чуть приподнял ее и заглянул в карие глаза гриффиндорки. Они так много могли рассказать о своей хозяйке. В очах грязнокровки читалась жгучая ненависть, разгорающаяся адским пламенем, в них был чистый неподдельный страх перед хозяином, в них читалось презрение к самой себе и своей участи…

Как бы Гермионе сейчас хотелось оттолкнуть нахала, схватить робкую Джеки за руку и бежать, затеряться в толпе магглов, навсегда оставив магический мир за спиной… Но мечтам не суждено сбыться. У Драко есть положение, есть сила, есть все средства, чтобы отыскать беглянок и вернуть в поместье. Гермиона была слишком слаба, чтобы даже попытаться сопротивляться, брыкаться…. Она боялась вновь упасть и потому прижалась ближе к юноше. Сквозь тонкую ткань мантии она почувствовала стальные мышцы Драко. Его точеное тело было таким горячим, таким манящим, словно рядом с ней находился любимый мужчина, а не ненавистный слизеринец…

Малфой несказанно обрадовался. Наконец Гермиона стала сговорчивей. Наконец она готова отдаться своим желаниям, его желаниям и мечтам… Грейнджер сделает все, что велит ей хозяин. Мягкое львиное сердечко скорее разорвется на части, чем позволит кому-то пострадать за свой проступок. Она так близко прижалась к нему, так нежно обхватила сильные плечи своими тоненькими пальчиками… Это великолепное чувство. Сладкое и теплое чувство разлилось по телу, заставляя губы юноши искривиться в полуулыбке.

Слизеринец притянул лицо Гермионы к своему. Он принялся разглядывать ее глаза, чуть впалые щеки, сладкие манящие губы, покрывшиеся не самой приятной коркой… Не помня себя от страсти, Драко впился в бледные потрескавшиеся уста девушки. Она покорно пустила его язык в свой рот и плотно закрыла глаза, стараясь не видеть своего позора… Проворный слизеринец блуждал внутри, исследуя каждый уголок рта непокорной гриффиндорки. Он ласкал ее язык своим, пробуждая в Гермионе неистовое, незнакомое доселе желание.

Юноша подхватил легкое, почти невесомое тельце красавицы и уложил ее на широкий черный стол, разрывая на ней тоненькое льняное платьице. Серые глаза блуждали по худому телу девушки, жадно разглядывая каждый миллиметр ее нежной бледной кожи.

– Я так скучал по тебе, я постоянно думал о нашей встрече, – шептал Драко, поглаживая нежную грудь девушки.

Гермиона, плотно сжав губы, отводила взгляд, стараясь не смотреть на своего мучителя. Один вид его приносил ей сильнейшую боль, острый дискомфорт… Теплые пальцы выводили на теле девушки невиданные узоры, поглаживали затвердевшие соски грязнокровки, ласкали ее бедра, что уже покрылись испариной..