I'm a slave for you
Шрифт:
– А ты скучала? Скажи… Скажи мне, что ты скучала по мне, Грейнджер.
Она не успела прийти в себя после болезни… Ноги девушки покрывали мелкие волоски, прическа ее сбилась, вновь став птичьим гнездом, а взгляд казался стеклянным… Почему Малфой захотел ее сейчас? Драко больно схватил девушку за подбородок и повернул лицом к себе. Его льдисто-серые глаза впились в губы грязнокровки, ожидая ответа. «Ну, давай, грязнокровка, подчинись мне, будь хорошей девочкой, стань послушной и податливой, стань той, кем должна быть…», – думал Драко, сладко облизывая нижнюю губу.
– Да, – соврала девушка.
Своим кратким ответом, своим сухим «да» она подписала незримый договор, обязующий рабыню беспрекословно слушаться своего хозяина,
– Хорошая девочка. Хорошая… Ты моя умница, – шептал Драко, целуя раскрасневшиеся щеки девушки.
Юноша, вне себя от страсти, полностью охватившей его, опустился перед Гермионой на колени. Он раздвинул худые бедра красавицы и кончиком языка коснулся половых губ Гермионы. Неожиданный всхлип, полный наслаждения, вырвался из уст гриффиндорки. Именно этого и ждал Драко. Юноша хотел доставить девушке небывалое наслаждение, хотел показать ей, как хорошо быть послушной, какая награда ее ждет за подчинение.
Он принялся водить языком вдоль ее припухших губ, чуть проникая внутрь, дразня чувствительную кожу. Щеки девушки покраснели еще сильнее, чем прежде… Тихие неуверенные всхлипы превратились в протяжные стоны, разжигающие пылающую страсть в ненасытном юноше. Его язык коснулся чувствительного бугорка Гермионы, и он обвил его губами, чуть посасывая, вновь вырвав из груди девушки еще один громкий протяжный стон, полный стыда и наслаждения.
Не в силах больше сдерживаться, Драко скинул на холодный пол штаны, расстегнул длинную затейливую мантию и подтянул к себе стонущую от наслаждения Гермиону. Пряжка пояса со звоном упала на пол, прокатилась по холодной поверхности… Тонкий стук вызволил Гермиону из потерявшихся мыслей, позвал ее в колючую реальность объятий Драко… Девушка сладко извивалась в руках слизеринца, прикрывала глаза, стараясь не думать о собственном падении, не думать о том, кто сейчас с ней, где она, почему…
Малфой нежно погладил внутреннюю сторону бедра грязнокровки, наклонился к ее лицу и резко вошел в разгоряченное тело… Первый толчок оказался слишком резким, неприятно испортил нежную картинку… Гриффиндорка чуть приоткрыла рот, не произнеся ни звука. Драко, в восхищении, сжал тонкую талию девушки своими мускулистыми руками, что покрывали темно-синие вены, и начал плавно двигаться, неторопливыми дразнящими движениями вводя Гермиону в состояние до боли сладкого безумия.
Ледянисто-серые глаза встретились с шоколадно-карими, и между ними словно проскочила незримая обжигающая искра. Она пробежалась вдоль стены, прошлась меж людей, что любопытно взирали с портретов… Гермиона стыдливо отвела взгляд, но Драко властно повернул лицо несчастной девушки обратно, к себе, и почти нежно, отрывисто прошептал:
– Смотри на меня.
Толчки становились все быстрее и быстрее. Все глубже, все настойчивее Драко проникал в лоно уставшей после долгого сна грязнокровки. Голова кружилась от дикого восторга, от этого странного чувства, что разливалось по истощенным мышцам… Каждое движение приносило невероятные чарующие ощущения, заставляло забыться, потеряться в чертогах Малфой Мэнора и раствориться в собственной никчемности, глупости…
Потерявшись в руках Драко, Гермиона забыла обо всем. О том, что сейчас ее имеет заклятый враг, забыла о бедняжке Джеки, забыла о пережитом унижении и о своей несчастной горькой участи. Хотелось только одного – чтобы это никогда не кончалось, чтобы длилось всю оставшуюся жизнь… Чтобы Драко имел ее и дальше, хоть все время, хоть каждый миг ее никчемного существования, пусть только не прекращает, пусть не прекращает…
Девушке вдруг начало казаться, что она сходит с ума. Все ее хрупкое тело обожгло новое непонятное ощущение. Щекочущее что-то под кожей, застывающее внизу живота и приносящее невероятное удовольствие, прокалывая
кожу иголками. Гермиона издала громкий протяжный крик и вцепилась вспотевшему юноше в спину. Драко выгнулся, плотно сжал челюсти и кончил, не выходя из рабыни. Теплая вязкая жидкость разлилась внутри Гермионы, согревая ее изнутри своим огнем…– Я отнесу тебя наверх, – сказал Драко, отдышавшись. – Ты, должно быть, очень устала после переезда.
Он ловко подхватил невесомое тело девушки и полуголым понес его наверх по лестнице, в спальню, заново обустроенную в попытке порадовать измученную красавицу… Почему бы и нет? Драко может позволить себе столь многое… Столь многое…
========== 12 - Мой дар, твое проклятье. ==========
Гермиона мирно спала в своей большой и теплой постели, пока мир вокруг нее стряхивал с себя ночную тьму… Высокий темно-красный балдахин скрывал ее хрупкое тельце от посторонних глаз, прятал девчонку в иллюзии свободы. Слуги Драко оформили комнату заново… Ныне в красно-золотых тонах Гриффиндора, чтобы рабыне было комфортнее проживать в ней. Будто рабство пережить будет легче, если невольника поселят в цветастой спаленке…
Над огромной кроватью висела небольшая полка, густо уставленная редкими старинными книгами, в которых так много волшебных картинок… Также в комнате появился огромных размеров шкаф, доверху забитый всякой одеждой. Все наряды явно предназначались не для прогулок по парку. Здесь хранились разнообразные «маскарадные» костюмы, предназначенные для пошлых игр. Наряд красной шапочки с длинными кружевными чулками красного цвета, короткие шорты с кошачьим хвостом и перчатки-лапы, кожаный топ и кожаная юбка неприличной длины, кружевные пеньюары всех цветов и фасонов.
Драко велел оформить опочивальню Гермионы в гриффиндорские цвета, желая угодить своей грязнокровке. Юноша считал, что довольная рабыня будет более послушной, менее злой… Ему так надоело учить ее «кнутом», и слизеринец решился испробовать «пряник».
Девушку же новая гамма комнаты нисколько не порадовала. Гордые гриффиндорские цвета напомнили ей о том, как же низко она пала, когда в попытке выжить отказалась от своих былых идеалов, отказалась от себя самой… Львы на гобеленах следили за ней по ночам, морщились, пока Малфой имел грязнокровку, сжимая в кулаке ее кучерявые волосы…
Послышался противный скрип толстой деревянной двери, и на пороге комнаты показался Драко Малфой. Юноша, одетый в строгий черный костюм, только что вернулся с собрания у Темного Лорда. Слизеринец находился в весьма приподнятом расположении духа. Только что Господин сообщил ему о том, что через два дня он устраивает тот самый прием, о котором говорил когда-то давно. Все уважаемые Пожиратели Смерти должны будут привести с собой по рабыне, чтобы Темный Лорд видел, что его «Дома Удовольствий» построены не зря, что знатные господа не брезгуют услугами грязнокровок и не оставляют несчастных на произвол судьбы. Темный Лорд желал лично убедиться, что в его «новом» мире нашлось место для каждого магглорожденного, что всем им нашли применение…
Малфой аккуратно подкрался к мирно спящей гриффиндорке и схватил ее за худую лодыжку, что выглядывала из-под одеяла. Одним резким движением нетерпеливый Драко притянул красавицу к себе и навис над хрупким телом девушки, широко улыбаясь. Гермиона вернулась из царства Морфея и, открыв сонные очи, ничуть не удивилась, увидев игриво настроенного юношу.
Бывало, что Драко врывался к ней в комнату посреди ночи, весь вымазанный в крови, грубо хватал рабыню за руки и бросал на мягкую высокую кровать, разрывая наряд на гриффиндорке. Иногда он был с ней нежен, словно учтивый влюбленный юноша, ухаживающий за невинной девушкой. Бывало, что вновь врывался к ней и грубо брал, сквозь мольбы и крики… Обычно, после таких «ласк», он приходил с утра с какой-нибудь безделушкой в цветастой коробочке и, скупо извинившись, приглашал девушку прогуляться по цветущему саду.