I'm a slave for you

Драко шагал по длинному серому коридору. С многочисленных картин на него глядели лица давно ушедших родственников. Они провожали отпрыска высокомерным взглядом, улыбаясь, восхищаясь успехом наследника. Малфой ненавидел их всех. Каждую морду, глядящую на него со старинного портрета. Каждую! Прадеды одобрительно кивали друг другу, нахваливая внука, а Драко мечтал о том, что когда-нибудь все-таки осмелится снять все портреты со стены.

До его слуха донесся громкий, полный боли всхлип. «Вернись, Драко. Помоги ей подняться, извинись», – твердила ему совесть. Однако, слизеринец и бровью не повел. Ноги сами несли его вниз, в зловещий подвал. Юноша убеждал себя в том, что Гермиона обязательно забудет о произошедшем, когда Драко в очередной раз станет с ней ласков. Это лишь временная мера. Вынужденная мера… Немного жестокости не сломают ее. Гриффиндорка слишком сильна для подобного.

Малфой собрал в кулак все силы, стараясь не развернуться обратно. Он так долго шел к таким отношениям, так долго налаживал контакт… Да, возможно, что после этой выходки развитие теплых любовных уз немного приостановится, но не остановится вовсе. Если она узнает о Симусе… Нужно как можно скорее избавиться от проклятого гриффиндорца и вернуть все на прежние места. Гермиону – в постель, Драко – к ногам Темного Лорда. Так удобно… Так всем хватит места…

Дорогу преградил один из домовых эльфов. Серая кожа слуги была покрыта многочисленными ссадинами разной давности. Порезы и синяки оказались треугольными отметинам от клювов… Драко понял, что бедолага чем-то не угодил павлинам. Видно, не один раз. Домовик неуклюже переминался с ноги на ногу, явно не желая мешать хозяину. Видно, Рон слишком занят с девчонкой, чтобы явиться самому.

– Хозяин… – пропищал эльф, не поднимая взгляда.

– Не трать мое время зря, – нетерпеливо пробормотал Малфой, останавливаясь в проходе.

Драко старался держаться со слугами холодно или угрожающе. Никакого сочувствия, никакого снисхождения и никакой жалости. Слуги должны служить. Если эльф должен кормить павлинов, не смотря на то, что те клюют его каждый раз, пусть кормит. Ведь, в этом заключается его работа, верно? Иногда каждому из нас приходится делать что-то неприятное. Пытать людей, например.

– Служанка, господин… Мы сделали все как Вы велели, – лепетал испуганный эльф, разглядывая каменный пол коридора.

Еще одна забота легла на плечи Драко. Он успел забыть о том, что совсем недавно Джеки обнаружила пленника. Хозяин поместья решил, что проще всего будет стереть ей память. Да, юноша давно не практиковался в подобных заклинаниях… Не было возможности. Большинство бывших мракоборцев успевали принять яд прежде, чем их обнаружат. У бездыханного тела не выведать ответов, нельзя проникнуть в разум мертвеца.

– Она что-нибудь помнит? – спросил Драко, вскидывая бровь.

Эльф неуклюже провел мыском по полу. Домовику явно тяжело давалось общение с хозяином. Бедолага хорошо помнил урок, который господин преподал бедной Вель. Несчастная эльфийка лежит в земле, совершив всего одну крохотную ошибку. Она доверилась грязнокровке… Одно неправильное слово, неаккуратный взгляд и еще одного домового эльфа ждет смерть.

– Нет, господин. Мы сказали ей, что она упала с лестницы, как Вы и велели.

– Прекрасно. Пусть подымается, если хочет, – бросил Малфой, проходя вперед.

Юноша на секунду затормозил, вспомнив испуганный взгляд Гермионы. Что-то больно кольнуло в груди, заставляя Драко неприятно поежиться. Он так давно не видел в девушке страха… Может быть, удастся искупить вину, вернув Гермионе подругу? В конце концов, когда все кончится, Драко придет к гриффиндорке с извинениями, успокоит ее, вымолит прощение.

– Отправь ее к Гермионе, – крикнул Драко, спускаясь вниз.

Драко знал, что если чье-то общество и может скрасить жизнь упрямой гриффиндорки, то точно не его. Может быть, посплетничав о своих девичьих вещах, Гермиона немного успокоится? Чем быстрее воспоминания о сегодняшнем дне оставят ее, тем легче будет Драко восстановить утраченное доверие.

Шаги отдавались эхом, раздаваясь по холодной лестнице. Драко до боли не любил этот путь. Путь, ведущий в подвал. В царство бесконечных криков, переполненных болью. Сколько раз он пытался проникнуться любовью к подобной жестокости? Сколько раз Драко старался впитать в себя садистские наклонности? Сколько девушек замучил до смерти? Слишком много. В голове Малфоя возникали образы умоляющих жертв. Они лили слезы, катались в собственной крови, стараясь отделаться от боли… Но Драко оставался глух. Он делал то, что должно. То, о чем просил его Темный Лорд…

Драко свернул за угол, отворяя старую деревянную дверь. Та скрипнула, открывая вид на потрепанную временем лестницу. Запах железа ударил в нос, заставляя юношу поморщиться. Малфой сжал зубы, стараясь собраться. Вся его злость, вся ярость, таящаяся в душе, сейчас выплеснется наружу. Обида на отца, зависть к избранному Поттеру, бесконечная ненависть к Уизли. Слизеринец стиснул кулаки, стараясь придать себе еще более устрашающий вид. У Симуса остался лишь один глаз… Пусть он увидит, что Малфой полон решимости вырвать и его, погрузив сломанный мир Финнигана в бесконечную тьму.

Изуродованное тело гриффиндорца оказалось приковано к холодной каменной стене. Под юношей распласталась огромная лужа крови. Каждый раз, покидая подвал, Драко восстанавливал здоровье пленника ровно на столько, чтобы поддержать в нем жизнь. Боль адским огнем жгла измученное тело всю ночь, не давая забыться, не давая отправиться в сладостное царство Морфея. Симус постоянно думал лишь о своей оплошности… Успей он принять яд… Успей он покончить со всем прежде, чем его обнаружат… Гриффиндорец чувствовал, что преданность делу покидает его. Страх заполняет душу липкой слизью, сковывая движения.

Услышав шаги, измученный пленник напрягся. Он инстинктивно дернулся в сторону, надеясь убежать, однако, тугие кандалы не позволили ему выполнить задуманное. Лязг цепей разнесся по сырому подвалу, и Малфой остановился на входе, убедившись, что пленник в сознании. Юноша взмахнул палочкой и в воздухе повис огонек. Тусклый, бледный и противный, словно назойливая муха. Симус не видел Драко. Единственный здоровый глаз не привык к слепящему свету… Малфой противно улыбнулся, стараясь поддерживать свой устрашающий образ в мозгу пленника.

– О, здравствуй, Симус. Рад тебя видеть, – сказал Драко насмешливым, ироничным тоном.

– Пошел ты… – прошипел гриффиндорец, отворачивая лицо.

Измученный юноша знал, что его ждет. Новая порция пыток. Возможно, еще более изощренных, чем раньше. Что он еще может сделать? Симус уже пережил раскаленное железо, соль засыпанную в раны, горячие иглы под ногтями. Все методы уже испробованы и Симус выдержал каждый… Гриффиндорец надеялся лишь на то, что успеет умереть быстрее, чем сломается его гордость.