И 3
Шрифт:
– Твою мать….
– Да — кивнул я и даже не вздрогнул, когда Джейми вдруг качнулся ко мне, одновременно заводя руку за спину.
А нахера мне вздрагивать, если тихо зашедшая сзади Лейла уже отодрала от его спины прилепленный блок игольника-наладонника, заодно сорвав малую аптечку, хотя вряд ли там есть что-то кроме веселящего. Одновременно Лейла приставила ему к башке револьвер и Джейми замер, испуганно таращась в зеркало за стойкой.
– Уэбли? — поморщился я, искоса глянув на револьвер.
– Уэбли-Фосбери. Классика — мягко улыбнулась Лейла — Настоящая вещь. А я люблю все настоящее…
–
– Когда ты прокололся, я понял, что ты решил заработать. Я начал копать, нашел следы, выудил пару парусекундных видеороликов со скрытых камер наблюдений, перекинулся несколькими словами кое с кем и окончательно убедился. Ты продал меня, Джейми. Ты рискнул и провернул сделку. Тебе заплатили литием и платиной. Причем ты ведь еще щедро поступил — себе забрал только половину нашей живой добычи. Как выяснилось нам достался бывший гондольер… я сука и не знал, что такой спорт бывает…
– Это не спор, босс — ответила Лейла — Скорее вымершая профессия. Но у Нью-Венетика откуда он родом профессия возродилась. Небесное элитное жилье на искусственных островках разделенных живописными каналами…
– Да похер. Нам достался гондольер. А ты договорился с бегуном. И раз он тебе подыграл, значит, ты отправил его к тем, к кому он сам захотел податься. Вопрос в том, к кому именно. Давай, Джейми. Рассказывай. Ты уже чуток знаешь меня и понимаешь — я тебе кишки через ноздри выну и через глазницы обратно в жопу пропихну. А сейчас я пьян…
– Босс… послушай…
– Это ты слушай… я знаю таких как ты. Крутой снаружи, но трусливый и мягкий внутри. Такие как ты идут под пытки, но потом всегда сдаются. Принцип у вас такой — я мол доказал, что сопротивлялся изо всех сил, а не начал говорить сразу. Плюс ты фантазер. В твоей тупой башке уже сложилось несколько разных красочных историй и в финале каждой из них ты выживаешь. Ты уже представил себе, как я пытаю тебя, рву из тебя куски дымящегося мяса, а затем мы разговариваем, ты каешься и обещаешь, что уже никогда меня больше не продашь. Ты уже представил, как я прощаю тебя. И ведь ты даже веришь в эти тобой же придуманные истории. Ты веришь, что так и будет…
– Босс…
– Сегодня ты умрешь, Джейми. И самое тяжелое будет не избавиться от твоего трупа, а дать знать Дарин о том, что я убил ее младшего брата. Сука… мы с ней с самого начала. Мы вместе с ней росли в гребаных трущобах, а она постоянно таскала тебя мелкого и вечно обосранного в рюкзаке за спиной! Она боялась оставлять тебя в наших ненадежных берлогах. Боялась, что тебя изнасилуют извраты, боялась что добрый наркот вколет хныкающему младенцу грязную иглу с веселой отравой, боялась что тебя тупо украдут на органы для богатых детишек, боялась что на тебя выбредет какой-нибудь ублюдок с выжженным мозгом и сделает с тобой такое, что…
– Босс…
– Ты вечно срался и мочился. Даже памперсы на помогали. От Дарин все время воняло детской молочной смесью, дерьмом и мочой… как мы над ней стебались… а она перепеленывала тебя, смеялась и говорила — придет время и Джейми удивит вас всех, ублюдки! Он удивит вас! Ну… вот ты и удивил меня, Джейми. Дарин одна из немногих, кого я уважаю. Я настолько не хочу ее огорчать, что предпочел бы чтобы ты остался незамеченным. Чтобы я поверил твоей тупой байке об айтишнике с
в прошлом неплохой бегучестью и либидо… В этом вся проблема — ты облажался! Ты не подчистил за собой дерьмо и наляпал лишнего…– Послушай, командир… я… я прокололся… я накосячил… но ты же меня на коленях держал! Ты меня с бутылки кормил — сеструха рассказывала! Мы же почти семья!
Хмыкнув, я подхватил нож для колки льда и вбил лезвие в бедро Джейми. Дождавшись, когда вопль стихнет, сменившись сдавленным стоном, я допил водку и мрачно произнес:
– Может пусть его Дарин шлепнет?
– Она точно не сможет. Родная кровь — ответила Лейла, умно отступая на шаг от могущего начать выкидывать номера обреченного Джейми — Не заставляй ее, босс. Хочешь я его грохну?
– Убить легко — помотал я головой — А вот сказать об этом Дарин… как бы получше начать? О, Дарин, новая прическа? Тебе идет! А я тут твоего лживого братца шлепнул час назад… что делать с его трупешником? Как тебе?
– Дерьмово звучит.
– А если…
– Как не скажи — все равно дерьмово будет.
Пожав плечами, я вытащил из набедренного кармана свободных полувоенных штанов револьвер и взглянул на покачивающегося на стуле Джейми:
– Кто покупатель?
– Водка…
– Джин-тоник надоел?
– Да нет… Лейла наливала из бутылки. Фирменная крутая водка крутой корпорации… Россогор.
– Ты продал айтишника Россогору, дерьмоед?!
– Да… они щедры. Босс… у меня с ними неплохие зацепы. Я договорюсь. Будут новые сделки. Щедрые. Россогор заплатит чем захочешь.
– Правда?
– Правда! Я в четком контакте с самим Глебом Фишером — представителем Россогора в нашей башне. Я пробью любую тему! Договорились, босс?
– Нет — улыбнулся я и выстрелил ему в сердце.
Когда он упал, повторил выстрел туда же и заставил себя не стрелять ему в голову.
– Сегодня без контрольного? — правильно поняла меня Лейла — Дарин…
– Дарин — подтвердил я — Ей глядеть в лицо брата. Вот дерьмо…
– Переживаешь?
– Да нет… нахера я так круто доставал из кармана нож для льда?
– Ну ты его воткнул…
– Да ну…
– Налить еще, босс?
– Да.
– Водки? Россогор?
– Да… И набери Дарин. Пора оповестить о семейной трагедии…
– Мы можем сделать так, что она никогда не узнает кто убил Джейми и за что…
– Не — мотнул я головой — Когда смываю воду я всегда беру щетку и подчищаю за собой дерьмо. Звони Дарин. А я поговорю…
– Хорошо.
– Выясни про Фишера, узнай кто еще из представителей Россогора ближе всего. Узнай контакты Фишера. И пригласи сюда. Ты знаешь, что сказать и как заинтересовать.
– Да, босс. Все сделаю…
Утром, дав машине зарядиться достаточно, мы повернулись к самому большому ориентиру в окрестностях и двинулись ему навстречу. Гора Олимп осталась бесстрастно-насмешливо к нашему грозному походу. Взобравшись на крышу внедорожника, сидя в полном снаряжении, сквозь медленно потеющее забрало шлема я смотрел на громаду мира-опухоли. На пытающуюся пробиться сквозь многослойную кожуру уже мокрого от моего пота снаряжения я внимания не обращал. Я пытался решить… и одновременно позволил себе оценить этот природный вид…