И 8

– Такой как он не убьет себя – возразил я – Ни при каких обстоятельствах. Ему посрать на славу мертвого героя. Он хочет жить. Жить любой ценой. Он из тех, кто верит, что из любой жопы есть выход – главное продолжать ползти. Бегство – да. Самоубийство – нет. А еще это Эдиториум – гордость ведьмы. Важная часть ее прошлого. И посадила она сюда Монкара не просто так. Этому есть веская причина. И Монкар ненавидит эту причину всей душой – ведь только из-за нее он и не может покинуть считай окраину Формоза. Эльфы там пируют на зеленых лугах… а он тут жопный ревматизм зарабатывает…

– У него есть все о чем только можно мечтать.

– Это ты так думаешь – усмехнулся я – Нищебродная наемница, что всю жизнь охраняла богатеев.

– Вот спасибо…

– А он… он смотрит на все иначе. У него гнилой завидущий взор… хотя они это называют иначе… Он считает себя несправедливо обделенным жирными благами служакой. Но он себя не убьет.

– И не потопит Эдиториум. Тогда чего ждать? Атаки Эдиты?

– Ага.

– Но раз атака неизбежна… нам ее не выдержать. Так и так придется отступать и прятаться в руинах.

– Ага.

– Но ты приказал Хорхе приготовить тяжелую технику и взрывчатку для прорубания прохода сквозь лесополосу смерти…

– Ага.

– Лид! Ты пояснишь?!

– Все зависит от того, что мы найдем вон там – вытянув руку, я указал на арочные перламутровые створки впереди. Нам осталось до них метров тридцать по просторному колоннадному холлу, где вдоль стен тянулись диваны, рабочие столы и кофейные аппараты. А ведь работают, нет?

– Кофе мне! – рыкнул я, тыча пальцем в смутно знакомую красную кофемашину – Из нее! Тройное эспрессо. Без молока. С двойным сахаром.

Один из недомутов метнулся и тут же остальные запереживали, заворчали, взглянули умоляющими взглядами. У гоблинов нет влажных амбиций. Они не стремятся к высотам. Но даже они мечтают о кружке настоящего крепчайшего эспрессо с лошадиной дозой сахара… Я кивнул. И остановил зарычавшую Ссаку.

– Если за нами придут – то оттуда – я указал рукой назад, на уже пройденный нами путь – А придут точно. Пост там?

– Пятеро. Пулемет, гранаты и похеризм у них в наличии.

– Хорошо… – оскалился я и пнул перламутровые створки.

Я знал, что они не были автоматическими, я знал, что они не имели запора. Не знаю откуда, но знал. Как и то, что так распорядилась Эдита, всегда проповедовавшая свободный доступ к источникам знаний и вычислительным мощностям. Именно поэтому в Эдиториуме аж три забитые пыльными печатными книгами библиотеки, огромное информационное хранилище с выкупленными и выставленными в свободный доступ книгами, множество серверных и всего того прочего, что помогает мыслителям и ученым спасать мир, самих себя и ту самую никем никогда не виданную «человечность».

Створки распахнулись. Я глянул… и не удержался от насмешливого хохота.

За створками был еще один широкий зал, что визуально был поделен на три круглые зоны. В каждой из зон раньше стояли все те же рабочие столы, свисали многочисленные экраны, имелся всевозможный нейро-инструментарий для плодотворной работы. За центральной зоной еще одни створки – позолоченные. Пафосно… смахивает на дверь, что ведет в королевскую казну. Но там нет золота и платины – разве что в проводах и чипах. Эдита считали главным сокровищем мира все те знания и вычислительные мощности, говоря, что без них нам не выжить. Да ладно? И как же дикари в джунглях обходятся без знаний о правильном приготовлении капучино? Как они живут, если в руках не держали ни одного вычислительного прибора серьезней чем несколько камушков и кусков помета, используемых для подсчета овец?

Раньше этот зал был место фокуса всех одаренных умов. Тут искрили их мозговые извилины, когда получали результаты дарованных вычислений. Три большие группы могли работать одновременно. И за право работать именно здесь – при всех существовавших тогда условий для удаленки – велись эпичные битвы и потная подковерная борьба.

Так было раньше…

А сейчас весь зал был заставлен… машинами.

Четырехколесными древними сука разноцветными сияющими машинами.

Автомобили. Всех моделей и веков. Тут, похоже, собраны образцы как самой зари автомобилестроения, так и до ее темного финала и предания анафеме, когда в большинстве стран мир был введен запрет на владение личным авто. Реликты прошлого стоят бок о бок на аккуратных светлых платформах. Нигде не пятнышка. А по периметру зала тянется узкая «трасса». Ну да… иногда хочется не просто любоваться, а и поиграться любимыми игрушками…

– Пафосный сука дебила – высказалась Ссака.

– Охренеть! – более емко заявил Рэк.

Что-то невнятно пробормотал недомут, едва не расплескавший мой кофе. Приняв стеклянную оранжевую кружку с перекошенным черным смайлом, я сделал большой глоток и… зажмурился. Вкусно, сука… вот просто вкусно… После сурверского суррогата этот эспрессо настоящий взрыв мозга… Может и во мне есть что-то от блевотного эльфа? Гоблину для бодрости хватит взглянуть на ценник такого кофе – глянул и взбодрился… глянул и взбодрился… р-работать!

– Сколько тут машин? – пробормотала Ссака – О… военный гибридный внедорожник… Охотник 5005. Интересно, а он…

– На ходу – уверенно произнес я.

Допив обжигающий эспрессо, я швырнул кружку в лобовое стекло черного низкого суперкара и зашагал к золотым дверям:

– Давай за мной! Рэк! Подготовь конвой! Выстрой их мордами к выходу.

– Есть!

– И проверь, чтобы как минимум пара ездящих жопных сюрпризов болталась в коридоре.

– Уже, командир – оскалился орк и, схватив за шкирку одного из своих, толкнул его в сторону с ревом – На кой хер тебе розовый кабриолет, упырок ты сраный?!

– Хотя бы нюхнуть сиденья… кожаные…

– Жопу свою нюхни! Лезь в Охотника, мудак!

Остановившись у двустворчатых дверей, я глянул на сложную рунную надпись вверху – ну да… загадка для сложных умов и сколько же восторженного визгу было, когда кто-то сумел разгадать – я перевел взгляд на надпись куда меньшую, сделанную от руки обычными чернилами и лишь потом обведенную золотом. Эту надпись сделала сама Эдита. Юная мечтательная и слишком умная девчонка. Потом уже эту надпись сначала прикрыли стеклом, обожествили и начали слюняво лобызать. На высоте моих глаз рядом с проемом было начертано:

«Обитель Папы Кванта».

Я толкнул створки и мне в лицо ударил мягкий золотистый свет. Утонув в нем, оставляя за собой уродливую длинную черную тень, я шагнул через порог и меня встретил мягкий доброжелательный голос:

– Добро пожаловать, дерзающий. Прежде чем начать – уверен ли ты, что твоя идея достаточно важна для задействования ради нее серьезных вычислительных мощностей. Важна ли твоя идея для нашей планеты? И…

– Потуши свет – буркнул я, делая еще шаг вперед – И протяни сучий сенсор.