И 8

– Тоша! – взвизгнул кто-то сразу после того, как темноту разорвал багровый разрыв Молотова.

– Не вытаскивайте! – яростный крик повторился – Ай, сука! Ай! Ты не слышала моего «ай», тварь косоглазая? Убери лапы нахер!

Ну да… этот все тот же хер в старом ФедГарде. Эти средние экзы были медлительным дерьмом еще в прежние времена. Сраные Федеральные Стражи, что горели десятками и давились шагоходами пачками из-за своей медлительности и неповоротливости. Они хороши против гражданских с их коктейлями Молотова, камнями и дубинами. Ну может гражданским огнестрелом. А в реальной бойне… тут не помогла даже глубокая модернизация этого металлолома. Именно поэтому Ссака с такой легкостью вбила ему в задницу толстенную арматуру. И вбила глубоко… я вообще не понял, как он умудрился убежать с арматурой в жопе – но убежал и быстро. Есть функция автохода?

– Я убью и трахну тебя, тварь! Бешеная баба! Убью и трахну!

Рассмеявшись, Ссака повернулась ко мне, высветила на забрала шлема ехидный кровавый смайлик:

– Знаешь почему бабы не любят некрофилов, лид?

– Нет. Почему?

– Потому что эти упырки думают только о своем удовольствии… – заржала Ссака.

Я с тяжелым вздохом шагнул в сторону и подхватив с пола чей-то новенький армейский рюкзак, принялся его потрошить. Магазины к игстрелу, запасная одежда, какие-то лекарства… Таблетки я забрал сразу.

– Мы долго еще будем херней страдать? – в голосе белокурой валькирии слышалось страдание.

Глянув на виртуальный экран, я буркнул:

– Дадим ему еще три минуты.

– Да я в лобовую всех вынесу! Остатки убегут как они это делают уже десятый перекресток и второй этаж!

– Это и надоело – признался я – Догонять, атаковать, теснить, опять догонять, напарываясь на очередное их укрепление. Задолбался я… так что пусть орк со своими зайдут с тыла. А ты готовь жопу к грязным покатушкам – подняв руку, я указал на пробитый осколками потолок.

За продырявленными и местами упавшими плитами виднелось что-то вроде вентиляционной шахты. И судя по любезнейшим сука образом, предоставленной мне подробнейшей мать ее схемы – Кальвария горела жаждой даже не мести, а к срочнейшему наведению порядка – эта шахта вела куда нам надо.

– Всех своих туда – добавил я, а сам шагнул вперед и занял место оживившейся наемницы.

– Герой Оди…

– Слышу тебя – ответил я голосу с потолка.

– Уведомляю – системная ведьма Эдита не сумела пробиться в ближайшую обитель Папы Кванта. Вместе с основным легионом она направляется к следующей Обители известной как Дельгар. Там защита куда слабее, и я прогнозирую, что попытка пробиться будет успешной.

– Смысл? Папа Квант вырубил сам себя. Таков протокол.

– Подтверждаю. Лишь делюсь информацией.

– Еще поделишься – усмехнулся я – Там на базе… у меня много вопросов… А пока не мешай – мне надо добраться до глотки Монкара.

– По имеющейся моей информации он обустроил себе настоящую крепость на этом этаже. И подготовил все на случай побега.

– Но ведь он не убежит, да, Кальвария?

– Он не убежит – безмятежно подтвердила Управляющая – Я заблокировала все внешние шлюзы. Если он хочет покинуть Эдиториум – ему придется пройти через тебя. Жду твоего возвращения на базу, герой Оди.

– Жди – буркнул я.

– Херово мне – признались из дымной темноты – Эй! Противники!

– Че тебе? – зевнул я в микрофон и усиленный родными динамиками зевом раскатился по коридору.

Как же я соскучился по Гадюке…

– Давай мы сдадимся и нас будут милосердно судить? А?

– Вы сдохнете сегодня – ответил я и из коридора послышался яростный многоголосый вой обреченных.

Следом коридор озарило вспышками горючих коктейлей и наконец раздались редкие автоматные очереди и одиночные выстрелы. Именно что редкие. Они экономили боеприпас потому как не располагали ни запасом, ни возможностью пополнить расходники. Об этом нас оповестила Кальвария и я окончательно убедился, что ей не чужд весь спектр живых эмоций. Столь откровенно выражаемую жажду мести редко встретишь. И снова – я ее понимал. Наверное, из недавнего, подобный проблеск пока еще мутной, но все сильнее разгорающейся ярости у меня зажегся, когда я «родился» на Окраине Мира и понял, что меня лишили ног и рук, взамен присобачив какую-то давно отработавшую свое изношенную больную хрень… И каково Кальвария, что все это время была подобно разуму паралитика, чье тело бросили в кислотную лужу и забыли – лежи и наблюдай, как твое тело сгорает и гниет заживо…

Стрельба затихла. А затем грянула с удесятеренной силой, уже без экономии, но к нам больше не прилетело ни единой пули. Все что у них было выплескивалось в обратную от нас сторону. Отлипнув от стены, я тяжело зашагал по коридору, напоминая себе, что теперь опять надо постоянно поглядывать на заряд батарей. Мимо меня молча побежали недомуты с щитами и без. Двое катили за собой пулемет. Еще двое сгибались под тяжестью рюкзаков с боезапасом – и это не подарки Кальварии. Это все заработанное нами, а затем обменянное и удесятеренное хитрожопым мозгом Хорхе. Единственное, что мы пока от нее получили – контейнер с экзами и расходниками. Но и это – все наше. Все заработанное. Мелочь… а ведь сука приятно… Хотя бы потому, что это понимает и здешняя Управляющая – она в большом долгу перед нами и ей придется щедро потратиться. Деньгами не попрошу – сама отсыплет песо. А вот медблоки, лекарства и побольше убойного вооружения мне в самый раз…

– Не убивайте нас! Мы были под приказом!

– Ну да – пробормотал я, шагая в темноту, в то время как в меня влетали редкие и явно не прицельно выпущенные пули – Ага…

– Монкар приказывал! Мы просто люди!

– Конечно – ответил я и мой усиленный динамиками глумливый хохот раскатился по роскошно отделанному широкому коридору – Мы не хотели насиловать – нас сука заставили… не хотели пытать – такое было спущено указание… Убить всех! Всех валить!

– Р-Р-Р-А-А! – ответный рев гоблинов заставил Эдиториум содрогнуться, а еще живых врагов горестно завыть.

Из родившейся впереди огненной вспышки выскочило сразу три объятых огнем хренососа, заметавшихся под струями с потолка. Густой и тяжелый едкий дым стелился по полу, скрывая разорванные и обожженные тела. Но я видел каждый труп – они еще были теплыми и тепловизор позволял обходить мертвых и давить головы еще живых. Подавить своих я не боялся – в этом коридоре их еще не было. Я автоматически отметил каждое попадание по своим и знал, что они позади и им оказывают помощь.

– Рубеж взят, командир! – голос орка был почти невнятен. Он жевал слова, буксовал, рычал. Боевой раж помноженный на кровавую одержимость и поплюсованный на нарко-водицу и бухло.

Подняв руку, я выщелкнул лезвие и проткнул прятавшегося за решеткой вентиляции хитрожопого упырка.

– Уа-а-а!

Шагнув, я вспорол и металл, и живую плоть, а затем рубанул наискось. Вниз полетели куски обшивки и ошметки еще живой плоти. Следом ливанул кровавый дождь, что в свете врубившихся фонарей медиков придал задымленному коридору так любимый мной инфернальный оттенок. Уютно как дома…

Отшагнув, я поднял левую руку и послал одна за другой две гранаты, накрывая звено вражеского пулемета, что поднялось из внезапно открывшегося скрытого люка в полу. Подскочивший к опаленному месиву недомут швырнул в дыру пару гранат и торопливо отскочил. Панический крик, взрыв… и тишина в крысиной дыре.

– Чисто! – на этот раз доложила Ссака и ее голос был лишь чуть более вменяем чем у орка.

Ладно… они давно не получали заслуженного, день за днем терпеливо занимаясь всякой рутинной херней. Сегодня пусть отрываются…

– Вперед – велел я, продолжая мерно шагать по превратившемуся в кладбище коридору – Скольких за сегодня наших полегло?

– Семнадцать гоблинов минус, командир. Про раненых не знаю – прорычал орк и не сдержал икоты.

– Двадцать один подранок, лид. Из них трое серьезные. Все уже наверху – дополнила наемница – Сбрасываю статистику тебе на экран. Там же список из двух ликвидированных лично мной.