I am sorry, honey, it is not fated

— За что ты нас так ненавидишь?! Почему ты всегда всё портишь! Ты решила испортить нам жизнь, тем, что заберешь единственное светлое и доброе в нашей жизни?! — Я нахмурилась, не понимая, о чём эта женщина говорит.

— Мама, о чем ты вообще?! — Я услышала, как Гарри подал голос и поднялся на ноги.

— Сядь. Ты думаешь своей головой? Ей шестнадцать! Она твоя сестра. Ты думаешь, что творишь? Ты принимаешь наркотики, — отец кинул в лицо кудрявого пакетик с дурью. — Ты пьешь алкоголь, — он пнул ногой бутылку из-под виски. — Ты куришь! — мужчина достал сигареты из пачки и сжал их в руке, бросая оставшиеся на Гарри, — ты трахаешь свою сестру. Ты испортил всё, что мы с матерью делали из тебя! Мы пытались вывести тебя в люди! Хотели, чтобы ты вырос человеком, а не жалким подобием. Мы думали, что хоть из тебя что-то получится, раз второй ребенок был слегка неудачным, — выплюнул отец. Это было последней каплей.

— Хватит! Я не намерена слушать оскорбления в свою сторону, а уж тем более в сторону Гарри. Знаете кто жалкое подобие людей и родителей? Вы! Вы за всю свою жизнь стремитесь к немым идеалам! Вы не замечаете, что твориться под вашим носом. Мам, ты помнишь, когда мы хоть раз говорили по душам? Когда мы как все нормальные люди ходили вместе по магазинам? Когда ты интересовалась моим здоровьем последний раз, черт возьми?! Ты это помнишь? Я нет. Пап, а что на счет тебя?! Ты дрессировал Гарри, как песика в цирке. Ты лепил из него всё то, что тебе хотелось. Ты не видел личности в нем. Вы оба хоть раз интересовались, почему я, блять, стала на такой путь! Почему я стала такой?! Нет. А знаете почему? Потому, что вам похуй! Потому, что я лишь нежеланная копия вас. Если бы у меня были настоящие родители, я бы никогда не стала такой. Вы считай, погибли для меня, когда мне было двенадцать, и знаете что? Я бы пожелала, чтобы это было по-настоящему! Я ненавижу вас каждой клеточкой своей души, — выплюнула я, не желая контролировать гнев и фильтровать слова.

Я почувствовала, как отец ударил меня по щеке, и я потеряла равновесие, падая на пол. Гарри сразу подлетел ко мне.

— Ты была просто незапланированным ребенком. Мы были не готовы! — Стала оправдываться мама, пытаясь обуздать отца.

— Достаточно, Моника, — я услышала хриплый голос Гарри, — у меня даже язык больше не повернется называть тебя мамой. Мне просто надоело плясать под твою дудку, Дэвид. Хочешь, открою тебе секрет? Я курил и пил, даже когда был так называемым идеалом. Но я был настолько труслив, что пытался угодить вам и спрятать страшнейшую тайну о себе.

— Сынок, пойми, ты делаешь неправильный выбор, — успокаивающим тоном сказала мама.

— Думаю, тебе пора перестать называть меня сыном, — шикнул кудрявый и помог мне подняться.

— Ты действительно променяешь нас и открывающиеся перед тобой перспективы на испорченный товар? — Спросил отец, скалясь.

Я и моргнуть не успела, как Гарри поцеловал отца кулаком в челюсть. Мои глаза округлились.

— Единственный испорченный товар здесь ты. Я разочарован, Дэвид. Я был столько лет слеп и не видел вашей настоящей сущности. Думал, вы заботитесь. Знаете, я останусь лучшим студентом, я буду стараться быть лучшим во всем. Только, чтобы доказать, что я переплюнул вас, что я лучше.

Стайлс натянул футболку и куртку, после подал руку мне. Я ухватилась за нее, словно за спасательный круг. Кудрявый потянул меня к выходу, втискиваясь в кроссовки.

— Гарри, если ты сейчас захлопнешь эту дверь, то перед тобой захлопнуться все остальные двери. Я сама лично позабочусь об этом, — слова мамы повергли меня в шок, и я открыла рот, словно рыба, которой не хватает воды.

— Вы погибли для меня, — с горечью в голосе, сказал зеленоглазый и захлопнул дверь, перед носом мамы.

POV Harry

Я крепче сжимал руку Джо. Реальность просто давила мне на голову. Как можно было быть настолько глупым слепцом? Я до крови кусал свои губы. Я всегда думал, что эти люди идеальные родители. Пока мне не стукнуло пятнадцать, и отец не стал учить меня ходить по стойке смирно. Мама постоянно внушала мне, что нельзя разочаровывать взрослых, всегда нужно понимать их с полуслова и слушать. А отец тем времен дрессировал удачную копию себя. Злость распространилась по всему моему телу, а взор словно затуманился. Я хотел вернуться и ударить его еще несколько раз. Когда, я увидел, что его рука поднялась на Джо, я понял, что на этого человека никогда не стоило равняться. Блондинка шла рядом, пытаясь успокоиться, ее лицо ничего не выражало. Я уверен, мое лицо было зеркальным отображением. Я сильнее сжал руку девушки, на что та пискнула.

— Гарри, успокойся, эй, — она пощелкала пальцами перед моими глазами.

— Я боюсь, что они сделают так, что я вылечу из университета.

— Не всё в их власти, — словно под гипнозом сказала сестра.

Я решил промолчать. А что если всё? Хотя, это абсурд. Без моего присутствия никто не отдаст документы. Верно? Я прикрыл глаза. Мы шли по вечернему Лондону. Я не знал где нам можно заночевать. Но, потом вспомнил, что у меня есть ключи от офиса, где мы вместе с Джо делали абстракцию.

— Ты не против ночевать в офисе? — Я посмотрел на нее.

— Мне всё равно где, — без эмоций ответила она.

Я стал рассматривать девушку. На ее щеке красовался красный след. Лицо было напряжено, челюсть сжата. И я подумал, что никогда не видел, как она плачет. Я видел ее злой, разочарованной, счастливой, уставшей, но никогда не видел на щеках Джо слёзы. Либо она была слишком сильной для слёз, либо просто не умела высказывать эмоции таким способом. Я стал думать, сколько всего с ней произошло, сколько она пережила, и решил для себя, что она действительно слишком сильная для слёз. Но, однажды эту плотину прорвет, и я буду рядом, когда это понадобиться.

POV Jo

Я плелась за кудрявым и понимала, что если он еще раз заговорит на эту тему, то я просто заплачу. Но мне не хотелось, чтобы кто-то видел как я плачу. Это удел слабых. Первое правило Майка. Гарри затащил меня в офис, и мы поднялись на нужный нам этаж. Зеленоглазый отпустил мою руку, дабы открыть дверь и я перестала чувствовать себя защищенной. Я решила, что нужно переставать быть зависимой от него. Любовь делает нас слишком слабыми. Но, ничего не могла с собой поделать. Стайлс впустил меня внутрь, и я закусила губу, вспоминая тот вечер. Наш поцелуй. Мои щеки вспыхнули. С каких пор я краснею? Гарри сел в кресло и уставился в одну точку. Я не могла смотреть на него такого.

— Что не так? — Я присела перед ним на корточки, кладя руки на его колени.

— Я просто не знаю, как мы выкарабкаемся. Я не понимаю, что смогу дать тебе. Я знаю, что теперь я никто и ничто, — его глаза впились в мои и не хотели отпускать.

— Гарри, прежде всего ты — личность. Ты всё, что есть у меня. Послушай, ты сильный. Ты самый сильный из всех людей, которых я знаю. Я буду рядом, я буду помогать. Обещаю, что пройду всё с тобой. Я отказалась от всего ради тебя, ты отказался от всего ради меня. Теперь, всё, что у нас есть, так это мы сами. Я обещаю, что вместе докажем, что мы достойны куда больше, чем наши родители, — я сглотнула ком в горле и посмотрела на кудрявого.

— Я никогда не видел, чтобы ты плакала. А сейчас это так странно. Твоя губа дрожит, а голос слегка срывается, — он взял меня за руки и усадил к себе на колени, — теперь только мы есть друг у друга, и мы докажем этим ублюдкам, что мы лучше. Обещаю.

Я закусила губу и подала мизинец кудрявому. Когда мы были маленькими, этот жест обозначал торжественную клятву. Стайлс тепло улыбнулся и зацепился своим мизинцем о мой. Мы заговорщически улыбнулись. Я почувствовала теплые губы на уголке своего рта. Я верила, что у нас всё получиться, если мы будем вместе. По-другому и быть не может.