И аз создам!

– Для выполнения такого деликатного и важного дела, я предлагал отправить за границу компетентное лицо, которое имело бы право вести переговоры с прежними владельцами. Лучше всего было бы командировать меня: бывшие заграничные владельцы будут вести со мной переговоры с полным доверием - так как все они очень хорошо меня знают по моей деятельности во время войны.

Заранее зная ответ, спрашиваю:

– Ну и как?

Смеётся:

– Слава Богу, до открытых обвинений в контрреволюции не дошло! Через две недели мне сообщили, что вскоре после того заседания в Москве стали циркулировать слухи, будто я выступил с контрреволюционными предложениями о реставрации капитализма и даже монархии в России… Меня называли новым Корниловым, велика честь! Но все обошлось для меня благополучно и, когда результаты общего заседания Президиумов были доложены правительству - то последнее решило командировать меня за границу, чтобы начать переговоры с бывшими владельцами относительно восстановления их заводов…

Результаты этих «переговоров» известны нам обоим, поэтому в этом месте Владимир Николаевич поскучнел и скомкав разговор, замолчал.

Предельно осторожно закидываю удочку:

– Короче, договориться с фирмачами не удалось?

Тот, как взорвался:

– Заранее можно было предсказать, что из этого ничего путного не выйдет! Я зря потратил время: солидные фирмы вряд ли решатся снова вкладывать капиталы в страну, где царствует невозможная бюрократическая волокита - которая в корне убивает всякое здоровое дело!

Как и следовало ожидать – дураков не нашлось.

***

Поняв, что возможно кроме просто «фиаско» - эти переговоры стоили моему собеседнику немалых стоических унижений, я тактично съехал с темы, начав другую:

– Не могли бы рассказать об ваших встречах с Владимиром Ильичом Лениным?

Тот, заметно оживившись:

– С превеликим удовольствием! Летом 1922 года я уехал в отпуск на хутор на автомобиле вместе с дочерью, моим другом и учеником Годжелло и, вдруг меня срочно вызывают в Москву. Обратное расстояние от Москвы до хутора (около двухсот километров) мы покрыли за семь часов, причем раз восемь латали покрышки и камеры шин - настолько плоха резина наших заводов.

– Да, я был вынужден согласиться, - советские автомобильные покрышки – полный отстой. Но у меня есть идея, как это положение исправить.

– Это каким же образом, если не секрет?

– Если секрет оформлен патентом, то он уже не секрет – а предложение инвестировать.

Смеюсь, затем вдруг без перехода посерьёзнев, я рассказал про диоксид титана, добавление которого в автомобильную резину, увеличивает её износостойкость в разы.

Того, это заинтересовало:

– У Вас уже имеются результаты экспериментов?

– Можете убедиться на примере моего «Форда»: экспериментальные покрышки производства московского завода «Богатырь» - как новенькие. А ведь я приехал на них из самого Нижнего!

Вижу, того это очень заинтересовало:

– А где возможно приобрести такое чудо, Серафим Фёдорович?

– Для людей, которые со мной сотрудничают – возможно любое чудо, Владимир Николаевич. Особенно, если они пообещают рассказать о нём своим друзьям, в том числе и находящихся за пределами нашего богоспасаемого Отечества.

Тот расцвел в улыбке:

– Да я про них на борту своей авто крупными буквами напишу!

Неплохой рекламный пиар, да?

Вскоре за моими покрышками, очередь как в Мавзолей выстроится.

Ещё, как бы продолжая тему, Ипатьев посетовал об своём – чисто химическом:

– Наша, прежде конкурирующая с заграничной стеклянная химическая посуда, которую до революции изготовлял завод Риттинга - стала выделываться так небрежно, что стаканы и колбы лопались при стоянии, а в пробирных цилиндрах стало опасно производить опыты.

– Как Вы сами думаете, Владимир Николаевич, почему?

Тот, невесело улыбнувшись:

– На счёт причины плохого качества советских товаров и, думать то опасно… В своё время, в Госплане разбирался также очень интересный вопрос о соотношении между заработной платой и количеством выработанной продукции. Консультант Промышленной Секции Госплана инженер-электрик Вашков подсчитал - сколько производил и зарабатывал рабочий при Самодержавии, сравнив с этими же показателями при Советской Власти. Так вот, оказалось, что производительность советского рабочего - получается очень низкая по сравнению с довоенным рабочим, потому что рабочий пропорционально получает меньше заработанной платы…

Знакомая до зудящей «попаболи» история: «Они делают вид, что нам платят, а мы – что работаем».

– …Этот подсчет не очень понравился начальству и, Вашков получил категорический запрет производить подобные вычисления.

Таких «Вашковых» я по всей стране искал-собирал, поэтому оживившись:

– Коль доведётся увидеть ещё раз этого инженера-электрика, от моего имени пригласите его в Нижний Новгород, в Технический отдел при Краевом Исполкоме ВКП(б). Там «подобные вычисления» только приветствуются!

– Я Вам сейчас адресок напишу, сами сможете пригласить.

– Буду премного благодарен, Владимир Николаевич!

Однако, продолжим про Ленина:

– Так по какому поводу Вас так срочно вызывали к лидеру страны?

– Немногим ранее, в Президиуме ВСНХ мною был возбужден вопрос о восстановлении коксобензольной промышленности. Некоторые её заводы были разрушены, разграблены или потерпели большие аварии во время Гражданской войны, другие были недостроенны. Как сами понимаете: ремонт первых и достройка вторых - требовали массы материалов, труб, соединительных частей, кранов и всего прочего – то есть громадных средств для их производства или закупки за границей… А такие вопросы могли решаться только с одобрения Председателя Совета Народных Комиссаров – то есть Ленина.

– Понятно… Ну и каково было ваше первое впечатление об этом человеке?

– Это была первая моя личная встреча с Лениным и, я сразу подумал: «Как часто случается, что фотографические снимки создают неправильное представление об их оригинале!». Когда я увидел Ленина, то я не мог сразу признать в нем ту личность, которую рисовал себе по его многообразным фотографическим снимкам. Вместо величественной фигуры с темными волосами, к нам с Крижановским вышел небольшого роста человек, со светло-рыжеватой шевелюрой и небольшой бородкой. По его немного раскосым глазам и выдававшиеся скулы, я бы скорее признал его за татарина, чем за русского интеллигента…

Надо признаться, что впервые вживую увидел в Грозном Сталина - я тоже не сразу признал и долго тёр свои гляделки: а действительно ли этот тот «Вождь народов» - хоть и несостоявшийся, или его подменили?

– …Наше свидание с ним продолжалось около сорока минут и, это первое знакомство с Лениным - вселило в меня какую-то уверенность, что при дальнейших с ним деловых разговорах, я буду в состоянии без всякой опаски высказывать свои убеждения и взгляды. Живость его глаз и речи производили впечатление, что перед вами умный человек, несомненно наделенный недюжинными способностями и, не лишенный проницательности и хитрости. Во всяком случае, первое же знакомство с ним вызывало симпатию к нему, а его простота в обращении располагала к спокойному, деловому разговору.