И быть подлецом (сборник)

Кремер поставил свой стакан с пивом.

– Вы спрашиваете об этом меня?

– Это риторический вопрос. Проблема в том, что без этого факта вы не стронетесь с места, но, даже заполучив его, вынуждены будете проделать некоторую работу. Чтобы выполнить ее, вам придется и дальше разбираться с теми же самыми людьми, их историями и взаимоотношениями. Я уже сделал все возможное в этом направлении, для дальнейших действий мне пришлось бы нанять целую армию. А у вас она уже есть. Вероятно, понадобится немало потрудиться на ниве, которую ваши люди способны возделывать вполне сносно, а некоторые из них – даже хорошо. Так почему бы им этим не заняться? Разве в обязанности полиции не входит ловить убийцу?

Теперь Кремер был осторожен и осмотрителен.

– Еще один ваш вопрос? – осведомился он. – Снова риторический?

– О нет. Этот вопрос требует ответа. Уверен, что вы ответите утвердительно. Итак, я делаю предложение: я даю вам факт, а вы приступаете к поимке убийцы. Когда он будет пойман, мы с вами обсудим, важен ли был сообщенный мною факт для вашего успеха, могли бы вы без него докопаться до истины и получить доказательства. Если мы сойдемся во мнении, что не могли бы, то вы сообщите об этом моим клиентам и я получу свое вознаграждение. Не потребуется никаких документов – достаточно устной договоренности. Разумеется, это касается только моих клиентов. Для меня не имеет значения, что вы скажете журналистам и вашему начальству.

Кремер хмыкнул. Он вынул изо рта сигару, с подозрением взглянул на изжеванный конец, словно ожидал увидеть там жука, и снова отправил в рот. Потом, прищурившись, посмотрел на Вульфа:

– Вы не повторите все это?

Вульф повторил, как будто читал по бумаге, не изменив ни единого слова.

Кремер снова хмыкнул:

– Вы сказали: если мы сойдемся во мнении. Вы имеете в виду: если вы согласитесь со мной или если я соглашусь с вами?

– Ба. Это же так просто.

– Да. Когда вы говорите особенно просто, нужно смотреть в оба. А что, если у меня уже есть этот замечательный факт?

– У вас его не было два часа назад. Если он имеется у вас сейчас, значит, мне нечего вам дать и я ничего не получу взамен. Если я открою вам этот факт и вы заявите, что он у вас уже был, то расскажете, когда и от кого его узнали. – Вульф нетерпеливо зашевелился в кресле. – Конечно, он связан с теми фактами, которые вы имеете в своем распоряжении. Например, с тем, что в бутылке с отравой был сладкий кофе вместо «Хай-Спота».

– Разумеется, они вам это сказали.

– Или что в вашей лаборатории на бутылке обнаружены следы клейкого вещества, опоясывающие горлышко полосой полудюймовой ширины.

– Этого они сказать вам не могли. – Глаза Кремера сузились. – Есть только шесть-семь человек, которым это известно, и все они состоят на государственной службе. Черт возьми, назовите имя вашего осведомителя, прежде чем мы пойдем дальше.

– Тьфу, – с отвращением произнес Вульф. – Я могу найти лучшее применение деньгам моих клиентов, нежели покупать информацию у полиции. Чем вам не нравится мое предложение? Что с ним не так? Честно говоря, я от души надеюсь, что вы его примете, причем немедленно. Если же нет, мне придется нанять две дюжины человек и начинать все сызнова, разбираясь с теми же людьми, – а я уж скорее стану есть хлеб из булочной.

– Хорошо. – Кремер не расслаблялся. – Черт побери, я сделаю что угодно, чтобы спасти вас от этого. Я слушаю. Итак, ваше предложение – при условии, что я получу факт здесь и сейчас.

– Получите. Вот оно, и мистер Гудвин даст вам отпечатанную копию. Но сначала я должен попросить вас ради одного из моих клиентов держать в секрете маленькую деталь, если это будет возможно.

– Я не могу держать в секрете доказательство, фигурирующее в деле об убийстве.

– Знаю, что не можете. Я же сказал: если это будет возможно.

– Посмотрим, но не обещаю, а если бы и дал такое обещание, то, вероятно, не смог бы его выполнить.

– Конечно. Мисс Фрейзер не в состоянии пить «Хай-Спот», потому что этот напиток вызывает у нее несварение.

– Какого черта?! – У Кремера округлились глаза. – Орчард не пил «Хай-Спот», он пил кофе, и от этого у него не было несварения – это его убило.

Вульф кивнул:

– Я знаю. Но это и есть та маленькая деталь. И от имени моей клиентки я прошу по возможности держать ее в тайне. Нам потребуется какое-то время, быть может час, а ваш стакан и бутылка пусты. Арчи?

Я встал и приступил к обязанностям бармена, правда без всякого энтузиазма, поскольку мне не нравилось, какой оборот принимает расследование. На всякий случай я скрестил пальцы. Одно дело, если Вульф, осуществляя хитрый маневр, скормит инспектору пару крошек, надеясь получить взамен буханку (не из булочной). Я готов был аплодировать, если это ему удастся. Но что, если он действительно откроет суму и вывалит из нее все содержимое, позволив Кремеру есть от пуза?

В таком случае он играет в открытую, а это могло означать только одно: Вульфу все надоело до чертиков и он действительно собирается сидеть и читать стихи или рисовать лошадей, позволив копам зарабатывать для него вознаграждение. Это мне не нравилось. Трудно спорить с тем, что деньги – главное, но зарабатывать их можно по-разному.

Вульф открыл-таки суму и вывалил из нее все. Отдал Кремеру все, что у нас было. Даже процитировал по памяти телеграмму, посланную маме Шепард, и я с трудом удержался, чтобы не высказаться по этому поводу. Ведь телеграмму сочинил я, а не он. Но мне пришлось промолчать. Иногда я подтруниваю над ним в присутствии посторонних, но при Кремере делаю это редко, и не тогда, когда готов вспылить, как сейчас.

У Кремера нашлось много вопросов, и Вульф безропотно отвечал на них. А мне пришлось встать со своего кресла, чтобы Кремер мог опустить в него толстый зад, пока звонил в свою контору.

– Роуклифф? Записывай, но не произноси вслух. – Он был очень тверд и деловит, настоящий инспектор. – Я в кабинете у Вульфа, и у него кое-что есть. Думаю, он в кои-то веки выложил все. Нам нужно начинать все сначала. Это одно из тех чертовых дел, когда убили не того человека. Яд предназначался для этой Фрейзер. Я расскажу тебе, когда приеду, через полчаса или чуть позже. Обзвони всех, кто занят в расследовании. Выясни, где сейчас комиссар и окружной прокурор. Вызови Элинор Вэнс и Натана Трауба, а также кухарку Фрейзер. Собери этих троих к моему приходу. Других вызовем утром. Кто тогда ездил в Мичиган? А, вспомнил – Дарст. Не забудь про него, я хочу его видеть…

И так далее. Отдав еще с дюжину приказов, Кремер повесил трубку и вернулся в красное кожаное кресло.

– Что еще? – спросил он.

– Это все, – заявил Вульф. – Желаю вам удачи.

Когда Кремер захватил мое кресло, он бросил свою изжеванную сигару в мою корзину для бумаг, а теперь взял другую и не глядя сунул в рот.

– Вот что я вам скажу, – обратился он к Вульфу. – Вы дали мне факт, тут нет никаких сомнений, но я впервые вижу, чтобы вы выворачивали все карманы, поэтому снова присяду. Прежде чем я уйду, мне бы хотелось посидеть пару минут и спросить себя: почему?