И цветы расцвели...

Искатели всегда стремились к одиночному существованию, что­бы остаться наедине с самим собой. Куда бы они ни отправились - это лишь для того, чтобы остаться наедине с самим собой; для того, чтобы жить проще, потому что отношения только все усложняют. Другой человек привносит свои несчастья, свои горы; вы и так дос­таточно отягощены - а тут еще и другой! И тогда вы сталкиваетесь. И все становится еще сложнее. Две болезни, встречаясь, порождают еще более серьезную болезнь.

Все переплетается, превращаясь в головоломку. Вы уже голово­ломка - так лучше сначала разрешить ее, а потом уже вступать в от­ношения, потому что если хотя бы вы не будете горой, вы сможете помочь другому человеку.

И помните, для того, чтобы хлопнуть в ладоши, нужны две руки, для того, чтобы произошло столкновение, нужны две горы. Если вы перестанете быть горой, вы станете способны на отношения. Теперь, даже если другой попытается столкнуться с вами, ничего не выйдет, потому что одной рукой невозможно сделать хлопок. Другой чело­век почувствует себя глупо - и это рассвет мудрости.

Вы можете помочь лишь в том случае, если сами не отягощены. Вы можете стать кому-то мужем, отцом, матерью, и вы будете пере­кладывать свое бремя на других. Даже маленьким детям приходится нести на себе ваши горы; они бывают раздавлены под вашей тяже­стью - и это неизбежно, поскольку вы не утруждаете себя достиже­нием ясности собственного бытия, прежде чем вступать в отноше­ния.

Это должно быть основной ответственностью каждого созна­тельного существа: «Прежде чем вступать в отношения, я должен освободиться от своего бремени. Я не должен нести на себе груз, только тогда я могу помочь другому расти. В противном случае, я буду его использовать, а он будет использовать меня! В противном случае, я буду пытаться доминировать, а он будет пытаться домини­ровать надо мной». И это нельзя назвать отношениями, и это не мо­жет быть любовью, это будет тонкой политикой. Ваш брак - это тонкая политика доминирования. Ваше отцовство, материнство - это тоже тонкая политика.

Посмотрите на матерей, просто понаблюдайте!
– и вы почувст­вуете, что они пытаются контролировать своих маленьких детей. Они срывают на детях свою агрессию, свою злость - они делают их объектами катарсиса; и дети становятся отягощены этим с самого начала. Их жизнь начнется уже с горами на плечах, и они никогда не узнают, что возможна жизнь с легким сердцем; и они никогда не уз­нают свободы, которую дает необремененное существование. Они никогда не узнают, что от освобождения вырастают крылья, и мож­но улететь в небо, улететь в Неизвестное.

Бог доступен лишь тогда, когда вы ничем не обременены. Но они этого не узнают. Они будут стучать в двери храмов, но так никогда и не узнают, где настоящий храм. Настоящий храм - это свобода каждое мгновение умирать для прошлого и жить настоящим, свобо­да двигаться, свобода идти в темноту, в Неизвестное - это и есть врата в Божественное!

Мастера, который жил отшельником в горах.

Совсем один. Следует различать эти два слова: «одинок» и «один». Их словарные значения могут совпадать, но те, кто когда-либо медитировал, понимают разницу. Это не одно и то же, они на­столько отличаются друг от друга, насколько это только возможно. Одиночество безобразно, одиночество угнетает: это печаль, это не­хватка кого-то рядом. Одиночество - это отсутствие кого-то рядом вам хотелось бы, что бы кто-то был рядом, но никого нет, и вы это чувствуете и грустите. В одиночестве присутствуете не ВЫ, а отсутствие кого-то рядом.

Один? Это совсем другое. Есть ВЫ, это присутствие вас; это по­ложительное явление. Вы не скучаете по кому-то, вы встречаете са­мого себя. Тогда вы один, один, как вершина, и невероятно пре­красны! Иногда вас охватывает ужас - но и в нем есть своя прелесть.

Основное - это присутствие: вы присутствуете для самого себя. Вы не одиноки, у вас есть вы. Когда вы один, вы не одиноки, вы с самим собой.

В одиночестве вы просто одиноки - нет никого. Вы не с самим собой и не с кем-то другим. Быть в одиночестве негативно, это оз­начает отсутствие, быть одному позитивно, это означает присутст­вие.

Если вы один, вы растете, потому что вам позволяет пространство - никто не ограничивает вас, никто не ставит препятствий, никто не создает новых проблем. Когда вы один, вы растете, и растете на­столько, насколько хотите; вы можете расти, потому что нет огра­ничений, и вы счастливы наедине с самим собой, появляется благо­дать. Нет никакого сравнения, потому что в отсутствие рядом другого вы ни красивы, ни безобразны, ни богаты, ни бедны, ни то, ни другое, ни белы, ни черны, ни мужчина, ни женщина - наедине с собой как вы можете быть мужчиной или женщиной? В одиночестве вы либо мужчина, либо женщина, потому что вам недостает другой половины. Когда вы один, вы никто, пусты, совершенно пусты от другого.

И помните, эго не может существовать в отсутствие другого оно существует только по отношению к другому. Эго нуждается в дру­гом, присутствующем или отсутствующем. Для того чтобы почувст­вовать «Я», нужен другой, нужна граница другого Отгороженный от соседей забором, я ощущаю свое «Я». Без соседей и заборов - от­куда взяться чувству «Я»?

Вы будете, но безо всякого эго. Эго - это отношение, оно суще­ствует только по отношению к другому.

Мастер жил один - отшельник означает «один» - в горах, наеди­не с самим собой, встречая самого себя на каждом углу. Куда бы он ни пошел, он встречает только себя, не обремененного никем дру­гим, и поэтому хорошо знает, каков он, кто он.

Проблемы разрешаются сами собой, если вы можете быть один - даже такие проблемы, как сумасшествие. Пару дней назад мы гово­рили об этом с друзьями. На Западе, если человек сходит с ума или заболевает неврозом, его усиленно лечат, даже слишком усиленно - годами! И в результате - практически ничего. Человек остался та­ким же, как был.

Мне рассказывали такой случай: один психиатр лечил пациентку, страдающую клептоманией - болезненной одержимостью красть. Она была богата, в кражах не было никакой необходимости, это просто было психологической одержимостью. Она не могла не красть - она не упускала ни одной возможности украсть - даже ка­кую-нибудь мелочь, иголку, пуговицу. Ее лечили несколько лет. По­сле пятилетней терапии - тысячи долларов на ветер - через пять лет ее психиатр, практикующий по Фрейду, сказал. «Кажется, теперь все в порядке, нет надобности продолжать лечение. Вы можете его бросить. Как вы себя чувствуете?»

Она сказала «Я чувствую себя превосходно. 0тлично. Все хоро­шо. До того, как вы начали лечение, я испытывала чувство вины за воровство - теперь, когда я ворую, я никогда не испытываю чувства вины. Замечательно! Все прекрасно. Вы молодец. Вы мне очень по­могли».

И на этом все. Вы просто приспосабливаетесь, подстраиваетесь под свою болезнь, вот и все.

На Востоке, в особенности в Японии - благодаря дзен - вот уже тысячу лет практикуется совершенно другой метод лечения. В дзенских монастырях… они ни в коем случае не являются лечебницами специально для больных людей, но если в деревне есть дзенский монастырь, это единственное место для таких больных, если кто-то сходит с ума или заболевает неврозом, куда еще пойти? Такого че­ловека приводят к Мастеру, ведь если он занимается с нормальными людьми, то почему бы не заниматься невротиками? Отличие лишь в степени. Больного неврозом приводят в дзенский монастырь, к Maстеру, и говорят - «Что делать? Уж вы присмотрите за ним». И Мастер присмотрит.

И лечение там невероятное! Лечение состоит в следующем - ни­какого лечения вообще. Человеку дают одиночную келью где-нибудь в глубине монастыря, в уголке; и он должен там жить. У не­го будет питание и все необходимое - но и только. И он должен жить сам по себе. За три недели, всего за три недели, безо всякого лечения, невроз проходит.

Многие западные психиатры исследуют это явление как чудо - но никакого чуда нет! Просто человека ненадолго оставляют в по­кое, чтобы он мог разобраться, вот и все. Ведь он когда-то был нор­мальным, значит, может стать нормальным снова. На него что-то давит, ему нужна передышка, вот и все. В монастыре ему не будут уделять особого внимания, потому что если невротику уделять слишком много внимания, как это делается на Западе, он никогда не выздоровеет, потому что раньше, когда был здоров, он никогда не получал столько внимания. На Западе этим занимаются великие психоаналитики - великие доктора, мировые «светила», и они слу­шают этих пациентов: пациент лежит на кушетке и отдыхает, а «светило» сидит у изголовья и внимательно слушает каждое слово - столько внимания! Невроз становится выгодным, потому что людям недостает внимания.