И деревья, как всадники…

–  Не пора ли, кстати, снять чулок, - сказал незнакомец.
– Кто вы такой?

–  Я марсианин, - не задумываясь, ответил грабитель.

–  Не валяйте дурака. Это я марсианин.

Грабитель охнул.

–  Так кто же вы все-таки? Впрочем, ладно, можете не говорить, имя не так уж важно. Меня интересуют ваши мотивы.

–  Мотивы?

–  Да. Зачем вам понадобилось воровать спички? Насколько я разбираюсь в местной коммерции, это ведь не столь уж большая ценность.

Грабитель перебрал мысленно причины, толкнувшие его на рискованное дело, и хотя они и сейчас показались ему достаточно вескими, признаться было стыдно.

–  Ага, - сказал незнакомец, - значит, вам захотелось доказать самому себе, что вы не разгильдяй, как полагает ваш шеф, и не тюря, как думает о вас жена… Извините, что такое разгильдяй и тюря?

–  Разгильдяй - это… как вам сказать, несобранный, неорганизованный человек, что ли, - последовало неохотное пояснение.

–  Допустим. А тюря?

–  Невозможно объяснить, - решительно заявил грабитель, упуская из виду, что незнакомец легко читал его мысли.

–  Итак, это подобие каши. Насколько я понимаю, некий синоним разгильдяя. Редкий случай, однако, когда мнение жены совпало с мнением начальства.

–  Нечего острить!
– взорвался грабитель.
– Побывали бы в моей шкуре!

–  У вас было тяжелое детство?
– участливо спросил собеседник.
– Били родители? Обманывали друзья?.. Постойте!
– незнакомец хлопнул себя по лбу.
– Я, кажется, начинаю понимать: у вас типичный случай подавленной агрессивности с маниакальным желанием ее высвободить.

–  Чепуха!
– сказал грабитель.

–  Как чепуха?
– обидчиво возразил марсианин.
– Я могу доказать, я следил за всеми вашими налетами.

–  Откуда следили, если не секрет?

–  Для вас не секрет. Я, видите ли, путешествую, чтобы собрать побольше информации о жизни на Земле: природные ископаемые, экономика, культура, быт, нравы, общественное устройство и тому подобное. Но поскольку в поезде какой-то прохвост стянул мой чемоданчик, в котором вещи необычайно для меня ценные, я вынужден был высадиться в Заборьевске.

А тут, скажу вам, престранная обстановочка, какой-то необъяснимый марсианский психоз.

–  Да, влипли вы в историю.

–  Кто влип? Это нахальство. Я вас вызволил из цепких лап закона и вместо благодарности выслушиваю грубости.
– Марсианин, разволновавшись, свирепо затянулся, закашлялся.

–  Вы бы не курили, - сказал ему грабитель.
– На Марсе, между прочим, тоже табаком балуются?

–  Теперь балуются.

–  А скажите все-таки, коллега, почему вы именно ко мне привязались?

–  Не мог допустить, чтобы у землян сложилось впечатление о нас, марсианах, как о грабителях и насильниках. Понятно, коллега? Как видите, своих мотивов я не скрываю. Вернемся к вам. Кто такой Сергей Сергеич?

–  Заведующий местной лабораторией треста Морречрыбпром, где я состою научным сотрудником.

–  Так это и есть ваш пресловутый шеф?

–  Он, - угрюмо ответил грабитель.

–  Ну и что же, третирует вас, плохо обращается?

–  Ходу не дает. Пятнадцать лет я работаю на Морречрыб, не хвалясь, могу сказать, что вся лаборатория на мне одном держится. Так, между прочим, и в центре думают. А до сих пор сижу в младших. Да разве во мне дело? Поверьте, товарищ марсианин, я не гонюсь за лишней полсотней, хотя она и не повредит. Мой шеф не только хам, он еще и плут. Конечно, так, с ходу, к нему не подкопаешься, отчетность у нас в ажуре. А копни всерьез, такая картина откроется - ахнешь! Нормы занижаются, ставки завышаются, там приписки, здесь отписки… Что говорить, если он ухитрился за год сам себе шесть месячных окладов отвалить в качестве премий за сверхударный труд.

–  Значит, он вор?

–  Вор, может быть, и слишком сильно сказано, - засомневался грабитель, - но снять его надо бы.

–  Однако, если в этом вашем тресте знают, что здесь творится, почему Сергей Сергеичу все сходит с рук?

–  А потому, что у него рука есть.

–  И у вас есть. Даже две.

–  Эта рука в переносном смысле: дружок, покровитель.

–  Очень любопытно!
– Марсианин извлек из кармана малюсенький серебряный шарик, подержал его секунду перед носом грабителя и спрятал.

–  Что это за штука?
– поинтересовался тот.

–  Портативный мыслезаписец. Еще один вопрос. Почему бы вам не вывести шефа на чистую воду или… как это у вас говорится… - Марсианин опять достал шарик.
– Ага, выступить с принципиальной критикой в его адрес?

Грабитель молчал.

–  Боитесь. Духу не хватает. Вы, товарищ, обыкновенный трус. Нечего удивляться, что и жена вас тюрей зовет.
– Марсианин освоил это словечко и выговаривал его смачно, даже с некоторой лихостью.
– И никакие дурацкие походы за спичками вам не помогут. Разве что попадетесь вторично и окончательно себя погубите. Вообще, уважаемый лжемарсианин, - прошу прощения, что вынужден вас так именовать, - вы представляете любопытный социальный феномен. Родители вас не били, друзья не предавали, нужды вы не знали. Вам ведь не приходится из последних сил добывать себе хлеб насущный, живете в достатке, не случайно столь равнодушно рассуждаете о прибавке в пятьдесят целковых - состояние для иного, вроде меня, грешного, вынужденного проживать на командировочные из расчета два шестьдесят в сутки. Установлено, кстати, по вашему стандарту, и никак не вдолбишь нашим твердолобым финансистам, что жизнь на чужой планете всегда дороже. Правда, есть еще гостиничные и представительские. Словом, вы баловень судьбы. Общество сделало все, чтобы вы жили достойно, как подобает человеку. Но вы не сумели им стать и пытаетесь превратиться в сверхчеловека - самое весомое свидетельство слабости духа. И не только у вас, на Земле, но и у нас, на Марсе, и на обитаемых планетах в созвездии Быка, и везде, где еще существует разумная жизнь. Слабость духа - вот источник всех бедствий, причина всех преступлений, питательная почва для всех несправедливостей.

«Каков демагог», - подумал грабитель не без зависти.

–  Глупости, - уловил его мысленную реплику марсианин.
– Слушайте, когда вам говорят правду, и постарайтесь, наконец, взяться за ум. Нет, я далеко не считаю вас злодеем. Напротив, весьма вероятно, что вы неплохой специалист, приносите даже какую-то пользу, добросовестно исполняя свои служебные обязанности. Но пренебрегаете главным - своим гражданским долгом. Отовсюду вас призывают бороться за правду, думать о народном благе, быть нетерпимым ко всякому безобразию. Как вы отвечаете на этот призыв? Никак. Вы маетесь, калькулируя каждый свой шаг с учетом того, как это отразится на вашей сытой, устроенной, хотя и нудноватой, но привычной и покойной жизни. Вы успешно потребляете свой кусок общественной справедливости, но не участвуете в ее расширенном воспроизводстве. И в этом смысле вы - социальный паразит!

–  Вам бы лектором… - не удержался уязвленный грабитель.

–  Почел бы за честь, - сухо ответил марсианин. Он давно уже поднялся со скамьи и произносил свой монолог, стоя перед собеседником, тыча ему под нос палец, разводя руками и жестикулируя иным образом.
– Разумеется, земная цивилизация не погибнет от таких, как вы. За время моих скитаний по этой планете я встречал много славных, по-настоящему сильных духом людей и проникся к ним искренней симпатией. Скажу больше: вашему обществу предназначено большое будущее. Ресурсы Земли несравненно богаче ресурсов Марса, причем и материальные и духовные. Кто знает, может быть, нам удастся слить ко взаимной пользе две культуры, рожденные одним Солнцем. В этом, в конце концов, назначение и моей миссии.

«Я действительно истосковался по аудитории», - подумал марсианин. Ему привиделся храм науки в Марсополисе. Просторный актовый зал заполнен до отказа. Контрольные фонарики, аккумулирующие энергию мысли, излучают интенсивный поток света - студенты, аспиранты, профессора живо общаются. Но вот по сигналу ректора он усаживается в кресло, подключенное к мощному усилителю. С этого момента все настраиваются только на его разум, никто не в состоянии думать о чем-либо постороннем и, тем более, вступать в диалог.