И дочка в подарок

Часть 8

– Ну здравствуй, Цветочек.

Я прикрыла глаза, словно сама не веря тому, что слышу. И вижу.

Малиновский. Снова. Черт, не слишком ли много нежеланных встреч в первый же день Нового года?

– Артур… Михайлович, - сухо кивнула в ответ.

Про себя же задалась вопросом - что ему было тут нужно? Неужто вознамерился продолжать этот фарс с объявлением себя отцом Маши? Это было настолько немыслимо для данного человека, что я едва не захохотала вслух.

Но потенциальный смех оборвался, когда Малиновский обаятельнейшим образом улыбнулся и, неожиданно склонившись ко мне, расцеловал в обе щеки.

– Ну, с Новым годом, - весело заявил он. Или, правильнее было бы сказать «навеселе»?

Я принюхалась. Ничем подозрительным от него, кажется, не пахло. Вокруг витал лишь крепкий, с привкусом табака и специй, запах его парфюма, смешанный с морозной дымкой.

– Эээ… - кое-как прочистив горло, выдала я.
– С Новым годом, Артур Миха…

Холодные пальцы прижались к моим губам. 

– Просто Артур, - практически промурлыкал он. 

– Что вы тут делаете… Артур?
– спросила, отстраняясь от всего того, что он на меня обрушил - очаровательной улыбки, игривого взгляда и такого голоса, словно мы не просто разговаривали, а в ролевые игры тут играли. 

– Пришел пригласить тебя и нашу дочь на прогулку, - беззаботно откликнулся он на мой вопрос.

Значит, намерен продолжать настаивать на своем отцовстве, - мелькнуло у меня в голове.

И тут я поняла неожиданную вещь - Малиновский, говоря все это, ведь не знал, что я… тогда… была не только с ним. Потому и заявлял так уверенно, что именно он - отец Маши.

Нужно было, конечно, ему сказать. Но признаваться еще перед одним человеком в содеянном разврате у меня не было никакого желания. Тем более, что отцом мог быть все же и не он. 

Я сжала пальцами виски, пытаясь привести в порядок заблудившиеся мысли.

– Голова болит?
– тут же заботливо поинтересовался Малиновский.
– Ничего, на свежем воздухе пройдет.

Я подняла на него глаза. Он стоял передо мной - спокойный, уверенный… красивый. И, вероятно, свободный. К тому же, что совсем уж было невероятно, готовый стать Маше отцом.

Казалось бы, идеальный вариант развития событий для всех. Но отчего-то все мое существо противилось мысли, что я родила дочь от Малиновского. Возможно, потому, что привыкла думать, будто Маша - частичка Лаврова. Единственное, что осталось мне от этих коротких, невозможных отношений. 

– Простите, но мы сегодня никуда больше не собирались… - начала было говорить я, но Малиновский решительно покачал головой.

– Даже слушать не хочу! Я похищаю вас на этот зимний вечер - и точка!

Получасом спустя мы все неторопливо прогуливались по ярмарке. Малиновский что-то постоянно говорил, ловко заполняя паузы в разговоре, которых хватало с лихвой, потому как я, в свою очередь, была не особо расположена к общению. Да и Маша тоже, что казалось даже удивительным, потому что обычно дочь была очень разговорчивым и приветливым ребенком.

Теперь же она хмуро шла рядом со мной, прижимая к себе Петеньку, как щит, и неохотно прихлебывала из стаканчика свое любимое какао, которым угостил ее Артур.

Вся эта прогулка была какой-то неловкой и абсолютно ненужной. Малиновский, который так настаивал на своем отцовстве, был, казалось, больше сосредоточен на мне, нежели на Маше, которую объявил своей дочерью. И через некоторое время я начала подозревать во всем этом что-то неладное.

Может, ему просто было от меня что-то нужно? Например, узнать какие-нибудь коммерческие тайны своего бывшего партнера по бизнесу? Версия показалась мне весьма вероятной, но ее пришлось с сожалением отмести, потому что за все время прогулки Малиновский даже не заикнулся о работе. Спрашивал только лишь обо мне. Так много и с таким интересом, какого не проявлял еще ни один мужчина. Можно было даже вообразить, что я ему нравлюсь, если бы не знала слишком уж хорошо, что мой бывший босс просто не способен увлечься кем-то всерьез. 

– Артур… спасибо, что пригласил на прогулку, но мы уже замерзли и хотели бы вернуться домой, - прервала я его на очередной фразе.

Он замер, словно не ожидал ничего подобного. Ну еще бы! Наверняка Малиновский всегда уходил от женщин первым.

– Ты допила?
– неожиданно обратился он к Маше и, выпростав из карманов руки без перчаток, взял у нее стаканчик и улыбнулся.
– Давай выброшу. А потом отвезу вас домой.

На последней фразе его синие глаза обратились ко мне. Словно он ждал, что возражу.

Но я молчала.

– Еще раз спасибо… и пока, - коротко распрощалась я с Малиновским, когда он высадил нас с Машей у дома. Дочь тут же побежала к двери и я собиралась последовать за ней, но тут… 

Мужская рука неожиданно перехватила мое запястье, притянула к себе ближе…

– И даже на чай не пригласишь?
– поинтересовался он негромко.

– Я думаю, это лишнее…

– Не нужно избегать того, что неминуемо, Цветочек, - сказал Артур почти ласково и губы его при этом улыбались, только синие глаза смотрели неожиданно серьезно.
– Маша - моя дочь, а значит, нам придется встречаться чаще. А когда она будет готова… сказать ей правду.

Меня передернуло от одной этой мысли. Но Малиновский, вероятно, был прав. Если он отец Маши… то я не имела права лишать дочь общения с ним.

Но отец ли?..

– Всему свое время… Артур, - ответила, натянув улыбку.
– Хорошего вечера.

Его взгляд провожал меня все то время, что я шагала к подъезду, зябко сгорбив плечи. Но холод зимнего вечера был просто ничем по сравнению с холодом, растекавшимся в душе.

Со всем этим нужно было что-то делать, - мысль, с которой я проснулась на следующий день. И с ужасом поняла, что, похоже, проспала на работу.

И какой только садист придумал работать второго числа? Ответ, впрочем, у меня имелся - Константин Павлович Лавров. Вот ведь, все люди, как люди, отдыхают до девятого, а нам что делать в офисе, когда никто из клиентов еще толком и работать не начал?

Но встать все равно пришлось. А еще - срочно вызвать на подмогу маму, потому что в садике Машу второго числа тоже не ждали.

Ворвавшись в офис, я обнаружила на местах вялых полусонных коллег, в чем готова была их полностью поддержать. Плюхнувшись в кресло, включила компьютер и на всякий случай сделала вид, будто давно уже тут сижу и всячески работаю. Хотя вряд ли Лавров стал бы увольнять меня за опоздание - заставить его это сделать, похоже, не могло ничто.