И грянул гром… (Том 4-й дополнительный)

Бейли снова внимательно осмотрел шаткую конструкцию.

— Послушай-ка, — сказал он наконец. — А что, если оставить в покое операцию складывания этой штуковины посредством четвертого измерения — все равно ничего не выйдет — и просто выстроить такой вот дом?

— Как это ничего не выйдет? Да это элементарная математическая задача, которую…

— Ладно, ладно, не психуй. Может, в математике это и просто, но такой проект в строительстве никто не утвердит. Четвертого измерения не существует, забудь о нем, ясно? А вот что касается такого дома — возможно, он будет иметь кое-какие преимущества.

Тил, бурно разыгравшаяся фантазия которого вдруг натолкнулась на здравые суждения Бейли, стал критически изучать модель.

— Гм… Может быть, в этом есть какой-то смысл. Получаем то же количество комнат, сэкономив на площади фундамента. Так, средний крестообразный этаж можно будет расположить на северо-восток, юго-запад и так далее — и в каждой комнате весь день будет солнце. В центральную ось прекрасно вписывается центральное отопление. Столовая будет выходить на северо-восток, а кухня — на юго-восток. В каждой комнате окна от пола до потолка. О’кэй, Гомер, я это сделаю! Где ты хочешь его построить?

— Минуточку, минуточку. Я вроде не говорил, что ты будешь строить такой дом для меня…

— А для кого же? Ведь твоей жене нужен новый дом? Так вот он, пожалуйста.

— Но миссис Бейли хочет дом в стиле Георга III.

— Это ей просто кажется. Женщины сами не знают, чего хотят.

— Это не относится к миссис Бейли.

— Какой-то выживший из ума отсталый архитектор убедил ее в этом. Ведь она водит автомобиль самой новейшей марки, а? Одевается по последней моде — так? Почему же, спрашивается, она должна жить в доме, выстроенном по образцу восемнадцатого века? Мой дом — это даже не завтрашний день архитектуры. Он принадлежит будущему. А о твоей жене будет говорить весь город.

— Все это… Я должен с ней поговорить.

— Это еще зачем? Мы ей преподнесем сюрприз. Давай еще выпьем.

— В общем, пока что это дело все равно придется отложить. Завтра мы с женой едем в Бакерсфильд. Там вводятся в строй две скважины.

— Вот и прекрасно. Именно то, что нам нужно. К вашему возвращению она получит сюрприз. Ты мне только чек сейчас выпиши, об остальном не беспокойся.

— Я не могу совершить такой шаг, не посоветовавшись с ней. Она будет недовольна.

— В конце концов, кто в вашей семье мужчина?

Чек был выписан, когда они приканчивали вторую бутылку.

В южной Калифорнии дела вершатся быстро. Ординарные дома обычно возводят за месяц. Под нетерпеливым руководством Тила дом-тессеракт подымался кверху не по дням, а по часам. Тил петушился, подгонял строителей, давал им указания, осыпал их градом критических замечаний — и вот уже на четыре стороны света от взметнувшейся вверх центральной части повисли четыре куба крестообразного второго этажа.

Эти висящие в воздухе четыре комнаты не внушали доверия инспекторам, осуществлявшим надзор за строительством, но в конце концов прочные балки решили дело, а деньги довершили его. Инспектора перестали сомневаться в прочности сооружения, возводимого по проекту Квинтуса Тила.

И вот в одно прекрасное утро — Бейли вернулись в город лишь накануне вечером — Тил, договорившись с другом, подкатил к его дому. Он продудел на своем гудке в два тона сигнал собственного сочинения. В двери показалась голова Бейли.

— Ты почему не звонишь?

— Слишком долго, — ответил Тил бодрым голосом. — Я человек действия. Миссис Бейли готова? А, вот и вы, здравствуйте, миссис Бейли. Добро пожаловать в новый дом! Давайте сюда! Мы вам припасли сюрприз!

— Дорогая, ты ведь знаешь Тила, — сказал Бейли извиняющимся тоном.

Миссис Бейли фыркнула.

— Да уж знаю. Только мы, Гомер, поедем в своей машине.

— Конечно, конечно, дорогая.

— Прекрасно, — с готовностью согласился Тил. — У вашей мотор более мощный, скорее доберемся. Поведу я — дорогу хорошо знаю.

Он взял у Бейли ключи, сел на водительское место, и не успела миссис Бейли усесться, как машина рванула с места.

— Уж когда я за рулем, будьте спокойны, — заверил он миссис Бейли, повернувшись к ней, и одновременно на огромной скорости поворачивая на бульвар Сансет. — Все дело в мощности и управлении. Динамичный процесс, моя стихия. Никогда не попадал ни в одну серьезную аварию.

— Она будет единственной и последней, — язвительно заметила миссис Бейли. — Будьте так добры, смотрите на дорогу.

Он попытался объяснить ей, что дело совсем в другом, что дорожная ситуация оценивается водителем не с помощью зрения; она интуитивно ощущается совокупностью направлений, скоростей и вероятностей, но Бейли прервал его:

— Где дом, Квинтус?

— Дом? — спросила миссис Бейли подозрительно. — Какой дом, Гомер? Разве ты мне говорил что-то о доме?

Тил пустил в ход все свое дипломатическое искусство.

— Ну да, миссис Бейли, дом. И какой! Это вам сюрприз от любящего мужа. Вот погодите, вы его увидите…

— Увижу, — сказала миссис Бейли мрачно. — В каком же он стиле?

— Этот дом станет родоначальником нового стиля. Самого нового, какой себе только можно представить. Чтобы оценить этот дом, его нужно увидеть. Между прочим, — Тил быстро перескочил на другую тему, отводя всякую возможность возражений, — сегодня ночью вы почувствовали землетрясение?

— Землетрясение? Какое землетрясение? Гомер, разве было землетрясение?

— Так себе, небольшое, — продолжал Тил, — часа в два ночи. Я как раз не спал в это время, а то и ке почувствовал бы ничего.

Миссис Бейли передернуло.

— Ну и местность! Слышишь, Гомер? Нас могло спокойно убить, пока мы спали в своих постелях, и мы даже не узнали бы об этом. И зачем только я поддалась на твои уговоры и уехала из Айовы?

— Но, дорогая, — запротестовал муж (безнадежная попытка), — ведь ты хотела переехать в Калифорнию; тебе не нравился Де-Мойн.

— Этого мы обсуждать не станем, — отрезала жена. — Ты мужчина — ты должен был все предвидеть. Подумать только: землетрясение!

— В вашем новом доме этого опасаться не придется, — сказал Тил. — Дом абсолютно антисейсмичен. Все его части находятся в совершенном динамическом равновесии по отношению друг к другу.

— Что же, спасибо и на этом. Так где дом?

— Осталось совсем немного. Вон за тем поворотом — видите знак?

На огромном рекламном щите (из тех, что нравятся агентам по продаже недвижимости) буквами, которые казались слишком крупными и яркими даже в ко всему привыкшей южной Калифорнии, красовалась надпись: