И камни плачут по ночам

Вместо того, чтобы сосредоточиться на настроении присутствовавших внизу воинов, я прислушивался к тому, что происходило с Дженай, в любой момент ожидая, что все пойдет наперекосяк. Но минуты проходили, а Владетельная так и сидела под лучами палящего солнца, практически не ощущая его жара.

Оказалось, что я сконцентрировался на ощущения Дженай так сильно, что сам едва не задохнулся, когда чары в один миг, словно поток воды, стекли к ее ногам, мгновенно впитавшись остатками в плиты лестницы.

Сбросив напряжение, оградившись от княгини, я медленно и глубоко вздохнул, поражаясь, как она может жить в этом дворце, если ее зависимость от окружающей температуры так велика. И неожиданно четко осознал, что если не убрать ее с солнца, то потом кому-то может понадобиться помощь лекаря, а не просто отдых в прохладных покоях.

Поднявшись по лестнице, не обращая внимания на тишину за спиной и удивленные лица моих генералов, я внес Дженай в одну из пустых комнат. Было бы лучше доставить княгиню в ее покои, но это займет слишком много времени, а давать войску действительно серьезный повод для беспокойства тоже не следовало. Убедившись, что супруга в безопасности, я вернулся под яркие солнечные лучи, почти что ощущая, как там, в паре сотен лиг к центру пустыни, песок сегодня становится жидким. Ощущая, как песчинки верхнего слоя нагреваются и слипаются между собой, и медленной вязкой массой начинают стекать с вершины дюны, увлекая все большую массу за собой.

Чувство было настолько ярким, слово я собственными ногами стою на этой обжигающей поверхности. Вскинув взгляд, видя только самый край песчаных холмов над поверхностью городских стен, я передернул плечами. Лето пришло.

Дженай

Перегревшись на солнце, я почти весь оставшийся день провела в постели, выбравшись только к середине ночи, чтобы отправить несколько писем. Может быть, и с этим делом можно было бы подождать пару дней, но мне непременно нужно было отвлечься хоть на что-то. Мысли, что засели в голове, словно прибитые трехдюймовыми гвоздями, никак не получалось вытеснить.

Его руки.

Это было настолько странно, насколько и неожиданно.

Я тряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения. Хорошо, что яд пустыни не успел покинуть его тело, и я почти не видела настоящего цвета глаз. Мой супруг был красив, с этими своими изумрудно-зелеными глазами, светлыми волосами… И невероятно силен. Он держал меня с такой легкостью, словно я ничего не весила. А еще эти платья…

Не понимая, что именно нашло на Стратега, я тряхнула головой, пытаясь прогнать несвоевременные мысли. Нужно было на что-то переключить внимание, потому как мысли текли совсем не в том направлении, в котором бы им следовало.

Так что, полностью игнорируя время суток, и то, что порядочные люди во всей Империи, кроме нашего, забытого богами уголка, укладываются спать, я вынула из секретера несколько листов, и взялась за письма. Тонкая трубочка из красивого стекла, полая, заполненная отменными черными чернилами, мягко скользила по зеленоватой бумаге, складываясь в завитки букв. Скатав готовое, просушенное послание в трубочку, я осторожно поместила его в узкую резную шкатулку. Не обладая магией сама, я всегда подсознательно опасалась, что неаккуратным движением могу нарушить работу такого важного и редкого приспособления.

Неожиданно ответ пришел почти сразу, заставив покачать головой. На моей памяти старшая дочь Ксеркса и моя подруга по переписке всегда отвечала почти мгновенно.

«Когда вышлешь последние чертежи, тогда и обсудим. Он вернулся? Все плохо?»

Чувствуя себя неуверенной, запутавшейся в происходящем, я отделалась односложным: спасибо, да, нет.

И откинулась на спинку кресла. У умной и прекрасной принцессы наверняка не могло быть таких нелепых сложностей, как чрезмерное внимание собственного супруга. Да, я знала, что у наследницы нет мужа, но мне казалось, что все, что я могу ей написать о смене отношений со Стратегом, покажется Сафире сущими пустяками.

– Нелепица, – повторила прилипчивое слово, непонятно откуда взявшееся, отодвигая шкатулку для передачи сообщений на край стола и вынимая из ящика чертеж будущей стекольной мастерской.

Нет, в городе, конечно, была старая, но ее так давно следовало перестроить и улучшить, что я даже представить не могла, по какой причине сенаторы все еще не озаботились этим. Пусть вопрос и не совсем касался меня, но тот пожар, что случился два месяца назад, подталкивал к действию. Единственной сложностью было мое полное незнание того, как именно должна работать эта мастерская, чтобы максимально обезопасить людей. А желающих объяснить не было. Разговаривать с Владетельной здесь не решится никто, кроме слуг. По крайней мере, в открытую. Так что действовать приходилось через третьих лиц. Как всегда.

Рассматривая чертеж, понимая, что запихнуть его в шкатулку целиком я не сумею, тяжело вздохнула. Придется копировать и переправлять в столицу по частям, чтобы получить критику и неодобрение Сафиры как можно быстрее и без лишних свидетелей. В том, что принцесса разнесет весь план в пух и прах, я не сомневалась, все же у нее совсем иное образование и множество мастеров под рукой. Но может в итоге Ксеркс передаст приказ Владетельному, и в городе к зиме появится новая мастерская.

Или опять придется отсылать доверенное лицо к лояльному сенатору, чтобы тот внес предложение на заседании. Но тот в последнее время не слишком торопился помогать, сетуя на сложности с остальными коллегами. Может это и правда, а может ему просто не хочется выполнять приказы нелюбимой жены Владетельного князя, а сказать прямо он не решается.

Проведя почти всю ночь за перерисовыванием тонких линий, изгваздавшись в чернилах, я с удовлетворением вздохнула, когда последний из шести кусков чертежа исчез в шкатулке. И усмехнулась, когда через несколько мгновений внутри тихо звякнул колокольчик, потревоженный ответным сообщением.

«Ну, ты и накрутила! Зачем столько дверей? Дворец строишь? – зная несколько язвительный характер наследницы, я только улыбнулась. – Дай два дня, архитекторы посмотрят твои каракули, внесут правки, потом направлю Измиру. Сенаторы все еще бунтуют?»

Да. И как бы это все не кончилось скандалом и казнями, если Стратег узнает раньше, чем те возьмутся за ум.

Удовлетворенно зевнув, чувствуя, что теперь можно с чистой совестью отправиться в постель, пока дневной зной не вошел в полную силу, вызвала слуг, чтобы задернули шторы. Самостоятельно делать это я отучилась довольно быстро. Сразу после того, как приставленная служанка получила пять ударов палками от Манен за нерадивое выполнение работы.

Не положено. Это я хорошо усвоила, став Владетельной госпожой города на краю Стеклянной пустыни.

Но отдохнуть так и не удалось. Вместе с юной и проворной девушкой, что последние недели наводила порядок в моих покоях, явилась Вати, моя нынешняя нянька.

– Доброе утро, Владетельная.

Фыркнув сквозь сжатые зубы, предчувствуя несколько часов нуднейших нотаций, я ушла за ширму, чтобы сменить многослойное платье на тонкую рубаху, в которой обычно отдыхала.

– С чем пожаловали, наставница? – стараясь как-то держать свой тон в рамках приличий, прошипела в ответ на приветствие.