И муж в придачу...

– Пустите, кому говорю, – Тесса нервно оглядывалась, но кажется, на них никто не обращал внимания.

Он наклонился к ее уху и прошептал:

– Отпущу, но ненадолго. Мне сейчас, увы, надо идти на работу. Но запомните, Тесса Лайтфут. Дело теперь не только в ребенке. Я хочу и вас.

Все-таки он нахал, каких свет не видывал! Но его слова, точно крохотные стрелы, вонзались в сердце и ослабляли ее решимость.

– Нет, Чейз, это невозможно, – прошептала она. А уже в следующее мгновение его губы прикоснулись к ее шее – и у нее перехватило дыхание, таким сладким и горячим показался ей поцелуй.

Он улыбнулся, будто догадавшись об ее смятении, и ушел, оставив ее одну посреди прохода между капустой и цитрусовыми…

В тот же день вечером Кэрол Энн Мэдисон сидела на обтянутом гобеленовой тканью канапе в стиле королевы Анны и смотрела, сложив руки на коленях, на старшего сына. Отец тоже молчал, сжимая в зубах незажженную трубку.

– А ты знаешь, Чейз, мне она понравилась, – прервала молчание мать.

– Ты ее видела? – От неожиданности Чейз широко раскрыл глаза. – Надеюсь, ты не представилась ей. Господи, мама, ведь если она почувствует, что мы обложили ее со всех сторон, она может уехать из города!

– Чейз, дорогой, успокойся, прошу тебя… Садись рядом.

Она похлопала ладонью по канапе рядом с собой.

Чейз неохотно сел и нервно потер руки.

– Мне она действительно понравилась, Чейз. Уравновешенная, грациозная. Очень многое можно сказать о человеке, попав на его территорию.

– И что ты, например, открыла?

– Она моментально заставляет человека почувствовать себя желанным. Это редкое и замечательное качество. – Кэрол Энн задумалась, потом продолжила: – Она даже предложила мне, обычной посетительнице, выпить вместе с ней чаю. А еще у нее хороший вкус, она точна в своих оценках, доброжелательна, умеет слушать собеседника. Короче говоря, у твоего ребенка будет хорошая мать. А скажи, ты думаешь, Дженис намеренно устроила путаницу с компьютером?

– Я бы не хотел все валить на нее, но, похоже, без нее дело не обошлось, – пожал плечами Чейз и покосился на отца: тому всегда не нравилась Дженис. Он считал, что его высокое положение в политической иерархии страны и послужило основным доводом Дженис в пользу замужества на его сыне. И со временем Чейз все больше склонялся к мнению, что отец прав.

– Ох, Чейз, это так замечательно! – (Чейз посмотрел на мать и увидел слезы. Никто еще никогда не видел плачущую Кэрол Энн!) – Надеюсь, она будет любить тебя так же сильно, как я люблю твоего отца.

Растроганный Карл Мэдисон подошел к жене, сел рядом и взял ее руку в свою.

– Между мной и Тессой Лайтфут, мама, нет любви, тут больше бы подошло слово «страсть». И пока она не слишком рада меня видеть.

– Но ведь она тебе нравится? – На губах Кэрол Энн мелькнула улыбка.

– О да.

– Это все, что мне надо знать, – кивнула она, довольная и успокоенная. – Мы, обещаю тебе, будем тише воды, ниже травы. И приставать к вам не станем. – Мать многозначительно посмотрела на отца. – Ведь правда, Карл? – Хотя голос звучал ласково, было ясно, что мужу не поздоровится, если он осмелится перемолвиться хоть словом с Тессой Лайтфут без разрешения сына.

Отец согласно кивнул.

– Я знал, что могу рассчитывать на тебя, мама. Спасибо, – прошептал Чейз, наклонившись и целуя ее в лоб.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Два дня спустя Тесса сидела в приемной клиники. Внезапно ее внимание привлек мужской голос, и она, нахмурившись, отвела взгляд от журнала. Где-то совсем недавно она уже слышала эти интонации. Как раз в это время медицинская сестра пригласила ее к врачу, поэтому она встала, сделала несколько шагов по направлению к кабинету и… застыла от неожиданности. За углом коридора, упершись плечом в стену, стоял Чейз.

– Что вы здесь делаете? – в ужасе выпалила она.

– Я заметил запись у вас на календаре, когда заходил в субботу в магазин, – рассеянно пробормотал он, изучая ее с головы до ног. – Боже, какая вы красивая, Тесса.

Ей не удалось сдержать волнения, и она, сама того не сознавая, поправила блузку. Потом встряхнула головой, будто отметая комплимент, и сосредоточилась на главном вопросе – почему он здесь. Чтобы отнять у нее ребенка?

– Мистер Мэдисон, – наконец выдавила она сквозь сжатые зубы.

Чейз горько вздохнул. Увы, она расстроилась. Впрочем, другого он и не ожидал. Но после удачи в супермаркете он надеялся, что она хоть немного обрадуется ему. Да, Тесса твердый орешек, так просто ее не расколешь. Но он не отступит!

– Вы не имеете права быть здесь, – Тесса огляделась по сторонам, словно искала помощи.

– Я отец, Тесса. И имею право.

– Нет, не имеете. Ребенок находится в моем теле.

– Но ребенок-то мой.

– Ваш? – раздался за их спиной женский голос.

Они обернулись. Чейз увидел пожилую женщину в зеленой униформе клиники. На нагрудном кармане виднелась надпись «Доктор Фарадей».

– Тесса, – женщина нахмурилась, – кто это?

– Пробирка номер триста сорок шесть, – Тесса свысока посмотрела на Чейза и, не обращая внимания на его оскорбленный вид, протянула руку доктору Фарадей. Та увлекла ее за собой.

– По крайней мере у него нет бородавок и лысины, как вы боялись. И ростом вполне вышел, – строго проговорила доктор Фарадей, мельком оглядев Чейза.

– Зато он редкий нахал, без мыла куда угодно пролезет. Как он проник сюда?

– Успокойтесь, Тесса. Вы правы. В гинекологической клинике посторонним мужчинам делать нечего. Но анализы показали, что он отец. А следовательно, имеет законные права на ребенка. Ведь он не подписывал бумаг об отказе.

– Нет, не подписывал, – пришлось признать Тессе. Так же, как и она, Чейз стал жертвой компьютерной ошибки. Но это не меняло факта, что, явившись сюда, он влез в ее личную жизнь.

Джоанна Фарадей задумчиво постучала ручкой по губам, а потом засунула ее за ухо.

– Вы признаете его как отца?

– Как донора, – Тесса не смела думать о нем по-другому.

– В кабинет врача его, разумеется, не пустят. Однако при всем желании я не в силах выставить его за дверь клиники. Отцы имеют право находиться здесь, – она наклонилась ближе к Тессе. – Вы его хорошо успели узнать? Он у вас, часом, не буйный? Не собирается устроить здесь скандал? Или применить насилие?

Тесса покосилась на Чейза. Насилие? А кто его знает, ведь они знакомы всего-то ничего. И тут увидела его счастливое, добродушное лицо. Он улыбался словно ребенок на Рождество.