И на щите Давидовом начертано «Моссад»

Единственным более-менее приемлемым объяснением кажется расправа с двойным агентом: если Булл был завербован израильскими спецслужбами, знал некоторых резидентов и связников — и, начав работать также на Ирак, мог их провалить. Будь Джералд израильтянином, его бы при такой ситуации выманили в Израиль, там бы арестовали и предали суду — но с канадским гражданином проделать такое сложнее. Следовало предотвратить расшифровку; вот тогда и было исполнено соло на пистолете для бесшумной стрельбы. Точно так же могло произойти, если бы иракские спецслужбы установили, что Булл — двойной агент, что он уже нанес ущерб безопасности Ирака и может, если его не остановить, нанести еще больший. Вот и было принято решение заставить его замолчать навеки.

Устранение Булла иракцами кажется весьма вероятным: некоторые мотивы просматриваются. Есть сведения, что Джералд Булл начал конфликтовать с иракскими заказчиками. По мнению некоторых аналитиков, он потребовал слишком много за то, чтобы не разглашать какие-то секреты военных приготовлений Ирака и вообще стал себя неправильно, сточки зрения Саддама, вести. Вот тогда многое становится на место: шантажистам достаточно часто и, право же, заслуженно платят именно так — парочкой пуль. А потом уже разведки и контрразведки других стран (Израиля, например) дали британским властям исчерпывающие сведения о предназначении заказа. Деньги, кстати, от Багдада были получены — так почему бы вдруг Форин Офис не прозреть и не дать экстремисту от ворот поворот? Когда-нибудь, конечно, все тайное станет явным, но вот когда это произойдет…

В том же 1990 году «революционный» Ирак оккупировал Кувейт, избрав такой своеобразный способ «расчета» с одним из своих основных кредиторов. Здесь уже занервничали ближние (Саудовская Аравия — главный кредитор Ирака) и дальние соседи, и вскоре часть государств приняли решение о проведении силовой операции, которая вошла в историю как «Буря в пустыне». Непосредственного участия в ней Израиль не принимал, хотя Саддам не преминул нанести несколько ракетных ударов по территории и этого государства, не вовлеченного в конфликт. Реальная помощь «Моссада» просматривается только в том, что об иракской акции против Кувейта американцы были предупреждены, но сочли это излишней мнительностью «стратегического партнера» [61] ' При подготовке операции разведслужбы Израиля рекомендовали американцам нанесение «точечных» ударов по резиденциям Саддама — в спецслужбах знали, что иракский диктатор, один из самых подозрительных людей на свете, в тревожной обстановке практически никогда не проводит две ночи подряд в одном и том же месте. Естественно, американцам была передана часть накопленных радиоразведкой данных. При подготовке и в ходе «Бури в пустыне» специалисты «Амана» также привлекались к совместной с — американцами работе по обработке материалов спутниковой и воздушной разведки, но фактически реально — и тем более «гласно», на уровне официальной дипломатии, — Израиль был полностью отстранен от участия в этой операции. На военный успех «Бури в пустыне» помощь еще одного союзника существенного влияния не оказала бы, но вот ответная реакция Саддама была бы куда жестче, да и арабские страны (Саудовская Аравия и Сирия) могли кардинально изменить свою позицию в конфликте.

61

О предстоящей оккупации Кувейта были предупреждены и в Эр-Рияде, правда, с прямо противоположной стороны: от Усмана Бин-Ладена, которого сейчас считают «террористом № 1», Бин-Ладен не только указал сроки и сценарий вторжения, но и предлагал Фахду призвать на помощь «свою» наемническую афганскую армию. Саудиты предпочли связаться с американцами, справедливо полагая, что лечение с помощью моджахедов паче болезни.

Глава 26 «ШИН БЕТ»

На протяжении первых 20 лет своего существования «Шин Бет», сокращенное наименование от «Шерут Битахон», была сравнительно маленькой организацией, насчитывавшей всего несколько сотен сотрудников и имевшей очень скромный бюджет. Служба состояла из оперативных и вспомогательного управлений.

Первое Управление (политическое) состояло из пяти отделов: «Ап» вел наблюдение и проверку вновь прибывших репатриантов, «Ют» контролировал высшие учебные заведения и молодежные организации, «П» осуществлял работу против праворадикальных организаций, «К» разрабатывал Компартию Израиля, «Д» проводил наблюдения за прочими политическими партиями; отдел Исследований прессы обобщал по легальным источникам общественные умонастроения, а также осуществлял цензуру в СМИ. Второе (контрразведывательное) Управление, иначе — Департамент неарабских дел — самый крупный и важный департамент, который отвечал за контрразведку, наблюдение за иностранными дипломатами и иностранными делегациями. Это управление включало четыре отдела: «Восток» в основном работал против разведок стран Варшавского договора, прежде всего против КГБ, «Запад», соответственно, сосредотачивался на работе против разведок англосаксонских и романолатинских стран, Общий — осуществлял наблюдение за гражданскими лицами, посещающими Израиль, Экономический — контролировал деятельность и персонал иностранных фирм, работающих на территории государства. Третье Управление или, как его часто называли, — арабский департамент, — отвечало главным образом за разработку арабских меньшинств в приграничных районах Израиля, которые с 1965 года жили в условиях военного положения. В Пятое Управление входил департамент защиты, задачей которого были, обеспечение безопасности военной промышленности, вооруженных сил, защита посольств Израиля и других зарубежных объектов, а также охрана премьер-министра и других официальных лиц и стандартные мероприятия по охране гостайн; в Десятом Управлении выделялись служба «Шевах» — наружное наблюдение, оперативная фото и (со временем) видеосъемка, «Хет» — следственный отдел, «Мааджонанот» — отдел оперативной техники, «Цена» — цензура частной переписки и перлюстрация писем.

Работа «Шин Бета» в сфере внутренней безопасности имеет серьезную правовую основу в виде нескольких законов о подрывной деятельности и шпионаже против Израиля. До сих пор действует порядок введения чрезвычайного положения, установленный англичанами в 1945 году и использовавшийся для подавления как палестинских арабов, так и евреев. Он позволял в свое время английской армии, а потом и «Хагане» арестовывать и депортировать нежелательных лиц в «закрытые районы», куда не допускался никто, в том числе журналисты. В 1966 году эти полномочия были переданы от армии полиции, но на практике все решения принимаются в «Шин Бете». В 1955 и 1957 годах были приняты дополнительные законы в этой сфере. Израиль, небольшая страна, хронически обремененная значительными расходами, даже в контрразведке старалась обходиться малым. Большинство западных служб безопасности исходит из расчета: для круглосуточного наблюдения за одним объектом необходимо около трех десятков оперативников, работающих посменно. В «Шин Бете» такую работу выполняют 10 человек, хотя и с предельным напряжением сил. Считается, что если объект слежки применяет профессиональные приемы для ее выявления и «отрыва», то он наверняка шпион. Однако «Шин Бет» скоро установила, например, что «чистые» дипломаты и члены различных делегаций от соцстран обладают высокой квалификацией в плане выявления слежки. Это вызывало подозрение контрразведки, она была вынуждена вести наблюдение за этими ложными объектами, — что приводило к распылению сил и отвлечению внимания от действительных шпионов. Приходилось часто привлекать курсантов спецшкол — впрочем, для них это было полезной «полевой» практикой.

С момента своего создания в 1948 году «Шин Бет» вела наблюдение за дипломатами стран как Восточного блока, так и Запада. Уже в 1948 году военный атташе посольства США в Тель-Авиве полковник Е. Арчибальд обнаружил, что его телефон прослушивается. Спустя год оперативники пытались завербовать сотрудника американского консульства и получить от него секретные документы. У этого сотрудника была любовная связь с израильтянкой; «Шин Бет» хотела использовать это для шантажа, используя легенду о том, что дама беременна и нуждалась в аборте. В 1954 году секьюрити посольства США в Тель-Авиве обнаружили «жучки» в кабинете посла. В 1956 году еще два «жучка» были обнаружены в телефонных аппаратах американского военного атташе. Задолго до КГБ «Шин Бет» стала с помощью денег и женщин соблазнять морских пехотинцев, которые несли охрану посольства США…

Сразу после того, как Харел возглавил «Моссад», в «Шин Бете» появился новый, чисто номинальный руководитель: Исидор Рот, еврей польского происхождения, который был заместителем Харела. Ранее он, побыв некоторое время помощником у Шилоя в «Моссаде», изменил свое имя на еврейский манер — Иззи Дорот — и перешел в «Шин Бет». В первые два десятилетия существования Израиля переход сотрудников из «Шин Бета» в «Моссад», и обратно, был довольно частым явлением.

Исидор (Иззи) Дорот пробыл на этом посту только один год и оставил о себе впечатление весьма посредственного руководителя. В сентябре 1953 года его отправили в отставку, и он жил в Израиле в полной безвестности вплоть до своей смерти в 1979 году. О нем почти никто не вспоминает.

Новым руководителем «Шин Бета» стал Амос Манор.

Биографическая справка.

Манор родился в октябре 1918 года в Трансильвании, входившей в Австро-Венгерскую империю. В то время его звали Артур Менделевич. В 1939 году Менделевич проходил действительную службу в венгерской армии. Он, как и другие евреи, продолжали службу и при пронацистском режиме, даже когда их заставили носить на своей форме желтую звезду. Только в 1943 году евреев изгнали из армии — и Менделевич оказался в одном из первых эшелонов, направлявшихся в Освенцим.

В Освенциме погибли миллионы, но Менделевич выжил и в сорок пятом возвратился в Трансильванию (провинция Румынии). Вскоре он понял, что евреям нет будущего в Восточной Европе, и попытался уехать в Палестину. Но в «Алии-Бет» решили, что этот твердый человек, прошедший войну, может быть им полезен на месте. Они убедили Менделевича вступить в «Алию-Бет», и он в течение трех лет работал в бухарестском подполье над осуществлением различных проектов, в результате которых тысячи евреев, переживших Холокост, отправились на историческую родину. Менделевич продолжал работать на Израиль и после получения страной в 1948 году независимости. Он воспользовался своим шансом только в 1949 году, когда коммунистическое правительство Румынии запретило все сионистские организации. С фальшивыми паспортами, зная, что в случае ареста их обвинят в шпионаже, Менделевич и его жена бежали в Израиль.

Через три дня после прибытия в Израиль Менделевич встретился с министром иностранных дел Шареттом, который и порекомендовал продолжить деятельность в спецслужбах, и предложил ему сменить свое европейское еврейское имя на «более современное». Так Артур Менделевич стал Амосом Манором. Шеф «Алии-Бет» Шауль Авигур направил его в «Шин Бет» к Харелу. На Харела он произвел хорошее впечатление, и был принят на работу. Начав с самой низшей ступеньки, Манор быстро продвигался по службе и за считанные годы вырос до поста начальника контрразведки.

Манор с самого начала считал, что наибольшая угроза шпионажа исходила от стран коммунистического блока, а не от соседних с Израилем арабских стран. Арабам не удалось задушить новорожденный Израиль, и не было никаких оснований полагать, что арабские шпионы окажутся лучше арабских армий. Успехи же советских и восточно-европейских разведчиков в той мере, как они становились известными, впечатляли.

Когда Харел заменил Шилоя на посту директора «Моссада», Манор стал заместителем нового руководителя «Шин Бета» Иззи Дорота. Когда в 1953 году Дорот ушел в отставку, Манор возглавил службу внутренней безопасности. Блестящая карьера, учитывая что Манору было всего 36 лет и он только четыре года назад приехал в Израиль. Фактически он был единственным из ответственных руководителей, которые прошли совсем не тот путь, что все. Он не сражался в рядах «Хаганы» или в ее штурмовых отрядах «Палмах». Не служил в британской армии или в ее знаменитом Еврейском легионе. Не сражался в войне 1948–1949 годов. Даже на иврите он говорил с неистребимым венгерским акцентом и вел себя скорее как европеец, чем как представитель «новых израильтян». Что-то в этом было непривычно, нетрадиционно, даже сомнительно. Некоторые сомнения относительно него были не только в самом Израиле. У ФБР тоже были серьезные подозрения в отношении Манора, и подозрения эти выливались в действия — так, например, в 1952 году, когда разворачивалось стратегическое сотрудничество между разведками, ФБР пыталось не допустить его в США. Очень много препятствий было на его пути — однако Манор стал тем, кем стал и очень много сделал для укрепления службы безопасности.