И не будет больше слёз
Шрифт:
– Скучно вам? Это потому, что вы ничего не понимаете! Давайте я вас буду учить! – внезапно пришедшая в голову мысль показалось очень удачной и правильной.
– Серафима! – предостерегающе сказал Натанэль. – Кого ты собираешься учить, Конопушка ты этакая! Ты же сама еще ничего не знаешь! Даже не вздумай!
Девчушка опустила голову и задумалась. Потом ее глазенки блеснули озорными огоньками, и она сказала:
– Нет, учить я вас не стану, а Библию мы будем с вами читать все вместе, ага? У меня есть такая Библия – ух! С картинками! Приходите вечером, начнем читать. А сейчас я побежала,
Малышня загалдела, зашумела, соглашаясь со всеми условиями Серафимы – с ней всегда было весело, интересно, и она знала множество интересных сказок.
***
Лето промелькнуло незаметно. Серафима ухаживала за цветами, помогала маме полоть грядки, варить варенье и закатывать банки с маленькими пупырчатыми огурчиками и помидорами.
Ходили с мамой на речку. Лера в воду не заходила, сидела на берегу и внимательно следила за ребятней. А Серафима плескалась до посинения.
И все-таки больше всего времени она посвящала деревенским детям.
Дождавшись вечера, все собирались на тесном крылечке Звонаревых, и слушали детскую Библию, которую читала им Серафима. Сталкиваясь лбами, разглядывали картинки, и заваливали Серафиму множеством вопросов. То, чего она не знала сама, объяснял ей Натанэль, а она уже пересказывала ребятишкам.
В церковь привыкли ходить все, тем более что Серафима, доходчиво и понятно, объяснила им, что и в какой момент службы происходит. К концу лета, закончив стройку школы, в церковь вслед за детьми потянулись и взрослые.
Местный настоятель, отец Игорь, был счастлив. Он знал, что благодаря удивительной городской девчушке-конопушке, в церкви останутся многие, если не все.
Лето пролетело совсем незаметно. Все чаще капал нудный мелкий дождик, Лера срезала с кустов последние «пончики» для дочери, собрала вещи, и еще раз обошла дом, осматривая внимательно все розетки, выключатели, форточки и окна. Вынесла все вещи на веранду и заперла двери, раза три подергав их, для надежности и успокоения.
Серафима тоскливо сидела на крылечке, а вокруг толклись ребятишки.
– Серафимка, ты это… Главное, не скучай там. А на следующий год опять приедешь, ага?
– А мы будем тебя ждать!
– И в церковь ходить будем!
– Не грусти, Конопушка!
Ее утешали со всех сторон, но она все-таки расплакалась. Потом встала, внимательно оглядела друзей и бросилась на веранду. Там она вытащила из рюкзачка свою драгоценную Библию с роскошными белыми листами и прекрасными картинками и вынесла ее на крыльцо. Натанэль одобрительно улыбнулся. Серафима оглядела нахохлившихся друзей и сказала:
– Степка, вот. Это для всех. Читайте каждый вечер. А главным хранителем я назначаю тебя!
Ребятня запрыгала и закричала что-то невразумительно-восторженное, а мелкий лопоухий Степка, не ожидавший такого доверия, торопливо спрятал книгу под курточку, и быстро-быстро закивал головой.
За забором послышался гул мотора, остановилась машина и громко хлопнула дверца.
– Папа приехал, – оповестила окружающих Серафима и сказала, как взрослая:
– Ну что, давайте прощаться…
Ребята толпой окружили подружку. Каждый старался подарить ей что-нибудь на память. Девочки без сожаления
расставались с любимыми заколками и бусиками, мальчишки подошли к делу более ответственно – они пол-лета копили деньги, и купили для Серафимы маленький блестящий фонарик.– Это тебе, если ночью почитать захочется, спрячешься под одеялом, и читай себе!
Довольная Серафима затолкала фонарик в рюкзачок, и в это время к ребятам подошел Игнат:
– Ну что, братья и сестры, здравствуйте! Попрощались? Серафима, а ты ничего не забыла?
– Папа! – Серафима аж ногой притопнула. – Я никогда, никогда ничего не… Ой! Мамочки! Отец Игорь! – и бросилась вон со двора, только пятки засверкали.
Лера с Игнатом расхохотались, а малышня настолько разошлась, что повизгивала и похрюкивала, из глаз текли слезы, и никто не мог остановиться. Хохотали до упаду.
А Серафима добежала до церкви, отдышалась, и степенно вошла внутрь. Батюшка стоял возле свечного ящика и что-то писал.
– Батюшка, – тихонько пискнула Серафима. Батюшка не услышал. Тогда Серафима во весь голос громко сказала. – отец Игорь! Мы уезжаем, я зашла попрощаться.
Священник оторвался от своих записей, обнял Серафиму, пригладил непослушные рыжие кудряшки и серьезным голосом сказал:
– Спасибо тебе, малышка! Храни тебя Господь! Ангела в дорогу!
Отец Игорь перекрестил Серафиму, и она убежала. А батюшка еще долго стоял на крыльце церкви и смотрел ей вслед.
***
С отъездом Звонаревых деревня словно осиротела. Малыши стали усиленно изучать детскую Библию, привлекая к этому делу родителей. В церковь ходили постоянно, как и обещали, и постепенно стали понимать и порядок службы, и что зачем. Самым счастливым человеком в деревне был отец Игорь. За одно лето эта странная, удивительная девочка, сделала то, над чем бился отец Игорь не один год – сколотила небольшой, но крепкий и дружный приход.
Дома Серафима разыскала старенькую Библию, оставшуюся от бабушки Лиды, и начала разбирать взрослый текст. Натанэль всегда был рядом.
Глава 8. В школу
Первое сентября наступило неожиданно быстро. Целую неделю Серафима любовалась своим новым ранцем, пеналом и другими очень важными и необходимыми предметами. Перекладывала с места на место, то собирала, то обратно разбирала содержимое ранца.
В первый школьный день она, как и все нормальные первоклашки, проснулась часа на два раньше положенного, растормошила родителей, перепроверила тетрадки, пенал, дневник… Надела форму, уселась на самый краешек стула и принялась ждать.
– Серафима, да ты хоть позавтракай! – уговаривали ее родители, но все было бесполезно.
Она вскакивала со стула, подбегала к иконам, что-то долго шептала, потом возвращалась к своему стулу и сидела, как приклеенная. Через какое-то время все повторялось – иконы – шепот – стул. Так бы Серафима и бегала по комнате, если бы на нее не прикрикнул Натанэль:
– Серафима, христиане должны быть терпеливыми и уметь ждать! Что ты скачешь, как белка?
Наконец время пришло. Мама с папой оделись понаряднее, Серафима взяла в руки огромный букет поздних «пончиков», и семейство отправилось в первый класс.