И не потерять

– Даже не знаю, что тебе сказать про нее, Славочка, - с сомнением крутила эту фигурку в сухих морщинистых пальцах прежняя хозяйка связки, - столько раз за свою жизнь бросала я кости, не счесть, а она не выпадала ни разу. Мне говорили, что вроде означает эта улитка то ли реформу, то ли переворот в судьбе, вот только, в чьей? В государстве нашем и реформы были, и перевороты случались, да и в жизни моей чего только не было. И в Сибирь сослать собирались, и война по нам прокатилась... а ракушка молчала. Поэтому думай, что хочешь... а лучше, пусть она и не выпадает никогда.

Слава стиснула зубы, бросила ракушку назад, в кружку, хорошенько потрясла и снова сунула пальцы. Камень опять сразу попал в руки, и сердце землянки на миг замерло, показалось, пальцы на ощупь узнают круглые, ребристые бока. Правила настрого запрещали выбирать или отталкивать то, что само идет в руки, но женщина все же попыталась осторожно схитрить.

Ничего не вышло, все другие камни словно ускользали из-под пальцев, а в кружке стало гораздо теплее, чем раньше. С тяжелым вздохом Ярослава вытащила назойливый камень и сразу заглянула в кулак. Так и есть, улитка.

Ну и за то спасибо, что не череп и не орех с изъеденной сердцевиной, от души поблагодарила Слава кости и начала медленно нанизывать на шнурок.

– Откуда они у тебя, - протянула руку любознательная моряна, но гостья резко отдернула кружку.

– Не тронь!
– выкрик против воли прозвучал испуганно и зло, и Ярослава сразу же почувствовала раскаяние, - прости... не знаю, что со мной, но почему-то никому в руки это давать не хочется.

Про то, что предубеждение вспыхнуло именно против моряны, землянка говорить не стала, ссориться с теми, у кого в руках власть - самое глупое дело. Особенно в ее положении.

– Понимаю, - серьезно кивнула королева, - а сказать, что выпало, ты можешь?

– Плохого ничего не случится, - нехотя пробормотала Слава, - и еще... возможно нужно ждать перемен.

– Ну и хорошо, - понимающе кивнула моряна, разглядывая гостью с неожиданным уважением, - а ты не хочешь принять мое подданство?

– С Костей поговорю, тогда и решу, - вежливо отказалась Ярослава, все больше чувствуя себя пятым тузом. Или джокером?

Хотомар появился неожиданно, когда Слава уже едва не рычала от беспокойства. Свалился почти на голову, сбросил конец каната, сразу пойманный Ташем. Почти следом вниз полетела веревочная лестница и землянка ринулась к ней впереди всех.

Влезла довольно быстро, хотя никогда раньше по таким не взбиралась, тревога и нетерпение просто толкали в спину. Когда добралась до дверцы, из хотомара протянулись мускулистые руки, ловко подхватили и вдернули внутрь, как репку. Оказалось, корзина наполовину забита увешенными оружием мужчинами, на вид очень суровыми и мужественными. Они помогли взобраться и Юнхиоле с морянами, и как-то сразу определили своего в Таше, втиснувшемся в корзину последним.

– С Хамшира?
– прищурившись, чуть настороженно спросил самый старший, но Таш презрительно фыркнул.

– С Зании, не видишь, что ли?

– Вижу, - примирительно согласился тот, - но всякое бывает, на Хамшире кого только нет.

Слава уже выяснила у Линел, что в этом мире живут три типа людей. Самые смуглые тут выходцы с Таджера, очень похожие внешностью на земных азиатов или японцев. Хамшир заселяют более светлокожие, темноволосые и кареглазые народности, близкие по типу итальянцам, испанцам или болгарам. А вот все занийцы белокуры и голубоглазы. Сузерд же является родиной смешанного типа людей, его явно заселили позже всех выходцы с Зании и Хамшира.

И этот довод был едва ли не одним из основных в желании императрицы присоединить к Хамширу Сузерд. Однако в данный момент притязания далекой правительницы волновали Славу меньше всего.

– Мы хоть взлетим?
– тихонько поинтересовалась она у сидевшей рядом королевы.

– Уже летим, погонщик пузыри дополнительно разогрел...
– присмотревшись внимательнее, воин, помогавший женщине влезть, вдруг заволновался, - а ты что... не девушка, случаем?

– Она видящая, - строго глянула на спутника моряна, - потому охраняйте особо и её и дочку.

– Где... дочка?
– воины встревоженно заозирались но обнаружили только молчаливую Линел.

– Не она, а вон тот парнишка. Юнхиола, а ты держись ближе к матери и вперед не суйся, - Ярослава поймала успокоенный вздох Таша и злорадно хмыкнула, королева решила все его проблемы и страхи одной фразой.

– Подлетаем, - открылось окошко погонщика, - хотомар стоит на восточном балконе, не разогретый, сядем рядом?

– А ближе к домам подходящего места нет? Ну, садись на балконе, - поразмышляв всего несколько секунд, приказала королева, - если у них все в порядке, то они нас уже заметили. Никому не стрелять и не доставать оружие, пока я не дам сигнал.

За десять минут, пока хотомар совершал сложный маневр посадки в неподготовленном месте, Ярослава успела передумать сотню версий произошедшего в этом неведомом приюте и столько же раз едко высмеять свои собственные страхи.

Ей и раньше всегда была свойственна манера придумывать всякие ужасы, стоило Костику на полчаса задержаться в магазине.

– Ма, ну чего ты так переживаешь, - бурчал недовольный ее звонками Костик, ворочаясь неповоротливым медведем в узких сенцах, - чтоб задавить меня, нужен, по меньшей мере, танк, а они по улицам не ездят. Посмотри на теть Нину, у нее мальчишки по три дня дома не ночуют, а она и ухом не чешет.

Славе было плевать, как может так спокойно жить Нина, и что виной ее беззаботности, тип характера или воспитание. Она знала всегда, что даже если бы была многодетной матерью, точно так же рвала сердце за каждого ребенка.

– Пусть первыми выйдут мужчины, - королева непререкаемым тоном остановила устремившуюся в дверце Ярославу, и той ничего не оставалось, как кивнуть, до боли сжав губы.

Разумеется, она была права, эта зеленоволосая повелительница, и разум все прекрасно понимал, но как же не хотело соглашаться материнское сердце! Слава с сожалением помянула пропавшую аптечку, собранную с таким старанием и предусмотрительностью. Пара таблеточек из тех запасов сейчас пришлись бы очень кстати.

Но едва рассмотрев, куда нужно лезть, когда пришла ее очередь покинуть хотомар, землянка простила моряне тот окрик. Хотомар завис почти над пропастью, и натянутая струной лесенка находилась всего в метре от ажурных и совершенно ненадежных на первый взгляд перил, проходящих по краю балкона.

Крепкие руки вцепились ей в лодыжки, стоило Славе спуститься на три ступеньки, бесцеремонно потянули, перехватили за бедра, но эта, граничащая с грубостью фамильярность, волновала сейчас женщину меньше всего. Едва почувствовав, что ее держат достаточно крепко, Слава бестрепетно отпустила перекладины и мгновенно оказалась стоящей на мокрых плитах балкона.