И ниёр вурту (Я найду тебя)

— Это темница, — хмыкнул Темный, — здесь не живут.

— Ха, — я плюхнулась в кресло с высокой спинкой, закинула ногу на ногу, — если это ты называешь темницей, то камера пыток мне покажется парком аттракционов, наверное.

Микарт пристально посмотрел на меня. Глаза его мгновенно потемнели.

— Ты желаешь прогуляться в камеру пыток?

Я испуганно раскрыла глаза и отрицательно потрясла головой. Нет, в камеру аттракционов мне не хотелось.

— Так все же, кто здесь был заточен? — попыталась я перевести тему разговора в менее кровожадное русло.

Микарт отвел взгляд, скользнул им по гобеленам на стене, сложил руки на груди, и прошелся к столу.

Ну, тут и ежу понятно — всей правды мне маг не расскажет. Кто здесь сидел — скажет, а вот какие испытывал к этому человеку чувства — не признается. Вон как руками закрылся…

— Микарт? — оторвала я от размышлений Темного. — Так кто здесь сидел?

— Ведьма, — жестко произнес маг и повторил, глядя прямо мне в глаза: — Болотная Ведьма.

Идем!

Для подкрепления приказа, протянул ко мне руку, и когда я не ответила взаимностью, резко схватил за запястье и заставил подняться с нагретого места.

— Идем! — повторил приказ и потащил за собой.

— Я не хочу в камеру пыток, — попыталась вырваться я, но как обычно, ничего не вышло.

Выполнив задание, болотный огонек растворился. Мы с Темным вышли на улицу, прошли двор по диагонали, поднялись на третий этаж и какими-то окольными путями вновь вернулись к моей комнате.

— А который час? — уточнила я, сбрасывая верхнюю одежду, и проходя к кухоньке.

— А зачем? — уточнил Микарт.

— Кушать захотелось. Вот и думаю, не рано ли еще или не поздно ли уже?

На лице Темного отразился процесс мыслительной деятельности. Он медленно сел на заваленный подушками помост в чайхане, и нахмурил лоб.

— Я не понял, — честно признался маг.

Я остолбенела от его откровенности. И мне было уже совсем не смешно. Это настораживало.

— Объяснять не стану, но кушать все равно хочется. Есть у вас обслуживание в номерах? — дурной вопрос. Есть, конечно, чай же мне приносили с булочкой…

— На ужин была утка… — вспомнил маг.

— Нет, слишком жирно. А вот от ветчины или бутерброда с бужениной я б не отказалась, — я мечтательно закатила глаза.

Уже через несколько минут старалась громко не чавкать. К моей ночной трапезе присоединился и Темный. В чайхане сидели, чай пили, по-турецки не говорили.

— И все же, Микарт, — я глянула на темного с прищуром, — я не увидела у вас тут ни одних часов. Как вы время узнаете?

— А смотря с какой целью, — неопределенно махнул головой маг, разваливаясь на подушках, словно у себя дома.

Хотя, он же и есть у себя дома. Это я — в гостях. Но с другой стороны, я не позволяю себе при гостях ходить вот в таком виде. Однажды я уже видела Микарта обнаженным. Но тогда и обстановочка была немного другой: свечи, звезды, гуляющий по башенной комнате ветер, и мое согласие на три условия…

А сейчас… Он снова хвастался своим накаченным прессом. И я голову даю на отсечение, что и остальные части тела не сильно отличаются от того, что я уже видела. Кому-то природа дает ум, кому-то красоту, кого-то обходит своим вниманием, кому-то уделяет его слишком много. Порою мне кажется, сто маг сначала выстоял в очереди за силой, а потом попал на распродажу остатков ума.

— Ну, вот как это — с какой целью? — не поняла я, переспрашивая и отворачиваясь от аппетитно выглядывающего торса. — Как вы просыпаетесь по утрам на работу? Как назначаете встречи?

— Маг не ходит на работу, — гордо сообщил Темный. — А простой люд — с петухами. Встречи мы назначаем в конкретных местах — у «Коня» на ужин, у «Марины» на «Кадриль».

От упоминания заведения легенького поведения, у меня засосало под ложечкой. Внезапно вспомнился Кильвар и меня снова обуяла злость:

— Микарт! А ты чего разлегся?! — закипала я, при чем заводила сама себя и почти на пустом месте.

— Не понял? — маг повернулся на бок и уставился на меня немигающими глазами.

— Я спрашиваю, ты чего разлегся? Почему не ищешь брата? Почему ты не в седле? — говорила я и с каждым словом все больше убеждалась: язык мой — враг мой.

Микарт медленно покрывался пятнами, принял вертикальное положение и вперился в меня взглядом голодного крокодила.

— Вирай, ты ничего не забыла? — прошипел Темный, сверля во мне дырку.

— А о чем я могла забыть? — теперь и я прожигала в мужчине дырку взглядом.

— Ты тут по моей воле и не тебе приказывать, что и когда мне делать!

— Ах, вот оно что! — я всплеснула руками. — Ты тут хозяин, а я никто и зовут меня никак!

Правильно?

Микарт удовлетворенно кивнул.

— А по чьей милости я тут? — я пересела с попы на колени. — Кому, блин, напророчили какую-то хрень несусветную и вытащили меня с другого света?!

— Я не просил себе такой судьбы! — Микарт начал повышать голос.

— А тем более я не просила! И ниёр вурту! Это кто вообще придумал?! — я попыталась высмеять великого прорицателя и еще больше разозлить мага.

Но результат вышел прямо противоположным — гнев мага погас, словно огонь, залитый водой. Темный молча поднялся на ноги, спустился с помоста, и направился к выходу.

Обиделся, что ли?

— Э, нет! Так не пойдет! — я ринулась за Темным. — Ты опять уходишь от ответа, Микарт!

Я успела добежать до мага и схватить его за руку. Он остановился, резко развернулся и перехватил мою ладонь. Все так же молча поднес мою руку к глазам, чтобы рассмотреть узоры переплетающихся линий. Мне пришлось подойти ближе, чтобы руке не было больно.

— Ну, и что ты там нашел? — уже более спокойно спросила я.

— Ничего, — грустно ответил маг, отпуская руку. — Ничего.

Мы стояли напротив и изучали друг друга. Мне всегда нравились коротко стриженные мужчины, и так был пострижен Микарт. Я всегда уважала тех, кто находил время на себя и занимался активными видами отдыха — плаванье, верховая езда, любой вид борьбы, кроме сумо, конечно. И Микарт снова был образцом.

Столько энергии в нем, и столько несдержанности. Кидается в крайности. Верит в судьбу, произнесенную глупым предсказателем, и верит в силу физической боли. Бросается в огонь и растерянно разводит руками, когда не знает ответа и не желает продумывать ходы.