И петь нам, и весело петь ! (КСПшные анекдоты от Берга)
Шрифт:
– - Пусть Кане поет!
Ее попытались проигнорировать, но она настаивала:
– - Пусть Кане поет!
– - Но почему Кане?
– - Он лучше поет! У него голос лучше!
В чем-то аналогичный случай. Рассказывает Валентин Вихорев.
17 декабря 1998 года в лектории питерского зоопарка состоялся его концерт. На этапе подготовки к нему обратились Татьяна и Александр Копосовы с предложением поучаствовать в роли помощников:
– - Валентин Иваныч, а можно, мы вам эту песенку подыграем?
– - Валентин Иваныч, а можно, мы вам эту песенку подыграем и подпоем?
– -
Ну как тут возразишь!
Рассказывает Берг, как весной 1997 г. в Литве, в Висагинасе президент местного КСП Рустам Салихов предложил:
– - Хотите, я Вам поставлю кассету с Вашей песней в хорошем исполнении?
Адекватно.
Рассказывает Евгений Дреер (Ростов-на-Дону -- Иерусалим):
– - 23 мая 1998 года. Закончился 7-й слет "Дуговка" на Кинеретском озере. Почти все разъехались, кроме нескольких панков и особо религиозных участников, дожидающихся появления на небе трех первых звезд после шабата (святой субботы). И один из них мне говорит:
– - Иду вчера по "Дугве", вижу: рыжий, толстый, бородатый поет песни Ланцберга. И так паршиво поет! Но вполне адекватно. А сегодня мне рассказали, что Ланцберг был на слете...
Не адекватно.
Рассказывает Берг:
– - Очередная черная полоса в моей жизни пришлась на начало июля 1973 года. Некий добрый человек почти насильно привез меня на 6-й Грушинский фестиваль, заставил пройти прослушивание, выступить (я даже что-то получил за это)... Но все равно настроение было поганое.
И вот утром в воскресенье просыпаюсь оттого, что рядом с моей палаткой кто-то поет мои песни. И мало того, что врет слова и музыку, так еще и выговор пародирует, но неумело и пошло, теряя всякое чувство меры. Ну, думаю, сейчас вылезу -- морду набью!
Вылезаю, смотрю -- киевлянин Толик Лемыш вчерашнюю запись крутит.
Не признал.
Рассказывает Марина Меламед (автор, Харьков -- Иерусалим):
– - Хороший человек Дмитрий Дихтер приехал в 1988 году в Харьков на первый и единственный детский слет, проигнорировал застолье у местных бардов и отправился к детям под сосны.
Меж тем у детей из КСП "Товарищ гитара" назрела мелкая трагедия: не хватало Визбора. В смысле -- кассеты для создания песенного воздуха для приезжающих.
Дима Свербилов (тогда 14 лет), человек дела, пошел и грубо разбудил хорошего человека Дихтера, который, попав под сосны, нечаянно уснул.
Дихтер безропотно встал, не проснувшись, и почапал, куда ведут. Привели к микрофону, усадили, скомандовали -- пой Визбора! Хороший Дихтер покорно пел минут сорок, а Свербилов, человек дела, считал песни.
Утром над лагерем раздался Визбор, очень похожий на настоящего, только громко. Дихтер с омерзением проснулся.
В это время в спальном лежбище появился Борис Бурда, свежий и чистый, -- здороваться. Дихтер доверительно сказал ему:
– - Слушай, друг, найди этого идиота, что орет на весь лагерь, и дай ему в ухо!
Боря ушел, минут через десять вернулся, радостно взволнованный, но по-прежнему свежий и чистый.
Подошел к Дихтеру и дал ему в ухо.
Дело о нанесении душевной травмы лыжами.
Рассказывает
Владимир Васильев:– - 1982 год. После "Эсхара" -- лауреатский концерт, уже в городе. В первых рядах сидят наши ребята, выходят на сцену -- тот Клячкина поет, тот -- Кукина, тот -- свои дурацкие песни... А мы затеяли анекдоты рассказывать. Рассказываю им такой: весна 1945 года, в бункере к Борману подходит Гитлер:
– - Мартин, Мартин, все пропало, русские нас окружили, завтра возьмут Рейхстаг! Наши идеи, наши планы...
– - Адя, брось, не суетись, сядь лучше, послушай, какую я песню сочинил:
"Лыжи у печки стоят,
гаснет закат за горой..."
Только мы отсмеялись, выходит парень -- восемнадцать лет, первый раз на сцене:
– - Юрий Визбор, "Лыжи у печки стоят"!
Мы -- ржать, а он не может сообразить, что же сделал не так.
TV любит золотарей-интеллектуалов!
Рассказывает Владимир Васильев:
– - О прекрасной реакции Миши Кочеткова. Он ведет телепередачу "Гнездо глухаря". Там можно импровизировать, правда, в определенных рамках. Миша говорит:
– - Мы тебе на сегодня выберем какую-нибудь профессию. Кем ты хочешь быть? Хочешь -- скульптором? А в связи с этим споешь какую-нибудь песню.
И вот идет прямой эфир, Кочетков спрашивает:
– - Так, Володя, кто ты у нас сегодня?
– - Скульптор.
– - Ты знаешь, Володя, нет, мне не нравится. Давай, будешь ассенизатором.
– - Нет, Миша, лучше я буду скульптором, мастером мелких форм.
Миша тут же находится:
– - Ну, конечно, Шостакович же говорил, что любой человек, сидящий на унитазе, напоминает одновременно и скульптора, и мыслителя...
Известно лишь доке, что корабль ремонтируют в доке!
Рассказывает Александр Руманов (Москва):
– - В Москве выступает Юрий Кукин. Второе отделение, вопросы и ответы. Девочка поднимает руку и спрашивает:
– - Как Вы относитесь к творчеству Олега Митяева?
– - Помнится, -- говорит Кукин, -- приехал я в Москву, а в дороге потерял записную книжку. А ехал я к Визбору, и как его теперь найти -- не знаю. Зато знаю, как он писал песни: если, к примеру, о корабле, то выспрашивал у капитана все детали -- что как называется и работает. То есть, он писал так, как надо писать. Стал я вспоминать его песни: одна -- где он живет в последнем переулке, другая -- где окна выходят во двор, третья -где номер квартиры... Позвонил в дверь, Адочка Якушева меня встретила... Да, кстати, у Митяева есть такая строчка: "...А на верфи ледоколы лечатся..." Так вот, они там не лечатся! А вообще очень талантливый автор!
Так чем они там занимались?
Вспоминает Ирина Рынкевич:
– - В нашем КСП в Петрозаводске долго ломали голову над одной песней Олега Митяева. В начале ее говорилось, что солдаты залегли для броска. В конце же была строчка -- нечто вроде "Взвод ни на шаг не отступил..."
В итоге песня получила местное название "Неудавшийся бросок".
А другую песню того же автора мы просто не могли себе позволить включать в репертуар по соображениям собственной репутации, ибо любой северянин знает, что морошка растет только на болоте, но никак не на камнях, как уверяет Митяев.