И придет волчица…

– Рвота! Понос! Учащенное сердцебиение! Расширенные зрачки! – понеслось со всех сторон.

– Хорошо. А кто скажет, каковы признаки отравления вытяжкой, настоянной под направленным излучением на вываренных костях пещерного нетопыря?

Я позволила им думать больше минуты, пока кто-то не произнес:

– Их нет. Это выглядит как смерть от естественных причин. Яд поражает наиболее слабый орган: если были проблемы с печенью – острый цирроз и печеночная кома, если с сердцем – внезапный приступ и остановка.

– Правильно. Еще одно «отлично» на сегодня. Третью оценку заработает тот, кто назовет противоядие для этого зелья.

Снова тишина. И уверенный девичий голос:

– Такого средства нет.

– Кто сказал?

– Я, – гордо поднялась претендентка на высший бал.

Не торопись, милая, не торопись.

– Неверно. Но «плохо» на первый раз не ставлю.

Девушка ошеломленно открыла рот. Вокруг зашушукались.

– А вот теперь записывайте. И на будущее запомните: то, что предмет называется «Травы и зелья», не означает, что мы должны с головой уйти в мир растений и забыть обо всем остальном. Сегодня я покажу вам несколько заклинаний, позволяющих определить, подверглись ли вы или другой человек действию растительного или животного яда. А также попытаемся разобрать плетения, помогающие перенастроить работу организма с тем, чтобы капсулировать яд в желудке или как можно скорее и без последствий вывести его из крови.

Шепоток стал недовольным.

– Магистр Гират не давал нам ничего такого, – протянула та же блондинистая особа, что спрашивала о прежнем наставнике.

– У магистра Гирата были причины, – рявкнула я и, чтобы ни у кого больше не возникло желания спорить, добавила: – Минус балл за пререкания с учителем. А теперь записывайте…

После урока я спустилась в лечебницу и, предварительно постучав, вошла в кабинет Мары. Кроме целительницы тут находились тэсс Лона и магистр Эвил – пили чай, как водится.

– Тэсс Мара, я могла бы с вами поговорить наедине?

Женщина смерила меня недовольным взглядом:

– О чем?

Она была привязана к Гирату: он помогал ей в лечебнице, готовил зелья… опаивал зельями. Она еще не скоро простит ему обман, а значит, еще долго будет относиться ко мне так же холодно. Эвил прав, не многим нравится иметь перед глазами постоянное напоминание о собственных ошибках. Но я постараюсь это изменить.

– О лекциях. Это по работе.

– Зачем же наедине? Мы все говорим здесь о работе.

– Мне кажется, сегодня я влезла на вашу территорию.

Мара удивленно приподняла брови.

– Мы разбирали яды, и я дала ученикам несколько формул, позволяющих определить тяжесть отравления и нейтрализовать последствия. А это скорее прерогатива целительства.

– Формулы? – Целительница была озадачена. – Что-то из вашего?

В школе наслышаны о том, как я переплетаю плетения.

– Не совсем. Я взяла ключевые элементы из «Трактата о теле» и немного усовершенствовала, как мне кажется. Действия выполняются проще и отнимают меньше времени. Это ведь важно?

– Важно, – кивнула женщина, впившись алчным взглядом в папку в моей руке. Догадалась, что там.

– Взгляните, – не стала я подогревать ее любопытство. – Может быть, какие-то выкладки подойдут для программы вашего курса…

Когда целительница закончила разбирать схемы и вновь посмотрела на меня, во взгляде не осталось и толики неприязни.

– Это очень интересно, Галла. Но будет нечестно пользоваться плодами ваших трудов. Как вы отнесетесь к совместным семинарам?

Могло получиться и хуже. Могло вообще ничего не получиться – внутренне я готовилась к этому. Но обошлось.

Ученики покривились, поерничали, но в конце концов признали во мне наставницу. Коллеги тоже свыклись, хоть на чай пока не приглашали. Не считая Эвила, к которому я заглянула еще разок, и тэра Марко. Чаепития с последним стали традицией: после занятий встречались у меня, я заваривала очередной сбор, экспериментируя с вкусовыми свойствами растений, и мы подолгу говорили на самые разные темы. Медведь напоминал мне Рошана. Как и шеф, наставник был строг, но справедлив, а порою откровенно снисходителен.

Но сегодня он был не в духе.

– Что-то случилось, тэр Марко?

– А, это ты. Случилось. И не без твоего участия.

Перебрала в памяти события прошедших с начала учебного года дней: неужели за неполные две длани я все же где-то напортачила?

– Тэр Катара предлагал тебе сопровождать его в Каэр?

– Да. Но при чем тут это?

– При том. Как думаешь, кто будет выступать в роли мага при нашем герцоге, раз ты отказалась?

Да уж, тут без вариантов. Раз тэр Велтар сказал, что Марони должен быть представлен лучшими, так и будет.

– А у меня, между прочим, орденская комиссия с проверкой, – проворчал маг. – В конце месяца обещались. Кучу бумаг перебрать надо.

– Ну и послали бы герцога… в Каэр одного.

– Надеюсь, ты не сделала ничего подобного? – испугался наставник.

– Нет. Я ответила вежливым отказом. Вы же знаете, если нужно, я могу.

– А я не могу.

– Почему?

– Присядь. – Он указал мне на кресло. – Я могу, конечно. И на работу сослался бы, и на здоровье пожаловался бы – в моем возрасте положено. Но я не хочу портить отношения с тэром Велтаром. Он неплохой человек и хороший правитель. Школа частично финансируется из герцогской казны, и то, что тэр Катара закрывает глаза на проделки обосновавшихся в самом центре города учеников, немало значит. И порталы поддерживаются за его счет, и земельный налог мы не платим… Много всего.

– Ясно.

– Ничего тебе не ясно, – махнул рукой мужчина. – Но спасибо, что не споришь. И раз ты во всем этом виновата…

– Я?!

– Ты, кто ж еще? И вину придется искупить.

– Кровью? – съязвила я, но этого не заметили.

– Останешься после занятий, поможешь мне подготовить бумаги для комиссии. Не хочу откладывать до возвращения, лучше заранее все сделать.

– Хорошо. Только мне домой нужно сходить, а потом вернусь.

На этот день было запланировано еще одно мероприятие. Точнее – эксперимент.

– Для меня ты такого не делала, – с наигранной обидой проворчал приглашенный на «торжественное открытие» Эн-Ферро. – Меня ты заставляла полдня на кере трястись. А для Сэллера своего ненаглядного – сразу портал.

– Лайс, не будь занудой. Я, если забыл, тоже полдня с кера не слезала, чтобы дорогого братца выгулять. А ради Сэла лишний раз мучиться не хочу.

Буревестник с улыбкой наблюдал за этой перепалкой со стороны.

Я закончила последние приготовления, проверила направленность потоков и, произнеся скороговоркой: «Честь первым шагнуть в неизведанное предоставляется мне!», шагнула в неизведанное. И тут же споткнулась о какой-то камень.