И приведут дороги

Я остановилась и внимательно посмотрела на Миролюба. Тот тоже остановился и ответил на мой взгляд. Лицо его было серьезным. А я снова удивилась. Он вот так просто и открыто обсуждал со мной то, что с женщинами здесь не обсуждали вообще. Он видел во мне человека! И доверял. Это заставляло и меня быть откровенной.

– За что князь ненавидит Радима? – отважилась я спросить.

Миролюб глубоко вздохнул, так что грудь под рубахой резко поднялась, а потом посмотрел мимо меня, точно не желая встречаться взглядом.

– Не Радима ненавидит отец.

– А кого?

– Мы с ним о том не говорили. Да и другие молчат. Пойдем, – с этими словами Миролюб потянул меня за локоть. – Злобу отец на прошлого воеводу Свири держал.

– На отца? – Я едва не добавила «Радима», но вовремя спохватилась, напомнив себе, что тот был и Всемилиным, то есть моим, отцом.

Миролюб медленно кивнул.

– За что?

– А сама как думаешь? – вдруг спросил княжич. – Не верю, что за столько лет ничего не надумала.

Он криво усмехнулся и пнул попавшийся под ногу камешек. Тот со свистом рассек воздух и врезался в бревенчатую стену. За стеной тут же залаяла собака. Лай подхватили ее собратья по всей улице. Миролюб втянул голову в плечи и принялся озираться по сторонам. И не был он в эту минуту похож на сурового княжича, скорее на набедокурившего школьника, поэтому стоило нашим взглядам встретиться, как мы, не удержавшись, рассмеялись.

Странно это было – смеяться после произошедшего. Впрочем, я вдруг подумала: «Кто я такая, чтобы менять законы этого мира? Это не удалось даже Альгидрасу, хотя он здесь и не совсем чужой. Так что просто стоит принимать все как есть».

– Мне всегда казалось, что князь… по-особому смотрит на… Добронегу, – посерьезнев, сказала я.

Я не была уверена, что стоило это говорить, но Миролюб относился ко мне не так, как другие, и я подумала, что ему все же можно доверять. Он скорчил непонятную гримасу.

– Вот и я надумал то же.

– Правда?

Он отрывисто кивнул.

– Мне казалось, мужчина придумает другую причину.

– Другие я тоже надумывал, но все не выходило.

Некоторое время мы шли в молчании.

– А что об этом думает твоя мать?

Миролюб передернул плечами.

– Вот уж не знаю. Никогда не спрашивал. Верно, о чем-то догадывается. Но отец никогда Добронегу ни словом, ни делом не обидел, потому это пустое все.

– Где уж пустое?! Чуть война не началась, – вздохнула я и после паузы добавила: – Не может все быть только из-за этого. Еще что-то должно быть.

Миролюб посмотрел на меня долгим взглядом, и мне стало неуютно. Не перегнула ли я палку? Все же речь о его отце.

– Ну, как надумаешь что еще, скажи.

– А ты скажешь, как надумаешь?

Он улыбнулся:

– Тебе первой.

Вряд ли он говорил правду, но мне было лестно. У перекрестка мы остановились. Людей на улице уже почти не было, а те, что были, спешили по своим делам, впрочем, на княжича оглядывались – слишком много шума он наделал сегодня своим появлением. Он, казалось, вовсе не замечал всеобщего внимания, точно привык к нему с детства. А ведь, вероятно, вправду привык. Он же наследник князя. Да еще увечье это. Я вдруг почувствовала острую жалость к маленькому Миролюбу, которому приходилось не только оправляться от пережитого и учиться жить со своим увечьем, но и терпеть косые взгляды везде, куда бы он ни пошел. Это какой же силой духа надо было обладать, чтобы вырасти не запуганным неврастеником, а самодостаточным и уверенным в себе человеком?

Миролюб кивнул на очередное приветствие и огляделся по сторонам.

Я тоже повертела головой, гадая, почему он так себя ведет. Сперва решила, что он проверяет, нет ли кого рядом, потому что хочет меня, например, обнять. Но потом сообразила, что после разговора с Радимом он не просто не делал никаких попыток флиртовать, он вообще даже виду не подавал, что между нами когда-либо что-либо было.

– Сюда, кажется, – неуверенно пробормотал Миролюб и вопросительно посмотрел на меня.

– Куда «сюда»? Что мы ищем?

В ответ он смиренно произнес:

– Повиниться хочу. Не просто так тебя погулять отпросил. Помощь мне нужна.

Брат Альгар,

вновь твои слова причиняют мне боль. Но во сто крат больнее осознавать, как сильно ты заблуждаешься и к каким последствиям это может привести.

Тобой движет обида, брат. А она очень плохой советчик.

Я не могу отправить свитки, ибо нет на земле человека, которому можно было бы доверить такую ношу. Но я готов ответить на твои вопросы.

Алвар

В тихом сумраке старого дома, Где живут по углам поверья, Где танцуют древние тайны В ярком пламени гибких свечей, Где ты стал мне опять незнакомым, Где я снова тебе не верю, Я запру на замок свое сердце И избавлюсь навек от ключей.

Глава 5

Я не представляла, что могло понадобиться Миролюбу, но готова была помочь ему всем, чем смогу. Как он сегодня помог Альгидрасу, рискуя своей жизнью.

– Что случилось? – прошептала я.

– Ищу дом, где хванец живет. Прямо спросить не мог, а окольными путями только улицу вызнал.

– Э-э-э… – пробормотала я, лихорадочно пытаясь сориентироваться. За разговором я не следила за дорогой. – Сюда! – наконец решила я, хотя, признаться, не была уверена. Вот Миролюб удивится, что я в знакомом с детства городе не ориентируюсь. – А на что он тебе?

– Поговорить, да и посмотреть, как он.

– Следующий дом, – с облегчением воскликнула я, увидев в желтоватом свете фонаря резьбу на воротах.

Любопытно, что на самом деле привело Миролюба сюда? И удастся ли мне это выяснить?

Мы подошли к воротам. Миролюб остановился и оглядел деревянные створки, явно изучая рисунок в свете горящего у дома фонаря. По окончании осмотра он хмыкнул, словно что-то для себя решил. Мне было интересно, к каким выводам он пришел, но спросить я не успела – княжич уверенно постучал в ворота. А я-то думала, он сперва меня домой отведет.

Миролюб повернулся ко мне и серьезно спросил:

– Хочешь с ним увидеться?