И пусть их будет много
Шрифт:
Могла ли мама представить себе, что именно придется отложить ее дочери в сторону, чтобы оказаться в состоянии выслушать чужую ей женщину?
Она спустилась вниз, подошла к гостье, остановилась молча рядом.
– Госпожа, - всхлипнула Мари и упала перед Клементиной на колени.
– Госпожа! Беда! Уже два дня за рекой клубится дым. Вчера там сгорела церковь. Муж мой вернулся оттуда, говорит, плохо дело. Войска идут, королевские солдаты. Они жгут дома, выгоняют людей в леса. Что нам делать, госпожа?
А Клементина стояла безмолвно, глядя перед собой. Пыталась собраться, понять, что теперь говорить и что делать.
– Почему вы спрашиваете меня об этом?
– наконец, заговорила.
– Разве король - враг нам? Отчего вы боитесь солдат? Они идут, чтобы уничтожить преступника. Разве среди нас есть тот, кого они ищут?
Клементина с ужасом увидела направленный на нее взгляд.
Воскликнула:
– Не говорите мне ничего! Я не желаю знать!
Отвернулась, до хруста стиснула пальцы. Она не может... Не хочет...
Краска стыда залила ее лицо. Когда она была трусихой? Раньше - никогда!
Снова обернулась, положила руку на плечо плачущей женщины.
– Поднимитесь, Мария. Встаньте. Говорите, я слушаю.
– Госпожа! Одижо был здесь. Он разговаривал с крестьянами. Он хороший человек.
– Одижо - преступник!
– отрезала Клементина.
В одно мгновение вернулось то, что она так хотела забыть. Захолонуло сердце, все поплыло перед глазами.
– Где он теперь?
– спросила с трудом.
– Он ушел. Но если об этом узнают драгуны, нам несдобровать. Солдаты жестоки. Они вешают и жгут ради собственного удовольствия. Муж сказал: вы должны знать.
Клементина сделала несколько шагов, взялась рукой за высокую спинку стула, закусила губу.
Кто она теперь? И как ей выбирать? Она одинаково боится солдат и этого Одижо. Она дочь того, кто погиб, выступив на стороне восставших, и она жена самого верного из подданных короля.
К глубочайшему стыду своему Клементина осознала, что ей совершенно безразлично, кто прав. Она желает только успокоения. Она хочет лишь, чтобы не плакали дети, чтобы пели птицы и мирно квакали в прудах лягушки. И больше ничего.
Она посмотрела на женщину долгим взглядом.
– Я поняла, - сказала.
– Идите. И если Одижо еще появится в этих краях, не забудьте сообщить мне.
Она не позволит этому мерзавцу испортить жизнь ей и ее крестьянам. Она не позволит на ее земле устроить то, что он устроил в Ажене. Никогда. Никогда не будут пылать на ее земле пожары!
У нее застучали зубы.
"Хочешь ты или не хочешь, моя дорогая, - подумала, - но все опять зависит от тебя! Некому тебе помочь и не на кого тебе положиться".
Глава 9. Ведьма
Ночью Клементина проснулась - то ли от стороннего шороха, то ли от очередного кошмара. Распахнула глаза, уселась на постели. Увидела, что Тереза неподвижно стоит у окна и смотрит куда-то вдаль.
– Что с тобой, Тереза?
– спросила шепотом.
– Смотрите, - девушка медленно протянула вперед руку.
Клементина поднялась, подошла, встала за спиной горничной.
В башне напротив мелькал, перемещаясь от одного окна к другому, неясный свет.
– Я вижу его которую ночь подряд.
– Тереза испуганно смотрела на Клементину.
– Госпожа, это та самая башня, про которую рассказывала Аннет. Уж как я не хочу каждый раз вставать, а все меня словно что-то толкает, "встань, посмотри".
Клементина обхватила себя руками.
– Принеси мне плащ!
– Госпожа, я боюсь!
– Подай плащ!
– Клементине казалось, что своим криком она переполошит весь дом.
Как ей все надоело! Ей хотелось визжать. Привидения, лабиринты, драгуны, виселицы, выстроенные на дорогах в назидание всем. Как она устала от всего этого!
Клементина сбежала по лестнице, даже не подумав предложить Терезе идти за ней. Она знала, что та ни за что не сдвинется с места.
Так же быстро она пересекла зал. Разбудила спящего у камина де Лароша. Тот смущенно вскочил, пытался сделать вид, что задремал буквально минуту назад. Завозил руками, торопливо поправляя одежду.
– Идите за мной, сударь, и возьмите огня!
– приказала.
Клементина выбежала во двор, плотнее запахивая плащ, под которым на ней была лишь тонкая муслиновая ночная рубашка. Холодный ветер швырнул ей в лицо колкий снег, едва не сбил с ног.
– Куда мы идем, госпожа?
Ансельм де Ларош стучал зубами от холода.
– Туда, - она махнула рукой в направлении чернеющей на фоне серого неба башни.
Луна то выглядывала из-за туч, то снова пряталась.
Де Ларош, подняв голову, всмотрелся в окна-бойницы, неуверенно произнес:
– Там кто-то есть...
– Вижу. Именно поэтому мы сейчас туда поднимемся.
Она шла так быстро, как только могла. Добравшись до деревянной лестницы, ведущей ко входу в башню, приостановилась, чтобы перевести дух.
– Но дверь, должно быть, заперта...
– то ли спросил, то ли сообщил де Ларош.
– Если она заперта, вы разобьете ее или найдете ключ! Мне все равно. Но я должна теперь же попасть внутрь.
Она быстро взбежала по лестнице, схватилась, дернула за холодную скобу. Дверь открылась - легко и на удивление тихо. Клементина шагнула внутрь. Она была бы испугана, если бы не была переполнена яростью.
Внутри башни им пришлось двигаться значительно медленнее.