И смерть лишь начало

Стало видно, что комната целиком отделана камнем – полы, стены и потолок. Все грубое, нарочито плохо обработанное, но в этом проглядывался определенный стиль. Окон и камина нет. Воздух сюда попадал по специальным каналам, минуя несколько степеней магической защиты.

Комната большая – ярдов десять на двадцать. Посередине стоит массивный, прямоугольный стол черного цвета. Вокруг него с десяток стульев – деревянных, резных, с высокими спинками и подлокотниками, каждый из которых больше напоминал трон. Вот и вся меблировка.

Так сделано не случайно – чем меньше вещей, тем легче проверять комнату на наличие чужеродных подслушивающих заклинаний.

Чем Малфои и занялись – они создали объёмное сканирующее колдовство, которое обследовало всю площадь покоя и ничего подозрительного не нашло. Можно начинать.

Над столом так и остался висеть светящийся шар – маги не стали создавать других. И хоть он и неплохо освещал стол и самих Малфоев, но углы комнаты прятались в тени.

Абраксас Малфой сел во главе стола и спокойно смотрел как его сын Люциус занимает место по правую руку. Во внешности отца и сына прослеживалось семейное сходство всех Малфоев – прямые, платиновые волосы, тонкие черты лица, серые глаза, некоторая худощавость, изысканная небрежность одежды… Только в старшем Малфое все эти признаки показывали, что их хозяин уже не молод – волосы поредели, на лице обозначились морщины. И лишь глаза – проницательные, умеющие видеть суть вещей - доказывали, что их хозяин мудр и все еще хитер и влиятелен.

На большом пальце правой руки у него надет серебряный перстень с изумрудом – камнем мудрецов и провидцев.

– Что с меткой?
– голос у старшего Малфоя сухой и безэмоциональный.

– Есть движение энергии. Небольшое.

– Покажи.

Люциус закатал камзол. На внутренней стороне левой руки у него находилась метка Пожирателя Смерти.

Абраксас со слегка брезгливым выражением на лице наклонился над ней и сделал несколько пассов своей палочкой. Потом он что-то неразборчиво прошептал на неизвестном языке…

– Хм… Она практически спит.

– Так и есть, отец. Движение энергии очень незначительное.

– Но оно все же есть… О чем это может говорить? Он пытается возродиться?

– Сложно сказать, - Люциус одернул рукав, задумался и машинально провел большим пальцем по брови.
– Думаю, что он всё еще в форме духа… Но вполне возможно, что ему кто-то помогает. Есть приток силы.

– Что-то еще известно?

– Пока нет.

– О любом, даже самом минимальном изменении, ты должен сообщать.

– Конечно.

На несколько минут повисло молчание. Двое мужчин никуда не торопились и обдумывали ситуацию.

– Неизвестность хуже всего, - наконец констатировал старший Малфой. – Но нам остается лишь ждать.

– Наши приоритеты прежние?

– Да. Контроль. Статус-кво. Возрождение. Именно так и не иначе. Ловушки готовы?

– Да. Если он появится, то они сработают… Но я все же боюсь… - Люциус посмотрел в глаза отцу.
– Боюсь за наш Род.

– Бояться за свой род – почетно и правильно. Но здесь, в месте нашей силы, вдвоём мы имеем весьма хорошие шансы, – ответил Абраксас. – И риск оправдан.

– Значит, просто ждем?

– Да, - старший Малфой едва разлепил тонкие губы.

– Всё ясно.

– Хорошо. Что с Драко?

– Ясности нет. С тех пор, как он поступил на Когтевран, вероятностные линии изменились. И коль первая часть пророчества выполнена…

– Первая часть пророчества это всего лишь первая часть. По сути – лишь подготовка ко всему остальному, - перебил его отец.
– Она может значить очень многое. А может не значить ровным счетом ничего. И ты это знаешь не хуже меня, - он выпрямился на стуле, положил руки на подлокотники и так замер, смотря в глаза сына.

Люциус поежился. Под этим «фирменным» отцовским взглядом он чувствовал себя не комфортно – казалось, Глава Рода может заглянуть очень глубоко, не оставляя место для секретов и тайн. Этот взгляд можно было сравнить с магловским рентгеном. Но именно он заставлял гордиться отцом. И надеяться… На его проницательность, изворотливость, предвидение… А еще на то, что Малфои, как и всегда, смогут вывернуться из неприятной ситуации и извлечь выгоду.

– Эта дружба… Насколько она прочна?

– Поттер имеет определенное влияние на Драко.

– Их дружба крепнет?

– Да.

– Предпосылок к Обряду на Крови нет?

– Пока – нет.

– Контролируй этот момент, сын. Это важно. Очень важно.

– Я понял.

– Надо лучше узнать Поттера, - продолжал Абраксас. – Его поведение не совсем адекватно для мальчика такого возраста.

– Мы же говорили об этом, - ответил Люциус.
– Ты сам предположил, что, возможно, нас ждут сюрпризы.

– Так и есть… Пока всё в рамках наших планов, но любые изменения надо замечать в зародыше. И вот еще что – Драко имеет влияние на Гарри?

– Да, но не такое, как тот на него. Скорее всего – меньше. Плюс дополнительный фактор – эта девчонка. Грейнджер. Может, стоит как-то повлиять на эту дружбу? В выгодную для нас сторону? – Люциус кашлянул.

– Нет, - старший Малфой раздумывал около минуты. – Не стоит лишний раз влезать в пророчество. Пусть всё идет, как идёт. По крайней мере, на данном этапе… Лучше сделай так, чтобы мой внук еще раз пригласил Поттера к нам. Здесь, в месте нашей силы, мы сможем кое в чем разобраться… Только аккуратно и незаметно. Пусть Драко думает, как и раньше, что это его идея.

– Хорошо, отец.

– С этим разобрались… Что с поиском союзников?

– Всё сложно. Сейчас многие чувствуют предпосылки к начинающимся изменениям и мутят воду. Ясности нет. Возрастает риск предательства… Надо быть аккуратным.

– Когда ставки растут, растет и риск, - заметил Абраксас.

– Чертовы Блэки, - не выдержал Люциус.
– Такие таланты и способности… Потенциал… И всё пошло прахом. Младший пропал и, вероятнее всего, погиб. А старший на ровном месте разрушил многовековой союз. Идиот.

– Да, будь мы, как и раньше, вместе, ситуация выглядела бы куда проще, - Абраксас на секунду позволил себе слабость и помечтал. Действительно, безумное и опрометчивое поведение двух последних Блэков изменило очень и очень много в магических раскладах. А про подозрительную смерть друга – Ориона – и вовсе не хотелось ничего говорить. Там присутствовала и тайна, и предательство, и интрига. И распутывать этот ядовитый клубок, даже спустя много лет, приходилось очень и очень осторожно.

– А остальные, кто хоть что-то собой представляют, тянут время и ждут. Они очень осторожны…