И такое бывает...

– И с чем он хотел помочь?
– уязвлено поинтересовался я.

– Для начала он попросил тебе намекнуть...
– она с натугой поднялась с дивана, подошла ко мне и отвесила мне хорошую затрещину: - Твоя палочка тебе не подходит, кретин!
– и вернулась на своё место.
– Ну, ещё он сказал, что ты весьма обеспокоен вопросом защиты разума.

– И вы можете мне помочь?

– Разумеется, мальчик. В первом случае, учитывая, как долго тебе служит твой ширпотреб, по ошибке называемый настоящей палочкой, я сведу тебя с хорошим мальчиком, который сделает тебе хорошую палочку буквально за бесценок - от сорока до восьмидесяти галеонов. Во втором я познакомлю тебя с не менее хорошей девочкой, которая сможет нарисовать на тебе что-нибудь красивое и полезное, магические татуировки, слышал о таких?

– Что-то где-то, - неопределённо проговорил я, после чего утвердительно заметил: - Денег вы мне не дадите.

– Ха! Я их никому не дам. Завещать буду, разве что. Тебе половину, как самому большому идиоту и неудачнику в этой семье, братьям твоим, сестрёнке на приданое, да и родителям, чего уж там... Вот же наказал Мерлин, единственные родственники - и те Уизли... Но учти, мальчик, мою смерть будут тщательно расследовать!
– она неопределённо улыбнулась.
– И смотри мне, не трогай Шейтхара. Он хороший и заботится о тебе.

– Да, это замечательно... Проблема в том, что у меня самого денег нету.

– Пф, маленький лгунишка. У тебя уже почти шесть часов как есть сто пятьдесят галеонов. Пляши, Хогвартс выиграл тендер, - у меня прямо от души отлегло.

– А сколько будет стоить магическая татуировка?

– Не знаю, приблизительно от полутора тысяч галеонов, - к душе прилегло обратно. Пытаясь отвлечься, я задал давно интересующий меня вопрос:

– А скажите, почему вы отказались вести дела рода?

– Я что, похожа на идиотку?
– она от души расхохоталась.
– Надо оно мне, это убыточное агонизирующее предприятие?
– внезапно её улыбка потускнела, как будто с неё резко сорвали маску. С грустью и даже горечью она, внимательно рассматривая камин, продолжила тихим, чуть хрипловатым голосом.
– Мне уже сто четыре года, мальчик. Не тот возраст, чтоб брать на себя чёртову кучу проблем. Да и я большую часть жизни прожила под фамилией Крестон, и отказаться от неё - всё равно, что предать память Эдварда в угоду бесперспективной прихоти. Времена, когда я, так сказать, собственными силами могла возродить род, прошли ещё до Второй Мировой, знаешь ли... так что адский труд по возрождению Прюэттов ляжет именно на твои плечи, уже лёг. Впрочем, Шейтхар говорит, что ты вполне неплохо справляешься, а это, поверь, весьма лестная оценка. Он на своём веку успел повидать ещё моих дедов, которые правили более чем достойно; он с ними тебя и сравнивает... Надеется, что по наступлению совершеннолетия ты сможешь занять всё-таки кресло Прюэттов в Визенгамоте, а то оно, зараза, уже лет сорок пустует...

– Ну что ж, - будто опомнившись, вновь энергично забрюзжала она противным скрипучим голосом.
– Общественность общественностью, а семья имеет право знать о твоём статусе, не так ли?
– и, не дожидаясь моего ответа, вновь взмахнула палочкой, после чего профессионально-противным визгом закончила: - Все сюда!!!
– и поковыляла на кухню. Спустя несколько минут все, присутствующие в Норе, собрались на этой самой кухне, где Мюриэль и сообщила:

– Ну что, семейка Уизли, среди вас оказался один не совсем Уизли, - тут она многозначительно хмыкнула.
– Можете поздравить Рона, который недавно смог пройти тест на принадлежность к роду Прюэтт и ныне является его главой.

Реакция Уизли была разной.

Молли сочувственно охнула, - видимо, была в курсе по поводу ситуации в роду.

Артур меланхолично обрадовался и похвалил меня, после чего попытался удрать в гараж.

Джинни позавидовала, но поздравила.

А вот Перси и близнецы делали всё идеально синхронно, будто перед этим долго репетировали.

Резко расширяются в изумлении глаза и приоткрывается рот. Потом в глазах появляется озадаченность, недоумение и обида. Потом они краснеют, их головы с почти слышимым щелчком поворачиваются в сторону Молли. Затем они, видимо, сразу устыдившись, резко уставляются в стол и вяло мямлят поздравления.

Я стою с шахматной доской под мышкой и довольно улыбаюсь. Мюриэль ехидно осматривает нас всех и ставит подножку уходящему Артуру.

Сюрприз удался.

На следующий же день Мюриэль безжалостно забрала меня из дома, чтоб я "показал ей Косой переулок". Сама она, мол, на постоянной основе проживала в США, где ранее её муж, а теперь и она сама управляла сетью гостиниц. Единожды в год она посещала с визитом историческую родину, и теперь "горела желанием увидеть изменения".

На деле же она быстро провела меня в Гринготтс, где Шейтхар, невинно рассматривающий потолок, провёл нас в какой-то кабинет с камином. Крикнув "Самшитовая роща", я после недолгого путешествия вывалился из камина вслед за Мюриэль.

– Даниэль, негодяй, отчего не встречаешь гостей?!
– немедленно возмутилась тётушка. Спустя несколько минут в гостиную зашёл "хороший мальчик": высокий статный брюнет, на висках которого уже присутствовала седина, сразу расплылся в улыбке.

– Тётушка Мюриэль! Рад вас видеть!

– Ага, как же, небось, сейчас в уме проклятия перебираешь и мысленно подсыпаешь мне яд!

– О, вы даже чаю не выпьете?
– огорчился Даниэль.

– Мерзавец, ты должен был оскорбиться, - чуть обиженно заметила Мюриэль.
– Но ты прав. Знакомься, это что-то вроде моего внучатого племянника, его зовут Роном и ему нужна палочка. Желательно очень хорошая, чтоб он не выглядел совсем бездарью... хотя он такой и есть. Рон, это - Даниэль Фолле, говорит, что он мастер делать палочки, увы, никого другого я не знаю. Засим оставляю вас, надеюсь, вы сможете не убиться в моё отсутствие. У вас шесть часов, а мне пора.

– До свидания, тётушка Мюриэль!
– в унисон пропели мы с Даниэлем елейными голосами. Уже из камина она погрозила нам пальцем.

– Ну что, - обратился ко мне Даниэль, на чистейшем, кстати, английском.
– Сначала еда или работа?

– Совместить нельзя?
– деловито спросил я.

– Определённо, Рон, ты мне нравишься. Пойдём, - он довёл меня до столовой, после чего извинился и отлучился на пару минут. Вернулся он с хрустальным шаром в руках, по воздуху за ним плыла рулетка и лист бумаги, над которым замерло странноватого вида перо. Как выяснилось позже, самопишущее.

– Итак, для начала тебе надо немного познакомиться со мной.
– Появившийся домовик поставил перед нами тарелки с едой.
– Как уже сказала Мюриэль, меня зовут Даниэль Фолле. Представляться в ответ не надо. Я занимаюсь изготовлением волшебных палочек на заказ для определённого круга клиентов, который время от времени расширяется, как, например, сейчас. Люди приводят ко мне своих учеников, детей и знакомых. Итак, для того, чтобы сделать тебе хорошую палочку, я должен знать о тебе всё. Вот это, - он кивнул на лист с пером, - поможет мне ничего не забыть. Шар поможет нам найти правду, в том случае, если возникнет какая-то неточность. Рулетка для стандартных измерений, без которых сложно сделать удобную волшебнику палочку. Должен заметить, что палочка - отражение твоей души, она есть ты сам, поэтому мне понадобится узнать о тебе очень многое, но не волнуйся, ничего не выйдет за пределы этой комнаты. Кроме того, это будет только твоя палочка - и никто иной без твоего разрешения даже воспользоваться ею не сможет, а после твоей смерти она вообще рассыплется пеплом... Если сделана по уму и для тебя. Пока ничего не говори.