И тысячу лет спустя. Книга 1

Аудитория наполнилась смехом. Студенты довольно переглянулись между собой. Их взгляды будто бы говорили: «Кажется, это единственная пара, которую мы никогда не будем пропускать!»

«А почему его звали Ютландским?» «А кто же тогда на самом деле был здесь?» «Все же есть еще один Рюрик?» На Мирославу посыпались вопросы, и она только довольно улыбалась, запоминая их, чтобы ответить на каждый.

Она любила свое дело. Она писала книгу о Рёрике, о датском конунге, и теперь, слыша его имя из уст совсем молодых ребят, чувствовала себя самым нужным человеком на земле.

– Ютландия – это часть современной Дании, полуостров. А о том, кто же такой был Рюрик и существовал ли он… до сих все спорят и гадают.

– А какой версии придерживаетесь вы?

– Я… – прошептала Мирослава, не ожидая такого вопроса. – Что ж… Я очень доверяю скандинавским источникам. Вы ведь слышали о сагах? Саги – это древнескандинавские поэтические сказания. Это слово так и переводится. Сага – сказ, сказание. Только благодаря им мы хоть что-то теперь знаем о викингах. И да… викинги никогда не носили шлемов с рогами.

Мирослава вернулась за стол, села и скрестила руки на груди. Ответ на вопрос, заданный студенткой, ее действительно тревожил. Она посвятила ему последние три года своей жизни, писала об этом, читала и чувствовала ответственность за то, что скажет. Голос ее теперь стал серьезным и тихим.

– Сага всегда начинается с описания действующих лиц и обязательно их родословной. Это очень важная часть, и порой ей уделялась чуть ли не половина самого сказания. И представьте себе, ни в одной саге не существует никакого Рюрика, никакого Синеуса и Трувора. Значит, их никогда и не существовало, либо Рюрик не был варягом, как сказано в «Повести временных лет». А вот Рёрик…

Мирослава почувствовала, как в кармане завибрировал телефон.

– Рёрик Ютландский – единственный человек, более-менее похожий на Рюрика, но…

Телефон продолжал нагло вибрировать. Она вынула его из кармана, взглянула на экран, и ее руки задрожали. Звонили из издательства, ответ которого она ждала около пяти месяцев. Номер каждого из них, расположенного и в Москве, и в Петербурге, был у нее в записной книжке.

– Прошу прощения. Важный звонок. Сидим тихо.

Мирослава вышла в коридор, но прежде чем поднять трубку, сделала глубокий вдох.

– Мирослава Евгеньевна? Я посмотрел вашу работу. Сможете подъехать в течение часа? – послышался грубый мужской голос на том конце трубки. Редактор явно торопился.

– Простите, я сейчас на работе, но…

Мирослава была не на шутку удивлена. Конечно, ей неоткуда было знать, как именно издательства связываются с авторами, но она и представить не могла, что они звонят вот так напрямую.

– Ваша подруга и так знатно досадила мне, чтобы я, наконец, принял вас. У меня нет другого времени. Это вам надо или мне?

– Подруга? Какая подруга? – протянула Мирослава полушепотом.

– Приедете или нет? – мужчина явно нервничал.

– Я поняла. Скоро буду, – закивала Мирослава и мысленно посмеялась над собой, ведь редактор не мог видеть ее лица и по-щенячьи умоляющих глаз.

Аспирантка вернулась в кабинет. В этот раз студенты на удивление сидели тихо и неподвижно. Что ж, вероятно, ей удалось увлечь их, и они с нетерпением ждали продолжения.

– Да… Рюрик… Рёрик Ютландский… Я хочу, чтобы вы подумали об этом дома… На следующем занятии жду ваши теории о том, кто такой был этот Рюрик и почему викинги не нападали на наши земли, – быстро проговорила Мирослава запинаясь и перешла на шепот. – Из кабинета до конца пары не выходим, сидим тихо… Можете заниматься чем хотите, но никому не слова, что я отменила занятие, окей? У меня тут вопрос жизни и смерти.

Она подмигнула студентам, схватила сумку, быстрым шагом вышла из кабинета, на ходу вызвала такси и, направляясь к машине, перебежала дорогу в неположенном месте.

– Торопитесь? – добродушно поинтересовался водитель, разглядывая аспирантку в зеркало заднего вида.

– Что, простите? – она пятерней расчесала взъерошенные от бега волосы и подула на прядки, упавшие на губы. – А, да… если можно, давайте побыстрее. Спасибо.

– Будет, – кивнул паренек и включил радио.

Мирослава уставилась в окно и принялась считать людей в черных одеждах, чтобы успокоиться и унять тревогу. Этому ее учил психолог. Черных одежд, курток и шапок было так много, что ей подумалось: почему люди не носят яркие цвета? Потому ли, что это практично в дождливой литературной столице или потому, что люди хотят быть незаметными? Она и сама не носила ядовитые оттенки и избегала их во всем – будь то одежда или домашний интерьер, и объясняла это огненными волосами, которые и так бросались всем в глаза.

Тогда она стала искать людей и машины красных цветов, но громкая музыка в такси то и дело отвлекала:

Я бы бросилась в эту реку,Если бы не было человека,Который утонет,Если прыгнет за мной…

* * *

Мирослава помнила эту песню. Из-за того, что она часто играла на повторе у мужа в машине, Мирослава ее ненавидела. Так уж случалось, что они с мужем ругались каждый раз именно в машине. У Александра не было другого времени, чтобы поговорить, и тогда, в машине, он оказывался в ловушке. Жена засыпала его вопросами, и, будто ледяной водой, окатывала потоком эмоциональных речей и признаний. А он все равно молчал. И только песня продолжала играть, отвечая Мирославе вместо ее мужа.

– А я бы прыгнула, – едко ухмыльнулась она однажды, отворачиваясь к окну.

– Что? – произнес Александр.

– О, так у тебя есть голос? – посмеялась она, по-доброму подтрунивая мужа.

– Мирослава…

– Она поет, что прыгнула бы, если бы не было человека, который прыгнул бы следом. У меня нет такого человека. Ты ведь не прыгнул бы?

– Почему ты любишь задавать такие глупые вопросы? – выворачивая руль, ядовито прошептал Александр себе под нос.

– Прыгнул бы или нет?

– Зачем?

– Чтобы спасти меня?! – пропищала Мирослава и округлила глаза, как бы показывая Александру, как глупо звучал его вопрос.

– Спасти человека, который сам решил умереть? Это его выбор.

– Окей, – цокнула Мира и отстегнула ремень, готовясь выйти.

Александр припарковался.

– Ну… а если бы я просто упала? – она не уступала и не давала мужу выйти из машины, не удовлетворившись его ответом.

– Это другое. И вообще, ты же знаешь, что я не умею плавать. И ненавижу воду. Я бы вызвал спасателей. Может, хватит? Или это гормоны?

Он, наконец, посмотрел на нее, и его черные глаза сверкнули.

– Ты опаздываешь. Прием уже начался.

Они приехали тогда на первое УЗИ после положительного теста на беременность.

– Ты не пойдешь со мной? – ласково прошептала Мира.

– Здесь нельзя стоять, – он медленным движением руки указал через лобовое стекло на знак, под которым они припарковались и встали на аварийку. – Я останусь в машине. Если найду другое место, то поднимусь.

Она ничего не ответила, вышла из машины, сдерживая порыв хлопнуть дверью, и поднялась в клинику. Через месяц Александр и Мирослава зарегистрировались, чтобы ребенок, которого она ждала, появился в семье. Так с Ковалевой она стала Новиковой и даже не удосужилась сообщить радостные новости приемным родителям. Ни первую, ни вторую.