И в болезни, и в здравии, и на подоконнике

И черт побери, Паттерсон действительно имел право знать! Если в тебя стреляют – ты должен понимать, кто это делает, почему. И как.

В конце концов изо всей это безумной чехарды выскочила одна, самая правильная мысль, и закачалась на поверхности сознания, как резиновая уточка.

Ну какая, собственно, разница? Ничего страшного не произошло. Делла цела, Паттерсон цел, подозреваемый спит. Заебись. Все, что требуется от Петера – это чуть-чуть отшлифовать последствия.

– Да, ты права. Вы все сделали правильно, и ты должна была объяснить Паттерсону, что происходит. Приношу свои извинения. А теперь давай вернемся в комнату, и я откорректирую этому парню память. А заодно, кстати, сделаю в подсознании небольшую закладку. Через пару дней твой Паттерсон уволится по собственному желанию – и будет счастлив, что послал нахер эту дерьмовую работу. Никаких обид, никакого ущемленного самолюбия, одно всеобщее облегчение.

Делла, склонив голову на бок, уставилась на Петера с задумчивым отстраненным интересом. Пауза тянулась. И тянулась. И тянулась.

– Что?! – не выдержал Петер.

– Да так. Думаю. Это когда ж ты успел ебу дать?

– Что?..

– У человека ментальные проблемы, и ты об этом прекрасно знаешь. А ты, рыбонька моя, нихрена не эксперт в области психиатрической магии. И все-таки ты собираешься влезть Стэну в голову и по-быстренькому там пошуровать. Тебе правда настолько плевать на риск?

– Ты что вообще несешь? – оскорбился Петер. – Я тебе что, доктор Менгеле? Это же стандартная процедура, а не кардинальное вмешательство в мыслительные процессы. Я сто раз такое делал – и все было отлично.

– Конечно, отлично – если работаешь с обычными уравновешенными людьми. Хоть у кого-нибудь из тех, кому ты мозги правил, ПТСР был? Или хотя бы депрессия? Что ты будешь делать, если у Стэна армейские воспоминания в рикошет вылетят? Или триггер какой-нибудь всплывает, а ты его зацепишь?

Петер растерянно оглянулся, будто ждал от вселенной подсказку.

– Делл… Ну мы же все это обсуждали. Стэн не сможет работать в сопровождении. Он должен уйти.

– Да, обсуждали. Мы предполагали, что Стэн не выдержит нагрузок и сорвется, так? Но сегодня я видела его в деле. И знаешь что? Все было офигенно! Стэн правильно реагирует на опасность, не зависает, не уходит в штопор. После завершения стрессовой ситуации – минимальная нервозность, не больше, чем у тебя, адекватные вопросы и трезвая оценка происходящего. Может, нам стоит пересмотреть исходные посылки? Напоминаю: мы выстроили всю эту концепцию на словах какого-то постороннего мудака. Не самый надежный источник информации.

– Мы выстроили эту концепцию на окопе.

– Да спит он там! Нравится человеку! Ну какое тебе дело, кто где спит? Ты вот в постель к Пенни Лафорш лазишь – тоже не самое здоровое занятие. Я же не предлагаю тебя из-за этого уволить?

– Блядь. Ну Пенелопа-то тут при чем…

– А окоп при чем? Давай не будем переходить границы этичности. Личная жизнь – это святое.

И тут Петер не выдержал. Он подошел-таки к стене и смачно вдарился об нее лбом. Потому что для всех людей есть предел возможного.

– Делл. Сначала ты говоришь мне, что нельзя лезть в голову к Паттерсону, потому что у него ментальные проблемы. А потом рассказываешь, что Паттерсон совершенно стабилен. Тебе не кажется, что тут скрывается некоторое логическое противоречие?

– С чего бы вдруг? У Стэна ПТСР и, вероятно, депрессия – но человек научился с этим жить. Проблем нет. Но когда ты предлагаешь нарушить выработанное равновесие – вот тут я возражаю. Категорически.

– А если…

– Вот когда – и если – случится это самое «если», тогда и будем меры принимать.

Делла и Петер застыли друг напротив друга, скрестив руки на груди. В воздухе повисло агрессивное молчание.

Петер отлично понимал, о чем сейчас думает Делла. Мечтает врезать ему, Петеру, по упрямой башке, отпихнуть в сторону и просто дойти до цели. Потому что сам Петер хотел того же самого – вот только цели у них были разные.

Но блядь. Должен же в этом мире быть хоть один нормальный человек.

И если рассуждать логически – в чем-то Делла права. Парень действительно неплохо отреагировал на стресс. К тому же, если сейчас убрать Паттерсона, завтра придется самому с Деллой в поле идти. Или нового сопровождающего искать – который может справиться, может не справиться, а еще этот проклятый личный фактор. Делла взъестся на новенького просто потому, что это не Паттерсон. Тогда какой смысл в сложных телодвижениях?

– Ты вообще понимаешь, что только что назвала Паттерсона компенсированным психопатом? – сделал прощальный залп Петер.

– А ты что-то имеешь против компенсированных психопатов? – брови у Деллы взлетели на середину лба.

– Нет, ну что ты. Вы настоящие милашки. Пока стадия компенсации не кончится.

Паттерсон стоял ровно там же, у стены, – даже позу, кажется, не сменил. Только вытянулся струной, когда Петер вошел в комнату.

– Мистер Паттерсон, я полагаю, что мои объяснения вам не нужны. Тем лучше – меньше времени потратим на бесполезную болтовню. Я сегодня же напишу прошение о предоставлении вам полного допуска. Не сомневайтесь, его подпишут. Для вашей должности это стандартная процедура. Но пока официального разрешения нет, поэтому держите язык за зубами. Вы ничего не видели и ничего не знаете.

– Да, сэр. Я понял, сэр.

– И раз уж наше сотрудничество меняет формат… Сейчас я дам вам один совет. Пожалуйста, отнеситесь к нему предельно серьезно.

– Да, сэр.

– Вы помните наше первую встречу в кабинете у мистера Шепарда?

– … Да, сэр.

– Помните внезапное вмешательство мисс Ругер?

– Да.

– Если вы заметите хотя бы первые признаки подобного поведения, просто встаньте у мисс Ругер за спиной и пните ее под задницу.

Физиономия Паттерсона вытянулась, серые глаза округлились, а рот приоткрылся.

– Если мисс Ругер не остановится – а она, вероятно, не остановится, - возьмите из багажника разводной ключ, долбаните ее по темечку и везите сюда. Америка будет вам благодарна.

***

– Ну как все прошло? Ты…

Делла оборвала Стэна коротким тычком в бицепс: «Цыц! Пошли отсюда», - и потянула за рукав.

Они проскочили полутемный коридор, пару раз свернули и вышли в пустой гараж. Мысленно проартикулировав заклинание Делла отперла вожделенный «Крайслер» и влезла на заднее сидение. От глянцевого дивана пахло сигарами и кожей.

– Заползай. И дверь закрой. Шаанти. Вот, теперь говори.

– А почему здесь? – недоуменно оглянулся Стэн.

– Потому что мне нравится эта машина. Охуенная, правда?

– Ну… да. Наверное. Но я не вижу смысла прятаться.

– Ну вот гляди. Если мы будем говорить в коридоре без звукоизолирующего заклинания, Петер услышит то, что он не должен слышать. А если я повещу Шаанти, любой случайный прохожий увидит, что я нарушаю правила секретности. Ты же пока без доступа, а значит, использовать заклинания в твоем присутствии я не могу, - Делла откинулась на высокую спинку и запрокинула голову. Сливочно-белый потолок возвышался над ней, выпуклый и нежно-теплый, расчерченный реберными дугами рельефной отстрочки. Делла чувствовала себя Ионой, сидящим в брюхе огромного, гладкого, блестящего кита. Интересно, если машину завести, звук будет таким же великолепным, как внешний вид? Какая же все-таки убогая тупость – использовать тойоту, когда есть вот такие вот замечательные вещи. Совсем рядом. Достаточно только руку протянуть. Делла тоскливо воздохнула. – Так что ты спросить-то хотел?