И в болезни, и в здравии, и на подоконнике

Уж лучше бы молчала.

Стэн не хотел говорить о погоде. Он хотел знать, чем же, черт побери, занимается эта загадочная организация. Почему они едут в школьную библиотеку, потом – в магазинчик оккультных товаров, а оттуда – в ломбард? Что написано в тех бумажках, которые постоянно листает Ругер? Почему она никогда не говорит по телефону? Что здесь вообще, черт побери, происходит?!

Но Ругер ничего не объясняла, а Стэн не спрашивал. Он просто крутил баранку и представлял, как пошлет все к черту. И Ругер эту самодовольную, и вечно скалящегося Манкеля, и работу кретинскую, никому не нужную. Вот просто припаркуется у тротуара, врубит аварийку и уйдет. И гори оно все синим пламенем.

А потом Стэн представлял отца – его испуганный, разочарованный взгляд – и ехал туда, куда сказали. Потому что нормальная, в общем работа. Получше, чем в гараже. И платят отлично.

– Западная Сто Тридцать Девятая улица, триста шестой дом, - Стэн притормозил перед высокой кирпичной лестницей и заглушил двигатель. – Вас проводить?

– Нет, спасибо, - Ругер повесила на шею сумку, как почтальон, и быстрым движением пригладила волосы. – Я минут через двадцать вернусь. Отдыхайте.

Равнодушно кивнув, Стэн откинулся на спинку кресла. Он безразлично наблюдал, как Ругер взбежала по красным кирпичным ступеням, открыла тяжелую дверь и нырнула в сумрак парадной. На улице было пусто, только крупный серый кот вынюхивал что-то в траве у куста. Стэн постучал в окно. Кот оглянулся, презрительно хлестнул хвостом и направился в узкий проход между домами. Там он вспрыгнул на контейнер с отходами, еще раз покосился на Стэна и начал старательно намывать себе задницу.

– Ну и пошел нахрен. Приятного аппетита, - Стэн показал коту средний палец. И замер, вытаращив глаза. Окно над цокольным этажом разлетелось, засыпав проулок стеклянным дождем, и прямо на кота сиганул мужик в кожаной куртке на голое тело.

– Блядь!

Стэн вылетел из машины до того, как осознал происходящее. Короткие обрывочные мысли проносились в сознании, как трассирующие пули. Ругер вошла. Специальный отдел расследования. Мужик выпрыгнул.

И Стэн, перемахнув через капот тойоты, метнулся вперед. В несколько прыжков он пересек тротуар, влетел в проулок и врезался в стриптизера-десантника, как таран.

– Стоять, сука!

Прыгун опрокинулся на спину, перекатился и выхватил что-то из-за пояса.

– Хавита!

Инстинктивно Стэн нырнул вбок, пропуская мимо корпуса вспышку света, пронзительно-яркую, как дуговая сварка. Залп врезался в стену, сколов с нее пыльную штукатурку. Мужик снова махнул рукой, выкрикнул что-не невнятно-гортанное, и Стэна накрыл новый залп. И еще один. И еще. Каменная крошка брызгала сверху, острым рикошетом разлетаясь по асфальту.

Ошеломленный, Стэн рефлекторно уворачивался от летящих в него очередью вспышек, а потом сверкающий сгусток света догнал его и чугунной тяжестью ударил под дых. Стэн опрокинулся, с размаху приземлившись на локоть.

– Кхарт!

Нырнув лицом в грязь, Стэн пропустил вспышку над собой, и пронзительно-яркий световой залп разрубил мусорный бак пополам, вывернув на тротуар гниющие объедки.

– Ракшхатир! – проорал знакомый высокий голос, и над Стэном распахнулся шатер из мерцающего света. –Стоять, не двигаться!

– Кхарт! – перекатившись по асфальту, рявкнул мужик. Именно в этот момент Ругер сиганула с подоконника, и вспышка прошла у нее над головой, разрубив раму окна. Осколки стекла дождем брызнули вниз, со звоном отскакивая от сияющего щита.

– Маахита! – обрушившись на тротуар, вскинула руку Ругер. – Маахита! Маахита!

Мужик что-то кричал в ответ, уворачивался от плещущих в него сгустков света, но подскользнулся, замешкался и очередная вспышка угодила его в плечо, растеклась по телу мерцающей радужной кляксой.

Полуголый десантник запнулся, качнулся как пьяный и медленно опустился на колени. Он все еще пытался прицелиться, но рука гуляла, как у контуженного, а в глазах застыло глубокое стеклянное изумление.

– Да ложись же ты, обмудок! – Ругер шагнула вперед и пинком вышибла у него оружие. Описав в воздухе дугу, оно свалилось в грязь прямо напротив Стэна. Он наклонился вперед. Это была деревяшка. Ну или пластик, покрашенный под деревяшку. Тонкая и короткая хрень, которую можно переломить двумя пальцами, без магазина и даже без аккумулятора.

– Гхат, - устало выдохнула Ругер, и лежащего мужика опутали прозрачные ленты из света. – Пиздец.

С выражением глубочайшего охренения на лице она подошла к Стэну и села на землю – прямо в густую маслянистую лужу, вытекающую из-под мусорного бака.

– Шесть дней всего. И я проебалась. Шесть, сука, дней. Петер меня убьет.

Вид у Ругер был такой растерянный и несчастный, что рот у Стэна открылся сам по себе – на голых рефлексах, без участия мозга.

– Да ладно. Ничего же, в общем, и не произошло, - он обвел взглядом глубокие трещины в стенах. Кирпич кое-где оплавился, стекая медленными тягучими каплями, как растаявший на солнце шоколад. – Ну, то есть, все живы.

Ругер тоскливо вздохнула и провела рукой по лицу, оставляя на коже густые черные полосы.

– Ага. Осталось только Петера в этом убедить. Это, вообще-то, секретная часть работы была. И про нее ты знать не должен.

– Так мы не скажем. Я сейчас подгоню машину, загрузим этого вот в багажник. А Петеру объяснишь, что сама все сделала, пока я за кофе ходил.

– Я же его спеленала. Думаешь, существует вариант реальности, в котором ты не заметил в багажнике мужика под заклинанием?

Стэну показалось, что он спит. Мир стал таинственным и нереальным, наполнился прозрачными бесшумными тенями. И Стэн, как тюлень, скользил в темных водах абсурда, лениво колыхая ластами.

– В багажнике веревка есть. Давай просто свяжем, - на Стэна вдруг обрушилось сильнейшее желание захихикать, и он стиснул челюсти, дожидаясь, когда попустит. – И кстати. Думаю, ты мне должна кое-что объяснить. Насчет всего этого, - широким взмахом он охватил и мужика на земле, и оплавленные стены, и разоренные мусорные баки.

– Справедливо, – Ругер решительно поднялась, отряхивая с куртки расплющенную шкурку банана. – Но ты мне тоже должен. Объяснить.

– Что?

– Насчет окопа. Мне, знаешь ли, до чертиков интересно.

Стэн замолчал. Время тянулось и тянулось, как бесконечная китайская лапша, а Стэн пристально рассматривал мозаику из мусора на асфальте. Гниющие листья салата. Яичная скорлупа. Два чайный пакетика. Коробка из-под салфеток.

– Ладно, - Стэн хлопнул ладонями по коленям и медленно поднялся. Промокшие джинсы с чавканьем отклеились от задницы. – Только без всей этой херни про психологов.