И в болезни, и в здравии, и на подоконнике

– Стой тут, - скомандовал Стэн и убежал куда-то за угол. Прислонившись к фанерному щиту, Делла терпеливо ждала, прислушиваясь к возбужденному гомону, перекатывающемуся через крышу здания, как цунами. Вскоре Стэн вернулся, удерживая руки за спиной. Рожа у него была до невозможности самодовольная.

– Угадай, что я принес!

– Гамбургеры, - выдала самый очевидный ответ Делла.

– Холодно.

Делла пришпорила фантазию. Музыка, смех толпа…

– Билеты?

– Теплее. Но мимо.

Много людей, парк, зима. Что можно делать в таких условиях? Смотреть представление. Есть. Кормить уток и белок. Гулять. Еще можно покататься на лыжах или на санках – но искомый предмет уместился Стэна за спину.

Азатотова сила, какие еще развлечения бывают зимой у бездарей?

– Ключи?

– От чего? – искренне изумился Стэн.

– От техники какой-нибудь. Машина напрокат или что-то вроде того, я не знаю.

– Пиздец как холодно, вообще ничего общего. Ну что, сдаешься?

– Сдаюсь, - признала Делла, и на лице у Стэна рассвела счастливая мальчишеская улыбка.

– Вот! – он развел руки, демонстрируя Делле две пары ботинок с лезвиями на подошвах. – Коньки! Это каток, раньше мы с ребятами приходили сюда на выходных.

– Ох ты, – Делла настороженно разглядывала стальные клинки, зловеще отблескивающие в свете прожекторов. Коньки выглядели как орудие убийства – что само по себе и неплохо. Вот только… - Ты ебнулся? Я же не умею.

– А я научу, – перекинув коньки в правую руку, левой Стэн подхватил Деллу под локоть и увлек к бетонной лестнице, спускающейся вниз, к сияющему льду. – Пошли, не бойся. Тебе понравится!

Протолкавшись через многолюдное шумное семейство, клубящееся у входа, словно пчелиный рой, они вошли в длинное изгибающееся пространство, кольцом охватывающее каток.

– Садись, - подтолкнул Деллу к лавочке Стэн. – Я тебя переобую.

Делла покорно опустилась на облупленное сидение и позволила стащить с себя кроссовки. Вместо них Стэн ловко надел ботинки, затянул шнурки и завязал их на аккуратные бантики.

– Вставай, пошли, - он протянул руки и поднял Деллу с лавочки. – Держись за меня.

– Легко сказать!

Коньки оказались ужасно твердыми, неудобными и оттягивали стопы вниз, как бракованные утяжелители. Неловко ковыляя, Делла добралась до порога и ступила на лед.

– Ай блядь!

Ноги разъехались в стороны, и Делла повисла на Стэне, цепляясь за него, как за фонарный столб.

– Я сейчас порвусь нахер! Стэн!

– Держу, держу, не ори! – раскрасневшийся хохочущий Стэн подхватил ее под мышки и прижал к себе. – Напрягай мышцы бедер. Упрись в меня, согни немного колени и подпружинивай. Ничего не делай, просто стой. Я тебя поведу.

Делла посильно выполнила инструкции – и держаться на льду действительно стало легче. А потом Стэн толкнулся и заскользил, медленно и плавно, разворачиваясь вокруг своей оси, словно в танце. Лед под ногами отматывался назад, как серебряная лента, летели мимо люди, грязно-розовые обцарапанные бортики и стальная арматура с наваренной на нее сеткой. У Деллы возникло ощущение, что на самом деле она стоит неподвижно – а мир стремительно и легко катится назад, со скрипом наматываясь на невидимый барабан.

Толкнувшись левой ногой, Стэн закружился, прижимая Деллу к себе, и в небе закружились крохотные бледные звезды.

– АААААА!!! Стэн, я упаду!

– Не упадешь. Я тебя страхую, - выдохнул он в макушку. Делла подняла голову. Стэн улыбался так, что можно было выключить все прожекторы – а на катке все равно было бы светло. Ради такого можно пару раз ебнуться об лед.

– Вот так, молодец. Отлично. А теперь попробуем фонарики.

Глядя в счастливые голубые глаза, Делла поняла: перспектива ебнуться неиллюзорно приблизилась. Но, во-первых, дело того стоило. А во-вторых, какого хрена? Это же просто коньки, на них тысячи бездарей катаются! В душе у Деллы затеплились первые искры азарта.

– Конечно, попробуем.

– Молодец. Ты, главное, не бойся, все получится, - Стэн подобрался, как будто это он собирался проделать на льду неведимую хрень.
– Наклонись немного вперед, поймай равновесие. Есть? Умница, запомни это ощущение и держи его. Ноги поставь вот так: пятки вместе, носки врозь. Не спеши и не бойся, если ты лажанешь, я удержу. А теперь толкайся пятками друг от друга, вооот, ноги расходятся, а теперь собирай, собирай, носки вместе, вот так! Великолепно!

Он звонко чмокнул вспотевшую Деллу в нос.

– Давай еще раз. У тебя отлично получается.

Выписывая на льду корявые уебищные фонарики, Делла думала: какого хера Стэн делал в армии? Он мог бы… ну… да что угодно мог. Стал бы профессиональным спортсменом. Или закончил бы колледж и занимался прикольными научными штуками: техникой, электроникой, да хоть полетами в космос! Да, сэр, так точно, сэр, равняйсь, смирно, шагом м-марш – это же не Стэн. Это какие-то другие люди, безликие и твердые, как игрушечные солдатики. Стэну среди них не место. Он не такой. Мягкое, насмешливое чувство юмора и вдумчивая серьезность. Фантазия – яркая, изобретательная и неожиданно точная. Улыбка, золотыми искрами пляшущая в глазах. Руки, осторожно обнимающие за талию – сильные, заботливые и поддерживающие. Вот это – Стэн. А вовсе не тот человек, который сует конечности в блендер только потому, что таков его долг.

Это несправедливо.

Неправильно.

– Что? – вглядываясь в ее лицо, нахмурился Стэн. – Ребра? Мышцы потянула? Ты чего?

– Ничего. Знаете, мистер Паттерсон, вы мне ужасно нравитесь.

– Вы мне тоже, мисс Ругер, - стремительной волной покраснел Стэн. – Очень нравитесь.

Делла посмотрела вниз, на коньки, со скрипом прорезывающие лед. Если бы ей встретился человек, который придумал войны… можно было бы воткнуть ему лезвие в лицо. Несколько раз. В целях воспитания и недопущения. Люди с головой, нашинкованной, как кочан капусты, не склонны затевать вооруженные конфликты. И в этом их несомненное преимущество.

– О, наконец-то ты улыбаешься!

– Конечно, улыбаюсь. Это же самая охуительная вертикальная романтика в моей жизни. Давай еще раз фонарики попробуем. Кажется, я уловила, в чем тут прикол!

До дома Стэн не дотянул – скис уже в машине. Хмурый и равнодушный, он молча вел «Додж», вперившись слепым взглядом в поток машин. Поначалу Делла пыталась его растормошить – шутила, вспоминала стражеские байки, пару раз погладила по твердому бедру, многозначительно пробираясь ладонью от колена к паху. Стэн улыбался одними губами, кивал и молчал.