И в горе, и в радости

— Господин!

Испуганно взвизгнув, девушка бросилась передо мной, расставив руки в стороны и закрывая меня полностью собой. Громкий хлопок дверью оповестил нас о том, что незваный гость поспешно удалился. Служанка же, заламывая руки, обернулась ко мне, испуганно начав причитать.

— Какой скандал. Что будет? Что теперь будет? Вы же опозорены. Если об этом кто-то узнает, вас никто замуж не возьмет. Это конец. А если окажется, что ваш батюшка высокопоставленный лиер, то у нашего господина будут проблемы, а это значит и у нас.

Я непонимающе посмотрела на паникующую девушку, строго осаживая ее.

— Уля, успокойся и быстро объясни мне, в чем дело.

— Как в чем? — переходя на шепот и испуганно поглядывая в сторону двери, моя собеседница тихо проговорила. — Вас мужчина видел без одежды.

С трудом удерживаясь от того, чтобы не рассмеяться, я на мгновение закатила глаза к потолку, а после потребовала.

— Уля, посмотри на меня и скажи, что ты видишь?

— Вас, леа.

— А теперь скажи, я стою тут голой?

— Нет. Что вы. Как можно.

— Так если я не голая, о каком позоре может идти речь? Ты же меня завернула так, что кроме лица и мокрых волос ничего не видно. Кроме того, о произошедшем недоразумении никто, не считая нас троих, не знает. А если мы будем молчать, то никогда и не узнает. Уверена, ваш хозяин также не будет по этому поводу распространяться. Ты меня слышишь, Уля? Ничего не было. Ты меня поняла? Заканчивай с паникой.

Несмотря на то, что я была немного ниже приставленной ко мне горничной, да и комплекцией поменьше, смотрела я на нее строго, как взрослый на несмышленого ребенка. Последнее подействовало на служанку успокаивающе и она тут же взяла себя в руки, закончив причитать.

— Да, да, поняла, ничего не было. Ничего не было. Я ничего не видела. И никто ничего не видел.

— Вот и отлично. А сейчас подай мне чистую рубашку и принеси обед. У меня же есть запасная чистая рубашка?

Как всегда, в стрессовой ситуации человек, слыша четкие требования, с облегчением начинает их выполнять, понимая, что вся ответственность с него снята и не он тут главный, а это значит и отвечать не ему.

— Да, конечно, сейчас. Я как раз успела одну закончить, пока вы спали. И постель вам перестелила, пока вы купались.

— Молодец, Уля. Вот видишь, все хорошо. А сейчас принеси мне обед. И да, никому ничего не говори. Слышишь меня? Ничего и никому.

— Да, да, конечно, ничего и никому. А сейчас я принесу вам обед. Все будет хорошо, потому что ничего не было.

И вот, уложив меня в кровать и укрыв одеялом, девушка бросилась из комнаты выполнять мой приказ. Вот только я видела, что она все еще немного обескуражена и растеряна. Надеюсь, это ни как не отразиться на ее словоохотливости и никому не проговорится об инциденте. Мне и без всевозможных сплетен и домыслов хватает проблем.

15

— Оставь нас.

Через некоторое время хозяин замка все же решил еще раз попытать удачу. Наученный опытом, в этот раз, перед тем как войти, он не только постучался, но и дождался разрешения. Правда, это никак не отразилось на его настроении. Не успел мужчина пересечь порог моей комнаты, как сразу же потребовал, чтобы служанка ушла, оставив нас одних.

— Господин Адер… вы же понимаете… так нельзя…

Сжавшись и бросив в мою сторону испуганный взгляд, Уля, запинаясь, попыталась было намекнуть, что это несколько неприлично, оставаться незамужней девушке с мужчиной не родственником наедине, но была грубо прервана.

— Пошла вон.

Услышав грозный окрик в свою сторону, девушка стремглав выскочила из моей спальни. Я же, отложив ложку в сторону, вопросительно посмотрела на своего гостя.

— Добрый день. Вы не могли бы представиться и заодно объяснить, зачем выгнали мою служанку?

Я сидела на кровати, облокотившись на подушки, укрытая одеялом, в рубашке с длинным рукавом и завязками под самую шею, с распущенными, расчесанными, но еще влажными волосами и передо мной стоял небольшой кроватный столик с моим обедом. Из-за последнего, при всем желании, встать, чтобы поприветствовать неожиданного гостя у меня не получилось бы. Кто именно ко мне пришел я и сама догадалась. Но все же хотелось бы услышать имя того, кто меня спас и является хозяином этого замка от него самого. Сомневаюсь что в этом мире, принято общаться незнакомцам. Тем более в столь интимной обстановке.

— Я хозяин Дюршарса, баннерет Адер Ок'Тарнер. А служанку выгнал, так как нам надо поговорить, при этом, желательно наедине.

Что-то начало нашего разговора мне совершенно не понравилось, так же как и решительный вид моего собеседника. Но, несмотря на то, что внутренне я насторожилась, внешне постаралась выглядеть как можно более приветливо и даже улыбнулась.

— Так это вы меня спасли? — ответом был подтверждающий мои слова кивок. — Мне очень приятно с вами познакомиться. А еще я рада, что могу лично выразить вам свою благодарность. Но, извините, что не могу представиться в ответ. Как вы должно быть уже знаете, несмотря на то, что чувствую я себя гораздо лучше, с памятью проблемы у меня, пока, остались.

— Да, Гвида мне сообщила об этом.

Несмотря на мелькнувшее во взгляде мужчины недовольство, я тут же поинтересовалась тем, что меня интересовало в данный момент в первую очередь.

— Скажите, пожалуйста, вам не удалось узнать что-то обо мне? Кто я и откуда? Или кем были мои сопровождающие? Хоть что-нибудь?

Задавая вопросы, я не сводила внимательного взгляда с мужчины. То, что он высокий и крепкого, спортивного телосложения, заметила еще, когда Адер тренировался во дворе. Сейчас же у меня появилась возможность рассмотреть его лицо. Ок'Тарнер не был красавцем в привычном понимании этого слова. Темные густые брови постоянно хмурились. Глаза смотрели с прищуром, из-за чего казалось, что баннерет подозревает меня во всех смертных грехах. Нос был похож на клюв хищной птицы. Тонкие губы решительно и непримиримо сжаты. Общий недружелюбный вид немного смягчали усы и небольшая борода. И если последние были почти черного цвета, то волосы скорее имели каштановый оттенок, чем черный. Никогда мне не нравились мужчины с длинными волосами. Я и сама-то предпочитала носить короткую прическу. У хозяина же замка они были длиной до плеч и собраны сзади в хвост. Ну, такое, я вам скажу, на любителя. И да, на первый взгляд мужчине можно было дать лет двадцать восемь-тридцать. Хотя, если его побрить и постричь нормально, то, возможно, он окажется и моложе. При этом я должна признать, что этого воина окружала аура силы и власти, которые не то чтобы пугали, но все же держали меня в напряжении.

— Нет.

Судя по раздраженному голосу, Ок'Тарнер сам был недоволен своим ответом, что уже говорить обо мне тогда. Все же хотелось бы знать полный расклад, в котором я оказалась. Даже если все плохо, то об этом плохо желательно узнать заранее. Неизвестность, в любом случае, как по мне, гораздо хуже. Именно поэтому я никогда не понимала поговорки о том, что чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Так как в этом случае можно и не проснуться. Или проснуться в таком месте, что мало никому не покажется. Хотя, если так подумать, разве не это со мной произошло? Вот то-то же.

— Все что мы смогли определить, так это то, что вы ехали из храмовой обители.

— Из обители?

Не совсем понимая, о чем идет речь, я уточнила момент, который у меня вызвал вопрос.

— Да. На вас было платье послушницы.

Неожиданно прозвучавший факт меня удивил.

— Хотите сказать, что я была монашкой?

— Нет, — тут же отверг мою версию Ок'Тарнер. — Ни один род не отдал бы обладательницу дара храму. Вероятнее всего, вы обучались при монастыре или в закрытом храмовом пансионе. А как только достигли брачного возраста, вас сразу же вызвали домой.