И вновь приходит любовь

Эйли с трудом подавила вздох разочарования, когда Рори вдруг отстранился от нее. Когда же он опустился перед кроватью на корточки, Эйли, приподнявшись, пробормотала:

— Э… Рори, что ты делаешь?

Он не ответил. Но в следующее мгновение Эйли вдруг почувствовала, что он снял с нее туфли и принялся стаскивать чулки. Она поморщилась, когда Рори осторожно оторвал шелк оттого места на пятке, где он приклеился вместе с засохшей кровью.

Обхватив пальцами ее лодыжку, он тщательно осмотрел стопу, после чего поднял на Эйли глаза.

— Ты же целительница, Эйлианна. Ты должна была что-то с этим сделать, не так ли?

Неужели он ожидал от нее ответа? Да она не могла даже думать, не то что говорить. Тут Рори перевел взгляд на другую ногу, и Эйли, судорожно сглотнув, прикусила губу — она боялась, что начнет молить его о большем.

А Рори так же осторожно снял и второй чулок. Затем взглянул на Эйли, и она в тот же миг поняла: он знал, какие чувства она сейчас испытывала, знал, чего ждала от него. Но он-то всего лишь стремился позаботиться о ней, не более того. Эйли почувствовала, как краска стыда прихлынула к щекам. Ну не дура ли она?

А он вдруг выпрямился и, отвернувшись от нее, проговорил:

— Я пришлю сюда миссис Мак, чтобы поухаживала за тобой. Мари потребуется время, чтобы подлечиться, прежде чем она вновь приступит к своим обязанностям.

Эйли от растерянности заморгала. Она действительно услышала нотки гнева в его голосе? Или ей просто показалось?

— Да, конечно. Я вовсе и не ожидала, что Мари…

С таким же успехом она могла бы разговаривать со стеной. Потому что в этот момент, выходя из комнаты, Рори с силой захлопнул за собой дубовую дверь.

Эйли со вздохом прижала пальцы к вискам. Она должна покинуть Данвеган как можно быстрее. Должна покинуть это место, пока не наделала глупостей. Конечно, ее влечение к лэрду не единственная причина для бегства. Нет-нет, не единственная… Просто она хочет вернуться домой. Хочет вернуться к той жизни, которую оставила.

А этот мужчина… Он нарушил ее душевное равновесие, лишил ее здравомыслия. Лэрд Данвегана — мечта любой женщины, он как сказочный возлюбленный. Да-да, в этом-то и беда. И получалось, что она сейчас живет словно в сказке. Или, как показал сегодняшний день, — в кошмаре. Поэтому волшебный флаг — ее единственное спасение от Рори и своего желания. Спасение от безумия.

Эйли встала с кровати и поморщилась от боли в ноге.

— Нет-нет, сядь, моя девочка, сядь, — проговорила миссис Мак, в тот же миг вошедшая в комнату с полотенцами на плече и бадьей горячей воды в руках.

Поставив бадью на пол, она спросила:

— Чем же ты так прогневила нашего лэрда?

Эйли пожала плечами.

— Да ничем.

И в самом деле — ничем. Она ведь не просила его заняться с ней любовью. И сейчас, размышляя об этом, Эйли очень сомневалась, что он вообще понял, что сделали с ней его жаркие прикосновения. Миссис Мак кивнула:

— Что ж, все ясно. Стало быть, это рана его беспокоит. Йен что-то говорил об этом.

— Но лэрд ничего не сказал про рану.

Да, не сказал, но, наверное, ему было очень больно. Эйли взглянула на дверь смежной комнаты.

— Миссис Мак, мне надо взглянуть на него…

Пожилая женщина решительно покачала головой:

— Нет, моя дорогая. Садись же, садись… Знаешь, Йен уже предлагал, чтоб ты поухаживала за лэрдом, но тот отказался.

— О!

Эйли почувствовала, что краснеет. Рори не хотел, чтобы она приближалась к нему. Что ж, возможно, это даже к лучшему.

— Не переживай ты так, милая девочка, — проговорила миссис Мак. — Он нисколько не сомневается в твоих способностях. Просто не любит, чтоб вокруг него суетились, вот и все.

Пожав плечами, Эйли в задумчивости проговорила:

— Кажется, я его понимаю…

Миссис Мак внимательно посмотрела на нее.

— Знаешь, девочка, вы с ним кое в чем похожи. Да, очень… — Она протянула Эйли полотенца. — Вот, возьми. Если я больше не нужна тебе, пойду позабочусь о Мари.

— Зачем?! Что-то случилось?! — воскликнула Эйли, снова вставая.

Миссис Мак покачала головой и, указав на ее ноги, строго сказала:

— Если не побережешь их немного, они никогда не заживут. Что же до Мари, то с ней ничего страшного. Время и немножко доброты — это наверняка ее вылечит.

— Я сделаю все возможное, чтобы помочь бедняжке, — проговорила Эйли. — Ах, до сих пор не могу поверить, что люди способны на такое. Никогда этого не забуду.

Она невольно поежилась. Вероятно, только из-за Мари она откладывала поиски флага. Да, прежде чем покинуть замок, ей следует убедиться, что с девушкой все в порядке.

— А вот мне кажется, что теперь нам следует быть немного поосторожнее с Мари, — заметила пожилая женщина. — Не надо слишком уж жалеть ее.

Явно озадаченная словами миссис Мак, Эйли пробормотала:

— Вы о чем?

Миссис Мак тяжело вздохнула.

— Я слышала, женщины выдали ее священнику: в основном из-за ее нового платья. Наверное, подумали, что она слишком высоко взлетела, и позавидовали.

Эйли в отчаянии зажала рот ладонью.

— Это я виновата, — прошептала она. — Бедная девочка пострадала из-за меня. — При воспоминании о сцене во дворе Эйли похолодела. — О Боже, ведь это все я натворила, я подарила ей это платье. Не могу допустить, чтобы Мари ходила в обносках. Нет, не хочу больше здесь оставаться. Миссис Мак, пожалуйста, помогите мне…

Женщина похлопала ее по плечу.

— Ну-ну, спокойнее, леди Эйлианна.

— Леди?! — Голос Эйли повысился до истерического визга. — Никакая я не леди! Вы знаете, кто я такая! И мне здесь не место. Я никогда не знаю, как тут себя вести, и вот вам результат — девушка чуть не погибла из-за меня. Ах, Мари, милая, невинная Мари…

Тут смежная дверь распахнулась, и в дверном проеме появился Рори, заполнив его своими широченными плечами.

— Черт побери, что здесь происходит?!

— Ничего не происходит, милорд, — ответила миссис Мак. — Леди Эйлианна… немного взволнована, вот и все. А вы не беспокойтесь, я позабочусь о ней.

Лэрд стал медленно к ним приближаться — словно хищник к жертве перед решающим броском.

Но Эйли не в силах была встревожиться. Сейчас ей хотелось только одного — забраться в постель, с головой накрыться одеялом и молиться, чтобы этот ночной кошмар побыстрее закончился. Чтобы она проснулась в Нью-Йорке, в своей уютной квартирке. И тогда все было бы замечательно. «Если не считать уголовного дела и того факта, что ты можешь лишиться своей работы, то да, ты права — все будет просто замечательно», — с издевательской усмешкой напомнил ей внутренний голос.