И вновь приходит любовь

— Да это же Мари! — прохрипел он.

В следующее мгновение резко развернувшись, он помчатся за лэрдом.

— Остановись! — крикнула Эйли, схватив за ворот мальчишку, только что пополнившего свой запах «боеприпасов».

Мальчик поднял на Эйли глаза и разинул рот. Затем отпустил подол своей длинной домотканой рубашки, и камни посыпались на землю. Эйли же отодвинула детей в сторону, чтобы подойти к Мари. А та, сидя на корточках, прикрывала руками лицо. Ее красивое желтое платье превратилось в лохмотья, и вся она, полуобнаженная, была в грязи и в крови.

— Мари, дорогая моя… — прошептала Эйли, опускаясь на колени с ней рядом.

Внезапно снова послышался смех, и тотчас же в плечо Эйли угодил камень. Поднявшись на ноги, она повернулась лицом к толпе и в ярости прокричала:

— Эй, вы!.. Если бросите еще хоть один камень, будете отвечать за это перед вашим лэрдом! Вы меня слышите?!

Люди на несколько секунд замерли в нерешительности. Затем молча переглянулись и побросали камни на землю. И в тот же миг раздался голос священника:

— Нет-нет, не бойтесь! Вы отвечаете только перед Господом Богом!

Эйли повернулась к священнику, тщедушному человечку, утопавшему в своей широченной сутане. На его тощей шее болтался огромный деревянный крест, а на бледном лице, перекошенном от ненависти, пылали черные глаза — глаза фанатика.

Решительно шагнув к нему, Эйли, дрожа от ярости, проговорила:

— Неужели Бог велел им сделать это? — Она указала на Мари. — Неужели Бог велел забить камнями невинное дитя?

— Говоришь, невинное дитя? Дьявольское отродье — вот кто она такая! — завопил священник. — Ты только посмотри на нее!

Он потянулся к девушке.

Эйли тут же заслонила Мари. Было ясно: этот человек — буйнопомешанный. Но он, к сожалению, имел влияние на людей, собравшихся во дворе, — на людей, которых он мог своими воплями превратить в разгневанную толпу. Опасаясь, что не сумеет удерживать их на расстоянии, Эйли попятилась. Потом повернулась, чтобы помочь Мари подняться, но костлявые пальцы священника тут же впились Эйли в плечо — в то самое место, куда угодил камень. С трудом сдерживая стон, она процедила сквозь зубы:

— Убери от меня свои лапы.

В следующую секунду священник сорвал чепец с головы Мари. Девушка пронзительно вскрикнула; выражение ужаса исказило ее черты. Священник же с усмешкой закричал:

— Теперь видишь эти дьявольские метки? Видишь рыжие волосы и глаза разного цвета?!

По его подбородку потекла слюна, а глаза едва не выкатывались из орбит.

— Не трогай ее! — крикнула Эйли и тотчас оттащила Мари в сторону.

Священник сделал к Эйли несколько шагов, но вдруг, наступив на свою сутану, споткнулся и, не удержавшись на ногах, рухнул на землю. Увидев это, толпа ахнула; многим показалось, что это Эйли толкнула священника. А тот, приподнявшись, завопил:

— Люди, вы видели?! Вы все — мои свидетели! — Он указал на Эйли своим костлявым пальцем: — Она ударила меня, защищая ведьму! Именем Господа, именем Отца нашего я требую, чтобы вы схватили их обеих!

По-прежнему прижимая Мари к себе, Эйли попыталась побыстрее уйти вместе с девушкой, но было поздно — толпа уже обступила их, и к ним потянулись десятки рук. Женщины рвали на них одежду и дергали за волосы.

— Нет, остановитесь! Вы должны остановиться! — закричала Эйли, когда кто-то схватил Мари.

Внезапно над Эйли и над всеми остальными навис рослый широкоплечий мужчина — это был тот самый белокурый гигант, которого она спасла, когда он за обедом подавился костью. Гигант привлек Эйли к себе, а затем, вырвав Мари из рук каких-то служанок, потащил их обеих за собой. Уже на другом конце двора он тихо сказал:

— Не бойтесь, миледи. Все будет хорошо, когда придет лэрд. — Толпе же прокричал: — Наш лэрд по возвращении выслушает обвинения священника!

Священник — ему помогали подняться — заорал им вслед:

— Посади этих преступниц под надежный замок! Сегодня свершится правосудие!

— Да, конечно! — отозвался белокурый великан. И тут же тихонько добавил: — Священник слишком уж распалил людей своими речами, миледи. Безопаснее будет ублаготворить дурака и посадить вас ненадолго в темницу. Но не волнуйтесь, я сам о вас позабочусь.

— Спасибо, — ответила Эйли, поморщившись; она была босиком, и острые камни больно кололи ноги.

Но бедняжке Мари было гораздо хуже, она едва шла, и великану приходилось то и дело поддерживать ее. В очередной раз взглянув на нее, он повернулся к Эйли и сказал:

— Не беспокойтесь, миледи. Как только мы скроемся с глаз толпы, я понесу ее.

Эйли была благодарна этому человеку за его доброту, но все же не могла не думать о том, что его внезапное появление всего лишь счастливая случайность. А вот что произошло бы, если бы он не появился так вовремя? Ах, тогда Мари могла бы умереть… При этой мысли ее снова охватил гнев, и она проговорила:

— Не могу поверить, что лорд Маклауд позволил бы своим людям стоять в стороне, в то время как на его земле избивают молоденькую девушку, почти ребенка.

Украдкой бросив взгляд через плечо, великан подхватил Мари на руки и, повернувшись к Эйли, сказал:

— Он бы этого не позволил, миледи.

— Но стражники на стене и пальцем не пошевелили, а вы появились только тогда…

— Меня там не было, миледи. Я возвращался с перевязки, когда увидел толпу.

— Да, конечно… — кивнула Эйли. Она посмотрела на его рану чуть пониже плеча — там кровь просочилась сквозь повязку. — Вы уверены, что сами справитесь?

— Это всего лишь царапина, миледи.

Теперь великан зашагал по плиточному полу мимо большого зала — шел, отдавая приказы служанкам, едва успевавшим отскакивать с его пути:

— Принесите все, что понадобится леди Эйлианне, ясно? И надо позаботиться о малышке. — Он снял фонарь со стены рядом с тяжелой дубовой дверью и отдал его Эйли. Открыв дверь, предостерег: — Только ступайте осторожно, миледи.

Эйли кивнула в ответ и стала медленно спускаться по каменным ступеням. Воздух здесь был холодный и сырой, и она сразу же почувствовала, как по спине у нее пробежали мурашки. Внезапно что-то коснулось ее юбок, и Эйли, взвизгнув, чуть не выронила фонарь.