И восходит луна

– Вы готовы предложить за него, даже не обладающего хорошей кровью, такую цену?

И Олайви, Дайлан, Аймили и Кайстофер кивнули одновременно, хотя Грайс знала - Олайви презирала Лаиса за поверхностность, Дайлан смеялся над ним, а Кайстофер ни единого раза не обратил на него внимания.

– Скрепим договор, - сказал Мэрган.
– Касси?

– Да, папа.

Дайлан сказал:

– Маделин, Грайс, Ноар, заберите Лаиса и уходите.

– Да, - кивнула Грайс. Ноар быстро подхватил Лаиса, и Лаис сказал:

– Ой, ты смешной такой.

Аймили фыркнула, явно расслабившись. Они вышли из столовой.

– А ты пробовал по-другому постричься?
– продолжал допытываться Лаис.
– Ты был выглядел намного милее. И еще приодеться. У меня есть рубашка для тебя.

– О нет, Ноар, тебя схватила полиция моды, - сказала Маделин.

– Это я схватил полицию моды.

А Грайс посмотрела на дверь и поняла, что не хочет знать, что за ней сейчас происходит. Даже думать об этом не хочет.

Какое это было облегчение, наконец, выйти оттуда.

Глава 8

Что еще они обсуждали Грайс так и не узнала, Кайстофер не спешил ей говорить. Зато Кайстофер сказал, что вопрос с ее работой решен.

И вот уже две недели Грайс работала на "Файзер", и не могла понять нравится ей или нет. Блестящая высотка с логотипом, мраморные полы, фонтанчики, хорошо оборудованные лаборатории, приветливые коллеги. Здесь было все.

Но Грайс думала только о том, почему с ней не связывается Бримстоун. Разговор с Чэрли не шел у нее из головы, и весь тот вечер - тоже. Телефон с подставной симкартой упорно молчал. Грайс хотелось помочь своей семье, хотелось помочь Лаису. Она будто видела то, что было нужно всем, но не могла до этого дотянуться.

Вместо того, чтобы делать что-то полезное, Грайс ходила на работу и выполняла ее со свойственной ей тщательностью. Но настраивая приборы, подбирая колонки, условия, интерпретируя хроматограмму и составляя отчеты, словом, делая все ту монотонную работу за которую Грайс и любила свою профессию, она думала о том, что может Бримстоун и почему их не могут найти.

А в перерывах, когда Грайс ковырялась пластиковой вилкой в салате посреди шумного кафетерия, она думала о том, сколько времени осталось Лаису. Грайс переживала за него, и это повысило ее толерантность к звонкам Лаиса.

Вот и сейчас, решив поужинать после работы все в том же привычном кафетерии "Файзера", Грайс слушала взволнованный голос Лаиса.

Отчасти она была даже рада тому, что он позвонил. Это держало ее милейших, очаровательных и крайне тактичных коллег подальше. Грайс не имела ничего против них, однако ей хотелось сократить общение до самого необходимого минимума, включающего в ее понимании обсуждения хроматограмм и жалобы на неточность приборов.

Лаис говорил:

– Ну, в общем, меня теперь точно убьют.

– Это не правда, дорогой, ты же знаешь.

– Знаю, что убьют. Я поэтому купил колу и мармеладных червячков и сижу в парке. А ты?

– А я ем салат.

– Здорово. Ты играла "Покемон го"? Я тут Бульбазавра поймал.

– Что?

– Вообще на природе покемонов больше, я пойду поглубже в парк сейчас.

Грайс наколола на вилку красный, красивый ломтик помидора, задумчиво покивала, даже не думая о том, что Лаис ее не видел. Подтверждения ее признаков жизни ему обычно были не нужны.

– Но Ноар все равно молодец. Он пытается. И ты пытаешься. А Аймили хочет прижать Чэрли. Но он скорее умрет, чем скажет, мне кажется. А ты знаешь, почему я вообще попал в эту ситуацию?

– Потому что ты влюбился?

– Ну, да. Но еще потому, что я из семьи Валентино. Знаешь, я ведь даже не буду быком-производителем для Касси.

– Мерзко ты выразился.

– Но это же правда. Я даже им не подхожу. Но однажды, давным-давно, семья Валентино оказала услугу Дому Тьмы. И вот поэтому, в благодарность моим, блин, предкам, меня убили. Знаешь, как страшно умирать? Теперь еще хуже думать, что я опять так умру.

Грайс вздохнула. Она вряд ли могла сказать ему что-то приятное. Поэтому оставалось только спросить:

– А что за услугу?

– Ну, они приплыли сюда на корабле нашей семьи. Мы тогда были люди богатые. И моя семья скрыла то, что в Эмерику прибыли новые боги. Они прибыли сюда и освободили, свой, ну, народ. Черных, короче. Тогда еще война была. Короче те доисторические Валентино предали белую расу, если бы не мы, может бы Дом Тьмы и не доехал до сюда, может их бы остановил Дом Хаоса, и было бы в Эмерике только одно семейство богов. А они прирезали жрецов Дома Хаоса, которые плыли на том корабле и заключили договор с Домом Тьмы. Вот так-то.

– Душераздирающая история. Лаис, ты уверен, что стоит рассказывать твои семейные тайны по телефону? Телефоны прослушивают, ты же знаешь об этом?

– Да, ЦРУ следит за нами.

– Я думаю, что наши телефоны прослушивает лично Кайстофер.

– Ага, или Ноар.

Грайс и Лаис засмеялись. Странно было смеяться, разговаривая с человеком по телефону. Вроде как они были вместе, и в то же время не совсем. Вместе и разделены.

– Я скучаю, - неожиданно для себя сказала Грайс. Она сама не поняла, не почувствовала, как вырвались у нее эти слова. Ей стало неуютно.

– Я тоже!
– радостно воскликнул Лаис.
– Возвращайся скорее домой, будем смотреть кинохи. Аймили бросила меня, шляется с Ноаром, выясняет с ним всякое. А мне одиноко. Но я надеюсь она придет, и мы втроем будем смотреть кинохи. Давай смотреть комедии про полицейских, чтобы говорить цитатами из них перед Ноаром.

Грайс тут же почувствовала себя утомленной.

– Давай. Но мне пора. Не могу же я разговаривать с тобой на ходу.

– Да, а то ты разобьешь тачку, и... и купишь новую тачку! Делов-то, если ты жена бога.

– Если я разобью себя, мне неоткуда будет взять новую себя.

– Звучит, как фраза, которую ты часто говорила своему психотерапевту.

– Пока, Лаис, - сказала Грайс и нажала на кнопку сброса. Для надежности она поставила телефон на беззвучный режим. Потом можно будет сказать, что не слышала звонков Лаиса.

Наверное, ему было очень страшно и хотелось, чтобы рядом с ним были люди, которые одни у него остались. Семьи-то у него теперь не было. И из людей вокруг были Ноар, Маделин и Грайс.