И возмездие со мною (Человек боя)

— С территории зоны два выехал гаишник на мотоцикле, — доложил наблюдатель.

— Куда направился?

— На восток, в сторону Николаевки.

— Один за ним, на цыпочках, второй — продолжать наблюдение за зоной.

Барков выключил рацию, посмотрел на собеседников; оба насторожились и напружинились.

— Один мотоциклист только что выехал с территории северной зоны. В форме инспектора ГАИ.

— Едем? — встал с кровати Крутов.

— Не спеши, — мягко возразил Панкрат. — Необходимо действовать наверняка.

Крутов мгновение смотрел в пол, излучая нетерпение и недружелюбие, не направленное впрочем на гостей, потом расслабился и расправил плечи.

Прямо ли, криво ли вижу, Только душою киплю.

Так глубоко ненавижу, Так бескорыстно люблю!

— Стихи твои? — уважительно проговорил Панкрат.

— Некрасова, — усмехнулся Крутов. — Ладно, ждем. Что-то я сегодня несобран. Чаю хотите? Могу кофе сварить. А у дядьки в погребе десятилитровая бутыль медового квасу стоит. Принести?

— Давай, — кивнул Панкрат.

Когда Егор принес всем по кружке исключительно вкусного холодного кваса, наблюдатели Баркова сообщили, что гаишник на мотоцикле свернул к складу ГСМ, а из зоны на севере выехали еще два мотоциклиста.

— Они! — поднялся Панкрат. — Чует мое сердце, это они! Собирай команду, Витя. Не трогай только жуковских, пусть контролируют милицию.

К складу горючесмазочных материалов, расположенному в шести километрах от Фошни, на берегу небольшой речушки Березны, команда Панкрата подъехала к пяти часам дня. Разведчики уже обосновались там, наблюдая за территорией склада с двух сторон.

— Мотоциклисты в наличии, — сказал один из них по имени Родион, высокий, как жердь, и такой же худой. — Еле устерегли. Гоняют по буеракам, как на соревнованиях, только треск стоит. Хорошо, что дороги здесь петляют, словно кишки в животе.

Панкрат взял у него бинокль, высунулся из-за елового молодняка на пригорке, откуда склад ГСМ был виден, как на ладони.

Территория склада, обнесенная двумя рядами колючей проволоки, была невелика — сто на сто метров, и вмещала всего четыре штабеля металлических бочек, три цистерны, одна из которых была врыта в землю, небольшой автопарк в четыре военных заправщика, плюс старенький «газик» по прозвищу «козел» и две новеньких машины: «газель» и «бычок». Кроме того здесь имелись: караульное помещение, вышка с часовым, небольшое кирпичное строение без окон, низкий деревянный барак и совсем маленький, на две комнаты, домик комендатуры, где жил комендант склада, пожилой старлей.

Мотоциклы «гаишника» и его приятелей стояли возле этого домика.

— Часовых трое, — пробубнил Родион в спину Панкрата. — Один на вышке, двое у ворот. Контингент еще тот — все в дымину! Можно брать голыми руками. Смена дожидается своего часа в караулке — трое. Двое водил ковыряются в моторах на площадке. Кроме коменданта в его халупе находятся две женщины. Плюс мотоциклисты.

Панкрат передал бинокль Крутову.

— Поразмяться с девочками приехали. Непостижимо высоки ндравы в родной армии! Что скажешь, Лукич?

— Никакой стрельбы! — тихо сказал Егор. — Эти пацаны не виноваты.

— Обижаешь, майор, — развел руками Воробьев. — Возьмем всех без шуму и пыли, тихо и живыми. Мы еще не озверели до степени противника. И я далеко не убежден, что в клетку попались те самые птички, что грабили твою деревню.

— Солдаты — твои, мотоциклисты — мои.

— Как скажешь, начальник. — Панкрат, не глядя на подчиненных, поднял вверх ладонь и сжал ее в кулак. Жест этот был понятен всем, в том числе и Крутову. Началась операция захвата часовых.

В другое время Панкрат дождался бы темноты и разоружил солдат в секунды, но в нынешнем положении не было уверенности, что приезжие останутся здесь до ночи, приходилось действовать днем, уповая только на выучку «мстителей».

Всего отряд Воробьева насчитывал девять человек, включая и разведчиковнаблюдателей. Однако малая численность состава компенсировалась профессионализмом каждого члена отряда, каждый из них когда-то работал в органах или был ветераном спецслужб. Двое из них,одетые в пятнистые спецкостюмы, спустились к реке и вплотную подобрались к вышке с часовым, который изредка присасывался к бутылке пива, делал три-четыре шага по периметру своей «мечети» и садился на пол. Еще трое подползли к проволочным воротам с красными звездами на створках. Где-то на задворках склада тарахтел движок, взревывал двигатель одного из заправщиков, что облегчало задачу.

Часовых сняли за несколько секунд.

Ударом ноги Барков распахнул ворота, сорвав замок, а его напарники мгновенно скрутили обалдевших солдат, находившихся в состоянии опьянения и не успевших сообразить, что происходит, заткнули им рты и связали. В то же самое мгновение те, кто стерегли часового на вышке, дождались, когда он встанет на ноги, чтобы «обозреть окрестности», и одновременно метнули самодельные игадама

, в качестве которых использовались трехсантиметровые стальные шарики, вынутые из шарикоподшипников нефтенасосных механизмов.

Метили, конечно, не в голову, — такой шарик мог свободно убить человека,

— а в шею, но промахнулись: один шарик попал в плечо часового, другой в челюсть. Правда, этого оказалось достаточно, часовой отшатнулся, сломал перила вышки и кувыркнулся вниз.

Остальная команда Воробьева точно так же технично и тихо обезоружила сменное отделение охраны и успокоила водителей, копавшихся у своих машин.

Вся операция по захвату территории склада длилась четыре минуты. Крутов вынужден был признать, что его «витязи» вряд ли сработали бы лучше. Никто из охраны, руководства и гостей склада ГСМ не ожидал нападения. Они были хозяева здешних лесов и болот и никого не боялись.

К домику комендатуры Панкрат и Егор подкрались с двух сторон, стали по обе стороны двери, прислушиваясь. Из одной комнаты доносились понятные всем стоны и охи: там занимались любовью сразу две пары. В другой разговаривали двое мужчин, с хохотом перебивая друг друга.

— И тут она нагибается, — басил один, — и я вижу трусики красного цвета. Представляешь?

— Такая строгая дама, жена полковника — и в красных? — визгливо отвечал второй. — Никогда бы не подумал. Ну, а ты что?

— А я делаю вид, что поднимаю с пола авторучку и разглядываю ее задницу…

— Счастливые люди, — раздвинул губы в презрительной полуулыбке Панкрат. — Какие красоты природы они видели! И как умеют их описать!

Крутов легонько толкнул оказавшуюся незапертой дверь и вошел в помещение. Двое собеседников, сидевших за столом с початыми бутылками водки и закусками, замолчали и вытаращились на него. Один был толстый и обрюзгший, с залысинами и редкими волосами на круглой голове с жабьим лицом; на нем мешком сидела кургузая полевая армейская куртка с погончиками старшего лейтенанта. Видимо, он и представлял собой местную власть, коменданта.