И возмездие со мною (Человек боя)

— Собака бешеная! — первым опомнился начальник милиции. — Ты что же это себе позволяешь?! Нападение на работника милиции при исполнении…

— Капитан, — проникновенно сказал Крутов, — тебе не страшно связываться с конторой, в которой я служу? Она же от тебя мокрого места не оставит. Я же со своей стороны, когда выйду, а я обязательно выйду, обещаю, что угрохаю весь твой сраный ОМОН, ворвавшийся ко мне в дом. Я таких вещей не прощаю. Может быть, лучше будем сотрудничать? Я ведь много чего могу рассказать о бандитах, отдыхающих на складе ГСМ. Это именно они напали на Ковали, чуть не застрелив деда и избив старуху.

Начальник милиции побледнел, глянул на растерявшегося следователя, и кто знает, что он предпринял бы дальше, если бы не вмешался пришедший в себя командир взвода ОМОН. Он помотал головой, взревел и бросился на Крутова, доставая с пояса пистолет. Понимая, что сопротивление работникам милиции будет поставлено ему в вину, но не желая пассивно ждать избиения, Егор принял предлагаемый сценарий действий.

Не вставая со стула, он ударом ноги в живот остановил омоновца, а вторую ногу (прием «ножницы») впечатал ему в скулу. Верзила отлетел к столу, сбивая с него телефон, чернильный прибор и бумаги, но пистолет не выронил, обучен был таким вещам. Он наверное мог бы и стрельбу начать, однако вскочивший капитан остановил лейтенанта и вдавил кнопку вызова дежурного.

В помещение вбежали двое парней в камуфляже, за ними сержант милиции, и дело приняло другой оборот. Крутов отскочил к стене, выставил вперед ладони.

— Все, все, сдаюсь, давайте поговорим спокойно…

Но его схватили за руки, надели наручники и по команде лейтенанта начали избивать: один омоновец имел дубинку, второй — электрошокер.

Зажатый в угол, Егор сопротивлялся некоторое время, разбив омоновцу лоб, а второму сломав нос, однако силы были не равны, в схватку вмешался лейтенант и, выждав момент, ударил Крутова по затылку рукоятью пистолета.

Затем, упавшего, его с минуту били ногами, пока он не потерял сознание окончательно…

— Они что же, не поверили, что ты полковник? — помолчав, спросил Ираклий, когда Егор закончил рассказ.

Крутов качнул головой.

— Им нужен козел отпущения, на кого можно многое свалить. Они будут из кожи лезть, чтобы доказать мою вину.

— А ты действительно был на складе?

Крутов встретил заинтересованный взгляд магистра Ордена чести и вдруг под влиянием импульса, поверив в его искренность и достойное отношение, принялся рассказывать историю своего появления в Жуковском районе.

Закончив, тут же пожалел о своей откровенности, не понимая, чем она была вызвана, но реакция Ираклия его несколько успокоила. Магистр Ордена чести остался задумчиво-спокойным и в глазах его не было сомнений и недоверия.

— Да, влип ты крепко, — сказал он. — Им будем легко доказать, что ты был на складе, свидетелей — хоть отбавляй. И ты слишком много знаешь, чтобы они тебя выпустили.

— А ты случайно не интересовался, что за воинская часть прячется в лесах за колючей проволокой? И воинская ли?

— Кое-что слышал, — уклончиво ответил Ираклий, — но это лишь слухи.

Говорят, что там находится какой-то военный полигон, оружие новое испытывают. Но сам я в тех местах не бывал и свидетелей испытаний не встречал.

— Понятно, — разочарованно пробормотал Крутов. — Действительно, солидная вывеска — полигон… если только не фальшивая. А я думаю, что фальшивая, потому что те, кто сидит в зоне, действуют слишком по-бандитски, келейно, оглядываясь по сторонам. Настоящие армейские профи вызвали бы меня к себе или приехали бы ко мне и спокойно дали бы понять, что охраняют гостайну, я ведь не хрен с бугра, а все-таки полковник ФСБ… хотя и бывший. О чем мато кто знает. Ладно, разберемся. Знаешь, что меня поразило после нападения бандитов на деревню? — реакция сельчан. Как-то народ воспринял случившееся слишком просто, будто ничего особенного не произошло. Ну, постреляли, пошумели, избили кого-то, ну ранили… и все!

Посудачили и разошлись.

— Привык народ к беспределу.

— Но ведь это страшно! Страна становится не просто криминальным «раем», но государством террора! В последнее время нас вызывали для захвата тер… — Егор осекся.

Ираклий смотрел на него с улыбкой, хотя взгляд его оставался строгим и оценивающим.

— Договаривай, хотя я и так догадался, что ты в пятом управлении работал, спецподразделение «АТ». Угадал?

— С умным человеком и поругаться приятно… — Крутов закрыл глаза, полежал немного, стиснув зубы, оживился. — Ты не из нашей конторы, часом, коль знаешь такие вещи?

— Не из вашей, — засмеялся Ираклий, — Но из родственной. И тоже полковник… в отставке.

Засмеялся и Крутов.

— Родственные души, значит? Жаль, О.Генри умер давно, а то написал бы о нас новеллу.

— Еще найдется литератор, напишет.

— Если выживем. Рассказал бы ты о своем Ордене, все же любопытно, чем вы там занимаетесь.

Раздался звук зевка. Беседующие оглянулись.

Спящий под простыней человек зашевелился, сбросил простыню, сел, помассировал затылок, глянул из-под тяжелых век на Крутова с Ираклием, сказал хрипло:

— Эй, вы, двое…

Крутов оглядел уголовника, вызывающего уважение не только габаритами и массивным, бугристым от мышц, торсом, но и татуировкой на груди, изображавшей батальную сцену морского сражения, выколотую с большим мастерством. И взгляд у мужика был очень нехороший, недобрый, тяжелый, с легким флером безумия, говоривший о полном пренебрежении этого человека к нормам человеческого общежития.

— Подойдите, — поманил он приятелей толстым пальцем.

Ираклий хотел что-то сказать, но Егор опередил его:

— Сам подойди, если чего надо.

В камере установилась пугливая тишина.

— Я же говорил, оборзели, фрайера! — негромко произнес темнолицый зэк с татуировкой на плече.

— Что ж ты их не успокоил? — буркнул вожак, не поворачивая головы.

— Да мы…

— Засохни!

Вожак соскочил на пол со второго яруса нар с грацией медведя, встал во весь рост. Тело его напоминало ствол эвкалипта: грудь, талия и шея казались одной толщины, — а руки походили на узловатые корни. Вероятно, этот экземпляр человеческой породы был очень силен.

— Бардадым… — вспомнил Крутов старикаводителя из Выселок. — Снежный человек.

— Шишголь

, — согласился Ираклий.

Они переглянулись с улыбками, отлично понимая друг друга.

— Пошли, — почти нежно проговорил «снежный человек», — поговорим с парашютистами

.

Игравшие в карты уголовники с готовностью встали за спиной вожака, и тот направился к продолжавшим сидеть Ираклию и Крутову, одетый в спортивные штаны с надписью «адидас». Остановился в метре от койки, на которой сидел Ираклий. Крутов стал приподниматься, но Ираклий остановил его жестом.