И возмездие со мною (Человек боя)

— Это газовый пистолет? — продолжал Ираклий. — Или что-то вроде электрошокера?

Дубневич поморщился.

— Перестаньте паясничать, Федотов. Ваши люди захватили один «глушак» на полигоне во время последней и совершенно нелепой, кстати сказать, разведки боем. Тоньше надо играть, господин резидент контрразведки.

Кстати, полковнику Крутову вы помогли скрыться?

— По-моему, вы ошибаетесь, — покачал головой Ираклий с сожалением. — Мои люди никогда и нигде не проводили разведку боем. Им это ни к чему.

— Возможно, — легко согласился Дубневич. — Значит, это все-таки были «мстители». Но ведь «глушак» теперь у вас? Вместе с Крутовым.

— Вы ошибаетесь, — повторил Федотов тем же тоном. — С полковником Крутовым я знаком, это верно, вместе имели честь сидеть в Жуковском СИЗО, но я не имею ни малейшего понятия, где он сейчас. Точно так же я не имею ни малейшего представления, что такое «глушак». Почему он должен находиться именно у меня, магистра Жуковского филиала Международного Ордена чести? Если хотите, обыщите офис, но уверяю вас…

— Может быть, он и не здесь, — кивнул Дубневич, брезгливо разглядывая хозяина кабинета, — а на квартире на улице Мальцева. Или в доме на Воропаева. Мы естественно поищем. Но лучше бы вы сами сказали, где он.

Понимаешь, Ираклий Кириллович, — перешел полковник на «ты»,шевельнув стволом «глушака», — против «ЗГ» нет защиты, он ломает волю и развязывает языки лучше любого наркотика. А самостоятельно восстановиться после облучения очень трудно, почти невозможно, неподготовленные люди в конце концов деградируют, становятся идиотами.

— Как вы сказали — «ЗГ»? — переспросил Ираклий с выражением детского любопытства на лице.

Дубневич нахмурился, потом усмехнулся.

— Вы неплохой актер, Федотов. «ЗГ» — это аббревиатура слов «зомби-генератор», так наши яйцеголовые умники назвали первый опытный образец психотронного генератора, «глушак» его младший брат, подавитель воли. Кстати, очень точный термин.

— Не сомневаюсь. Однако при чем тут все же мы, работники неполитической общественной организации Орден чести?

Лицо Дубневича отяжелело, взгляд стал жестким, угрожающим.

— По-видимому, откровенного разговора у нас не получится. Я думал, мы сразу поймем друг друга. Кто вы по званию? Капитан, майор?

— Полковник, — с улыбкой сказал Ираклий.

— Да, похоже, именно такая крупная птица и должна была свить здесь гнездо, уж больно уровень внедрения высокий и прикрытие отличное. Вы здесь уже полгода работаете, а мы толькотолько зашевелились. Если бы не… кое-какие обстоятельства…

— Например, утечка информации из Москвы.

— Нам намекнули… но в принципе — да, конечно, в вашем аппарате есть и наши люди.

— Наши — это чьи конкретно?

— А вы еще не выяснили?

— Российский Легион?

— Российский Легион лишь вершина айсберга, дорогой полковник, его военная основа, обеспечивающая устойчивость и охрану тайны, подводная же часть айсберга называется РВС — Реввоенсовет. Неужто не докопались?

— А зачем Реввоенсовету понадобились «зомби-генераторы»? Ведь у вас сила

— Легион.

— Мы не хотим войны, — веско проговорил полковник, явно повторяя чьи-то слова. — Революцию можно совершить бескровно. Власть в стране менять не обязательно, достаточно изменить мировоззрение существующей власти, поменять ее программу.

— Понятно. Значит, вы — новые русские революционеры. Насколько мне помнится определение, революция — это способ перехода от исторически отжившей общественно-экономической формации к более прогрессивной, коренной качественный переворот во всей социально-экономической системе общества. Какая же формация вам кажется более прогрессивной, чем ныне существующая? Коммунистическая?

— Диктатура на базе коммунистических отношений. До сих пор идеалы коммунизма извращались всеми, кто приходил к власти, мы этого не допустим.

— Что ж, отличная идея. Можете сказать, чья?

— Существует председатель РВС…

— Джехангир?

Дубневич с неподдельным интересом посмотрел на малоподвижное лицо Ираклия.

— Вы знаете Джехангира? Браво! Но Мстислав Калинович всего лишь командующий Легионом в масштабе государства, председатель Реввоенсовета другой человек.

— А вы какое занимаете место в иерархии РВС?

— Я командую бригадой Легиона в Брянской области, имею звание генерала.

— Поздравляю. И зачем вы мне все это рассказываете, генерал?

Надеетесь на сотрудничество? Вербуете?

Дубневич покачал головой.

— Еще день назад я бы предложил тебе сотрудничать с нами, полковник.

Но обстоятельства изменились. Благодаря вмешательству «мстителей» и полковника Крутова в наши местные разборки наметилась нежелательная утечка информации о деятельности объекта…

— Лаборатории?

— Приходится принимать меры.

— То есть вызывать службу ликвидации?

— Мы называем ее командой «зачистки».

— Возглавляете команду тоже вы?

— Если этого требуют обстоятельства.

— Так что же, у меня нет никаких шансов? И вас не остановит, что я — полковник военной контрразведки ФСБ?

— Боюсь, что нет. Ведь вы просто исчезнете, а мы постараемся, чтобы тело не нашли.

— А если я соглашусь работать на вас?

Дубневич пристально глянул в глаза Федотова. Было видно, что он колеблется, что-то решает в уме.

— Хорошо, я сведу тебя с человеком, который решит твою судьбу, но только при одном условии: ты отдаешь мне похищенный «глушак» и представляешь всю информацию о своей работе здесь.

— Тогда извольте выслушать встречные условия, генерал. Вы отпускаете моих людей, сводите сначала меня с тем человеком, от которого зависит моя судьба, а уж потом я отдам «глушак» и все остальное. Вы же понимаете, что без гарантий такие сделки не делаются.

Дубневич встал, навис горой над столом, сузил глаза.

— Вот что, полковник, тут я решаю, что надо делать в первую очередь, а что во вторую. Или ты подчиняешься или…

— Понял, беру возражения назад. Придется верить вам на слово. — Ираклий встал, опять сцепил руки на затылке. — Пойдемте.