И возмездие со мною (Человек боя)

Незнакомец оттеснил его от входа, вошел, не спуская с хозяина глаз, и сказал низким звучным голосом:

— Привет, Жора. Я — Крутов. Поговорим?

Мокшин попятился, бросая взгляд на полку в прихожей, на которой лежал «макаров». Гость, усмехнувшись, взял пистолет, разрядил, положил обратно, передвинул со спины на грудь новенький красивый автомат.

— Может, не стоит начинать с этого? Я ведь всех твоих мальчиков прошел.

— Проходи… те, — пробормотал Георгий Владиславович, проводил гостя в гостиную, усадил в кресло, сел сам. — Что вам от меня нужно?

— От вас — только одно. Вы знаете, что ваша бывшая жена сейчас находится в руках «вивсекторов» из психотронной лаборатории?

— Благодаря тебе, с-скотина! — взвился Мокшин, прикусывая язык.

Обмяк. Налил в стакан виски и залпом выпил.

— Значит, знаешь. Странно. Тогда такой вопрос: что же ты ничего не предпринимаешь, чтобы ее освободить? Так гонялся за ней, приставал, проходу не давал, склонял к тому, чтобы вернулась, клялся в любви… или разлюбил уже? В связи с обстоятельствами?

Мокшин сжал кулаки, губы его побелели.

— Если бы не автомат, я бы тебе…

— Так в чем дело? Давай. Автомат не помеха. — Крутов снял «никонов», поставил за кресло, положил на журнальный столик кинжал с насечкой, остался сидеть. — Ну, вперед, красавец? Покажи, какой ты крутой.

Мокшин вскочил, сбросил халат, оставаясь в одних трусах. Выглядел он великолепно: высокий, широкоплечий, с хорошо развитой мускулатурой, узкими бедрами с рельефными мышцами, загорелый, без капли жира — недаром занимался спортом почти каждый день. К тому же неплохо владел восточными единоборствами, даже имел черный пояс по каратэ-до. Однако уверенный вид противника действовал на него угнетающе и отбивал охоту драться, доказывать свое превосходство. Наверное, в конце концов он усмирил бы гордыню и не полез в драку, надеясь отыграться в другое время и в другом месте, но в этот момент в гостиную заглянули очаровательные, в одних кисейно-прозрачных трусиках, участницы конкурса красавиц, и Георгий Владиславович почувствовал прилив сил.

— Вставай! — сказал он, картинно принимая тансин — боевую стойку в каратэ.

— Зачем? — поднял глаза на него Крутов. — Разве тебя не учили сражаться с сидящим воином? Не трусь, демонстрируй мощь интеллекта, зрители жаждут крови.

Мокшин шагнул вперед и нанес удар ногой; в каратэ он назывался ики-о кирасэру, в русбое и барсе тоже почти по-японски — «коси коса». Крутов подставил руку, сделав ее «железной», и Мокшин отскочил, захромав. Девушки захихикали. Георгий Владиславович налился злобой и с воплем прыгнул к гостю, нанося два удара ногами — вперед в грудь и тут же косо в голову. Но и эти удары цели не достигли. Крутов заблокировал первый и ушел от второго. Покачал головой.

— Абунай, приятель. — Встал. — Корэ ва ярката-о каэнакэра-ба наримасэн

. — С этими словами он вдруг оказался рядом с Мокшиным и в немыслимом темпе нанес три несильных, но точных удара: два — ногами по икроножным мышцам противника (кобура ори или «клюв петуха»), сбивая его на колени, и третий — растопыренной ладонью в нос. Мокшин грохнулся на спину, разламывая журнальный столик, и несколько секунд не двигался, оглушенный.

Девицы завизжали.

— Цыц! — сказал Крутов, поднося палец к губам. — В спальню, быстро, и не высовываться!

Красавицы (а фигурки действительно ничего!) испарились.

Георгий Владиславович пришел в себя, завозился на полу, сел, поморщился, трогая нос рукой.

— Эксперимент закончен? — поинтересовался Крутов.

— С-сволочь!..

— Вот и хорошо. Давай поговорим теперь о деле: как вызволять Елизавету. Если ты ею в самом деле дорожишь, подумай, что можно сделать.

— Дорогое удовольствие…

— А удовольствия должны быть дорогими, как сказал поэт. Итак?

— Я пытался…

— И что же?

— Ничего… глухо…

— Видать, не показал себя в должной мере, не считаются с тобой начальнички.

— Это ты виноват!.. — взорвался снова Мокшин и умолк, перехватив нестерпимо холодный взгляд Крутова.

— Не вали с больной головы на здоровую, парень! Это ты виноват, что впутал ее в свои грязные дела! У бандитов век короткий… Так нет же, увез силой, вопреки ее воле, упрятал в сейф…

— Я спасти ее хотел…

— А до того не думал, куда может привести тебя твое неукротимое желание властвовать? Не видел, что ходишь по краю пропасти?

— Скоро все изменится…

— А как же, произойдет революция, власть в стране захватят твои дружки из Российского Легиона, надо думать, с помощью псигенераторов, разрабатываемых в лаборатории под Ковалями, и ты станешь президентом.

Мокшин сверкнул глазами, глядя на гостя исподлобья, и Крутов вдруг посерьезнел.

— Черт возьми, да ты, я гляжу, в самом деле на это рассчитываешь!

Очнись, крестный отец Брянской мафии! Если уж твои приятели не захотели отдать твою жену, представляешь, что будет, когда ты станешь им не нужен?

Мокшин молчал. Замолчал и Крутов, провел ладонью по усталому лицу с ввалившимися глазами. Сказал тихо и невыразительно:

— Звони.

— Куда?

— В лабораторию. У тебя должен быть канал связи. Потребуй отпустить Елизавету, пригрози… чем можешь.

— Меня не станут слушать.

Крутов поднял на Георгия Владиславовича рассеянный взгляд.

— Я знал, что ты шестерка… в глянцевой обертке. Звони!

Мокшин взял лежащую на крышке пианино трубку сотового телефона, помедлил и набрал номер. С минуту ему никто не отвечал, потом в трубке раздался голос Сватова:

— Кому я понадобился в такое время?

— Это я, Георгий… Мокшин. Елизавету еще не отпустили?

— Какую Елизавету? — нарочито удивился майор.

— Мою жену.

— А разве она у нас?

— Кончай прикидываться! — угрюмо буркнул Георгий Владиславович, покосившись на Крутова. — Где она?

— Жора, шел бы ты спать. — Голос Сватова изменился, стал брезгливо-скрипучим, высокомерным. — Звони утром и не мне, а начальству.

Может, оно и пожалеет твою бабу. Только напрасно ты за нее стараешься, она знает слишком много. Дубневич ее допрашивал, и его мнение однозначно — в расход!

— Полковник ее… допрашивал?!

Сватов засмеялся.

— Пока без применения «ЗГ», но все еще впереди. Чао, мэр.

— Погоди… — Мокшин увидел жест Крутова и передал ему трубку.

— Слушай меня внимательно, — сказал Егор.

— Кто это? — мгновенно насторожился Сватов.

— Полковник Крутов. Не перебивай. Если вы утром не отпустите девушку, я вернусь. И тогда пощады не ждите! Клянусь, не оставлю от лаборатории камня на камне! Ты хорошо меня понял?

— Приходи, полковник, — с насмешливым превосходством и некоторым удивлением отозвался Сватов. — Буду ждать. Ты и Жорку перевербовал?