I will always choose you

— А идея-то отличная. Только я в душ схожу и переоденусь, а то этот кабинет чище чем я сама, — сморщилась я.

Петра расхохоталась и взяла мое оставшееся ведро с чистой водой:

— Пошли, я тебе помогу.

Поблагодарив девушку, я взяла ведро с грязной водой и мы направились в сторону душевых. Убрав инвентарь, Петра ушла, бросив, что будет ждать меня на входе. Приняв прохладный душ и наконец освежив себя, я по привычке сминала влажные волосы и, переодевшись в захваченную по пути футболку с брюками, пошла к ожидающей подруге.

Выйдя из штаба, мы направились к поляне, на которой внушительных размеров костёр уже полыхал своими яркими языками пламени. Вокруг него уже кучками сидели солдаты. Петра потянула меня в сторону нашего отряда, ребята которого уже сидели с накрытым на ткани импровизированным столом. Гюнтер уже успел пожарить на костре немного картошки и был занят за разливом вина по стаканам.

— О, девоньки, вы вовремя. Эрд ещё не успел все съесть, — ухмыльнулся Гюнтер.

— Да я одну только взял, наговариваешь, — проворчал Эрд, прокручивая колышки на гитаре и дергая за струны.

— Да тут еды на весь штаб хватит, — миролюбиво сказала я, приземляясь рядом с Эрдом.

— Главное, чтобы вина хватило, — ухмыльнулся Оруо, попивая из кружки. Судя по его красному лицу, кружка была явно не первая.

— А где капитан? Он будет с нами? — оглядываясь по сторонам, спросила Петра.

— Я не думаю, — сказал Гюнтер, присаживаясь на траву и передавая мне наполненный стакан. — Наверное, он как обычно будет с другими офицерами.

При упоминании о Леви сердце приятно кольнуло. Я пригубила вино. Весьма неплохое, явно Ханджи выбирала.

Вечер проходил в приятной уютной атмосфере. Мы смеялись над шутками Эрда и иногда глупыми высказываниями Оруо, попивали вино, любовались на костер, который с уходом солнца выглядел словно нечто волшебное. Когда я выпила уже четвертый стакан, Эрд пихнул меня локтем в бок:

— Давай разбавим этот балаган. Держи, ты первая.

Он передал мне в руки лежащую пока без дела гитару.

— Давай, задай музыки в этой дыре, — подбодрил Оруо.

Я закатила глаза и перебором начала играть плавную мелодию, чтобы привыкнуть к инструменту. Со звуками музыки голоса болтающих солдат резко поутихли. Пальцы умело перебирали струны и ставили правильные аккорды на грифе. В звенящей тишине мелодию казалось было слышно далеко за пределами штаба.

«В конце туннеля яркий свет слепой звезды

Подошвы на сухой листве оставят следы

Еще под кожей бьется пульс и надо жить

Я больше может не вернусь

А может — я с тобой останусь

Останусь пеплом на губах

Останусь пламенем в глазах

В твоих руках дыханьем ветра

Останусь снегом на щеке

Останусь светом вдалеке

Я для тебя останусь — светом…»

Лёгкий ветерок колыхнул пламя, так же пламя колыхнулось в моем сердце. Пока я пела, я уже понимала, что должна сделать что-то важное. Что-то необходимое для себя, чтобы двигаться дальше

»…В конце туннеля яркий свет и я иду

Иду по выжженной траве, по тонкому льду

Не плачь, я боли не боюсь, ее там нет

Я больше может не вернусь

А может — я с тобой останусь…»

Непрошеная слеза скатилась по моей щеке, когда я пела последний припев. Я знала, что я должна была сделать. Когда я закончила, уши сдавила тишина. И через мгновения я услышала восторженные хлопки солдат и выкрики.

— Я в тебе не сомневался, — удовлетворенно сказал Эрд. — Ты погляди, как ты их души расковыряла.

Краем глаза я заметила движение и кто-то зажал меня в объятия, чуть не повалив на землю.

— Ты почему, такая сучка, не сказала, что так охрененно поешь и играешь, — проскулила Ханджи. Вот кто влил в себя точно несколько бутылок. — В следующий раз, чтоб без гитары ко мне не заявлялась. Да ради такого дела я сама куплю ее тебе!

— Ханджи, задушишь, — пропыхтела я, пытаясь отстранится от впечатлительной подруги.

— Даже Леви чуть слезу не пустил, — зашептала она мне в ухо. — Расклеяла ты нашего невозмутимого коротышку.

— Тише, Ханджи, — прошипела я, всё-таки успешно выныривая из ее объятий. — Я ненадолго отойду. Хочу немного проветриться, — я встала, тем самым освобождая место для учёной.

— Давай только недолго! Я требую ещё песню и не одну. А с вами, ребята, тут веселее, вы же не против моей компании? — больше утверждающе спросила Ханджи и после начала выпрашивать Эрда спеть что-нибудь из знакомого ей репертуара.

Я уже не вслушивалась в происходящее и направилась за штаб. Там, чуть ближе к лесу, был небольшой обрыв, внизу которого протекала речка. Я была тут несколько раз за все время и сейчас это место манило меня как никогда. Я остановилась у края обрыва, отрешенно вглядываясь вдаль. Я дотронулась до кольца на безымянном пальце. Я никогда его не снимала. Сейчас же оно тяжелым грузом давило на меня, не давая двигаться в этом мире.

Я услышала хруст веток за спиной. Человек прижался ко мне со спины, обвивая руками.

— Почему ушла? — тёплое дыхание опалило шею.

— Вышла подышать, — вздохнула я.

— Ну да, на поляне воздуха же не хватает, — усмехнулся брюнет.

Я пожала плечами и накрыла своей ладонью его руки. Мы так стояли некоторое время в тишине.

— Ты хотела побыть одна?

— И да и нет, — выдохнула я. — но я рада, что ты тут. Будешь свидетелем.

Аккерман отстранился и встал сбоку от меня, с настороженностью разглядывая мое лицо.

— Свидетелем чего?

— Моей свободы, — беспечно пожала плечами я и перевела взгляд на его лицо.

— И как это понимать? — он оторвал от меня взгляд, с беспокойством кинув взгляд на обрыв и обратно на меня.

Я ухмыльнулась, понимая, что он себе там напридумывал. Снова посмотрела вдаль, провожая взглядом течение на еле заметной в темноте реке. Я должна двигаться дальше. Теперь у меня другая жизнь. Почти другое имя. Я сама стала другая. И не важно, кто я. Странница, которая сама не знает, что это вообще значит. Или обычная девушка, которая попала в другой мир. Так или иначе, обратно я не вернусь. А даже если вернусь, то как прежде уже ничего не будет.

Уверенными движениями я сняла кольцо с пальца и с легкой улыбкой бросила его в сторону реки. Теперь все было правильно. Я чувствовала это.

Леви с напряженным лицом наблюдал за моими действиями. Я посмотрела на него и склонила голову в бок:

— Ну вот и все.

Серо-голубые глаза изучали меня, пытаясь найти грусть и тоску. Но я сама себе удивлялась, её там не было.

— И что это значит? — осторожно пробормотал он.

— Теперь я свободна. — Я обвила вокруг его шеи руки и нежно поцеловала в губы. Аккерман моментально ответил на поцелуй, прижав меня к себе до хруста костей. Сквозь поцелуй я прошептала ему в губы: — Ты — моя свобода.